Кому выгодны мировые войны? - Мухин Юрий Игнатьевич (читаем книги бесплатно txt) 📗
Если формула Марксового, а затем и большевистского социализма была материальной и оттого убогой — «от каждого по способности, каждому по труду», — то формула социализма Гитлера обращена была в первую очередь к духовному в каждом человеке и, кстати, была начисто лишена уравниловки. «Хрестоматия немецкой молодежи» в 1938 г. учила:
«Социализм означает: общее благо выше личных интересов.
Социализм означает: думать не о себе, а о целом, о нации, о государстве.
Социализм означает: каждому свое, а не каждому одно и то же» [41].
Гитлеровский социализм обеспечил исключительное сплочение немцев вокруг своего государства. Когда началась война, измена военнослужащих воюющих с Германией государств была обычным делом — на сторону немцев переходили сотнями тысяч. А в сухопутных и военно-воздушных силах Германии за 5 лет войны из 19 млн. призванных изменили присяге всего 615 человек и из них — ни одного офицера!
Было и еще одно отличие национал-социализма от марксизма. Марксизм утверждает, что победа социализма в одной стране невозможна и требует от коммунистов распространять коммунистические идеи по всему миру. А Гитлер совершенно определенно указывал, что национал-социализм для экспорта не предназначен — он исключительно для внутреннего использования немцами, а какой там строй будет в других странах — немцам наплевать!
Давайте глазами политиков той Европы взглянем на нацистскую Германию тех лет с позиций их мировоззрений.
Как должны были смотреть на национал-социализм в СССР? Безусловно, как на идейного врага, самого страшного врага — частная собственность на средства производства сохранена, интернационализм под запретом. Со своей стороны, и Гитлер с самого начала создания своей партии основным врагом определил марксистов-коммунистов как носителей идеологии недочеловеков.
А как на национал-социализм должны были смотреть политики буржуазных стран? Как на довольно экстравагантное течение, которое, как комплекс идей, ничем этим странам не угрожает. Гитлер не распространял свои идеи вне Германии, не лишал средств производства капиталистов даже в Германии и, тем более, не претендовал на это в других странах. За рубежом его национализм и претензии немцев на то, чтобы быть сверхчеловеками, могли казаться несколько радикальным, но ведь в любой стране есть националисты, поскольку быть патриотом и не быть националистом достаточно сложно: даже себе трудно объяснить, какой же нации ты патриот.
Итак, отметим естественный штрих тогдашней политической ситуации в мире — германского национал-социализма боялись только в СССР, а в остальных странах в национал-социализме видели только врага коммунизма, и из принципа «враг моего врага — мой друг» не могли не приветствовать его.
Теперь рассмотрим комплекс государственных идей Гитлера. Для этого лучше всего обратиться к «Майн Кампф» — его основной мировоззренческой и государственной программе действий. Эта книга была написана в 1927 г., издавалась в миллионах экземпляров и, безусловно, была известна любому политику Европы и мира.
Рассмотрев в «Майн Кампф» демографическое состояние Германии, Гитлер приходит к выводу, что подлинная независимость Германии невозможна без достаточного количества земли для пропитания нации, и этой земли катастрофически не хватает. Варианты типа ограничения рождаемости Гитлер рассматривает, но отметает как негодные. Земли вне Европы — всякие там колонии — его не устраивают, и он достаточно логично объясняет почему.
Он критикует Германию за неправильный выбор цели в Первую мировую войну, когда она воевала не только с Россией, но и с Англией и Францией.
«Приняв решение раздобыть новые земли в Европе, мы могли получить их, в общем и целом, только за счет России. В этом случае мы должны были, перепоясавши чресла, двинуться по той же дороге, по которой некогда шли рыцари наших орденов. Немецкий меч должен был бы завоевать землю немецкому плугу и тем обеспечить хлеб насущный немецкой нации» [42].
И как развитие этой мысли ставит перед собой и Германией вполне определенную цель, выделяя ее в «Майн Кампф» курсивом:
«Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе.
Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены…» [43]
Правда, условиями для завоевания России, помимо собственно укрепления Германии, были нейтрализация враждебной конкурентки Франции и обязательно Англия в союзниках. И действительно, ради союза с Великобританией Гитлер и в «Майн Кампф», и в последующем ничего не жалел: отказывался и от флота, и от колоний.
«Никакие жертвы не должны были нам показаться слишком большими, чтобы добиться благосклонности Англии. Мы должны были отказаться от колоний и от позиций морской державы и тем самым избавить английскую промышленность от необходимости конкуренции с нами» [44].
То есть, за 7 лет до реального прихода к власти, Гитлер совершенно определенно сообщил всему миру, что начнет войну, сообщил всем, с кем он ее начнет и кого хочет видеть в союзниках. Заметим при этом, что основным личным принципом Гитлера в политике была ее неизменность: раз поставленная цель должна быть достигнута. (Гитлер писал, что политику, который мечется и меняет цели, народ не верит.)
Снова зададим себе вопрос — как к подобным государственным целям должны были относиться политики в Европе и мире?
О Советском Союзе речи нет — он был назначен Гитлером в жертву, и для СССР, с приходом национал-социализма к власти, оставался один путь — вооружаться.
Но ведь другим государствам Гитлер совершенно ничем не грозил. От Франции требовалось одно — не рыпаться! Англия могла быть недовольна усилением Германии, но ведь Германия намеревалась уничтожить всеобщего врага тогдашней Европы — СