Мировая революция и мировая война - Роговин Вадим Захарович (читаемые книги читать txt) 📗
Эту контрреволюционную функцию Троцкий прослеживал на примере событий во Франции и Испании, где Коминтерн действовал рука об руку с самыми правыми социал-демократами и буржуазными демократами. «В практической политике,— писал он,— Коминтерн стоит вправо от Второго Интернационала. В Испании коммунистическая партия методами ГПУ душит левое крыло рабочего класса. Во Франции коммунисты стали, по выражению „Тан“, представителями „ярмарочного шовинизма“. То же наблюдается, более или менее, в Соединённых Штатах и ряде других стран. Традиционная политика сотрудничества классов, на борьбе с которой возник Третий Интернационал, стала теперь, в сгущённом виде, официальной политикой сталинизма, причём на защиту этой политики призваны кровавые репрессии ГПУ. Статьи и речи призваны лишь служить для маскировки этого факта» [300].
Проводимая Коминтерном политика Народного фронта в её конкретном политическом воплощении была, по словам Троцкого, ни чем иным, как союзом с правящими кругами капиталистических «демократий». Продиктованная стремлением Сталина доказать этим кругам «свой мудрый консерватизм и любовь к порядку», она «довела Коминтерн до последних граней политической проституции» [301], окончательно развязала руки Гитлеру и подтолкнула Европу к войне.
Раскрывая внешнеполитические причины успехов гитлеризма, Троцкий усматривал их в тройственном банкротстве: либерально-консервативной буржуазии демократических стран, социал-демократии и Коминтерна. «Демократии версальской Антанты помогли победе Гитлера подлым угнетением побеждённой Германии. Теперь лакеи демократического империализма из Второго и Третьего Интернационалов изо всех сил помогают дальнейшему упрочению режима Гитлера» [302].
XXIV
«Если мы победим здесь, мы победим везде»
Надежды Троцкого на революционный подъём народных масс возродились вновь, когда разразилась ещё одна революция, сплотившая вокруг себя социалистические и демократические силы всего мира. Это была испанская революция, представлявшая ответ на мятеж, поднятый в июле 1936 года реакционными генералами во главе с Франко. Фашистский мятеж против законного правительства Испании Альбер Камю назвал «раной в сердце человечества».
Революционная борьба в Испании развёртывалась с 1931 года. В её ходе наблюдалось заметное полевение анархистов и левых социалистов, чьи партии значительно превышали своей численностью относительно слабую компартию. В речи, произнесённой 14 января 1936 года, лидер левых социалистов Ларго Кабальеро говорил: «Когда республика установлена, наш долг — стремиться установить социализм. Говоря о социализме, я имею в виду не отвлечённое понятие — я говорю о марксистском социализме. И говоря о марксистском социализме, я имею в виду социализм революционный… Рабочий класс никоим образом не отказывается от завоевания политической власти, такова его программа, и он решил любыми способами добиться политической власти… Надо превратить буржуазную республику в социалистическую и социализировать средства производства. От этого мы не отступимся! …В области аграрного вопроса мы считаем необходимым национализировать землю, и видим в этом единственный способ освобождения трудящихся в деревне… То же самое мы говорим о финансах — как о государственном банке в Испании, так и о частных банках» [303].
На выборах, состоявшихся 16 февраля 1936 года и завершившихся победой Народного фронта, левые силы, включая левых республиканцев, социалистов, анархистов, коммунистов и поумовцев (членов ПОУМа — Рабочей партии марксистского единства), выступили с единой избирательной программой.
Характеризуя ситуацию в Испании, находившийся там И. Эренбург в письме Бухарину от 9 июня 1936 года, т. е. за месяц до франкистского путча, писал, что стихийное движение масс разворачивается дальше, чем того хотят испанские коммунисты, руководствующиеся инструкциями из Москвы. «В Испании положение действительно революционное,— подчёркивал Эренбург.— Компартии приходится зачастую тормозить движение… Социалисты толка Кабальеро стараются „перегнать“ коммунистов. Любопытно, что в разговоре со мной Асанья (президент республики, один из лидеров правого крыла Народного фронта.— В. Р.) жаловался на сторонников Кабальеро и сказал: „Их тактика в вашей стране была бы названа троцкизмом“» [304].
В ходе борьбы против мятежников в Испании развернулось могучее движение рабочих и крестьян, превратившееся в великую народную революцию, движимую устремлениями и волей трудящихся масс, которые ставили и практически решали не только демократические, но и чисто социалистические задачи. На освобождённой территории рабочие и крестьяне захватывали в свои руки землю, заводы и фабрики, строили свои революционные органы власти. На помощь им прибывали для участия в антифашистской борьбе тысячи зарубежных добровольцев-интернационалистов [305]. Иностранные волонтеры рассматривали себя как формирующуюся армию грядущей международной революции. Это ощущение отразилось в словах героя романа Хемингуэя «По ком звонит колокол»: «Если мы победим здесь, мы победим везде» [306]. Как говорил один из лидеров ПОУМа Хулиан Горкин, «радикализирующиеся рабочие массы видят в испанской гражданской войне начало своей собственной революции» [307]. Троцкий называл бои испанского пролетариата «зарницами будущей международной революции» [308].
И размах революционной самодеятельности народных масс, и интернациональная поддержка испанской революции демократическими и социалистическими силами всего мира не имели аналога в истории. Казалось, что победа над мятежниками будет достигнута в ближайшее время.
Однако с первых дней гражданской войны обнаружились серьёзные трудности, вставшие перед республиканской Испанией. В рядах мятежников воевали немецкие, итальянские и колониальные (марокканские) части. Германия и Италия оказывали помощь Франко поставкой новейшей военной техники. Поддержка мятежников шла и из соседней Португалии. В то же время в распоряжении республиканцев не было современного оружия, особенно самолётов и танков. «Демократические» правительства Англии и Франции, придерживаясь тактики «невмешательства», отказали Испанской республике в военной помощи, тем самым бросив её на произвол судьбы. Эта политика поддерживалась II Интернационалом и Амстердамским (реформистским) профсоюзным Интернационалом. Тогда правительство Народного фронта стало придерживаться ориентации на Советский Союз. После некоторых колебаний Сталин согласился оказать республиканскому правительству военную помощь (как оружием, так и военными специалистами [309]), потребовав в обмен за это весь золотой запас Испанской республики. Этим во многом объясняется тот факт, что испанская компартия, крайне малочисленная в 1936 году, сумела постепенно сосредоточить в своих руках важнейшие рычаги власти, несмотря на наличие более многочисленных организаций социалистов и анархистов. Сталин стал диктовать из Москвы республиканскому правительству свои требования, рассматривая Испанию как свою вотчину. В решениях Политбюро по испанским вопросам неизменно употреблялись приказные формулировки типа: «принять решительные меры», «указать», «обратить особое внимание» и т. п. [310]
Уловив готовность испанских революционных масс бороться не только за демократию, но и за осуществление социалистических преобразований, Сталин решительно отверг такую перспективу. Это определялось двумя основными моментами. Во-первых, сталкиваясь с противоречиями между интересами сохранения мира для СССР и интересами международной революционной борьбы трудящихся, Сталин неизменно делал выбор в пользу первой альтернативы. В данном случае он опасался, что Англия и Франция, с которыми он вёл сложную дипломатическую игру, могут быть «раздражены» революционной политикой и перспективой возникновения социалистической Испании.
Во-вторых, в то время стратегическая линия Коминтерна была определена не как революционно-социалистическая, а как антифашистско-демократическая (опять же главным образом из-за стремления не «отпугнуть» западные «демократии», в которых Сталин видел тогда возможных союзников в будущей войне).
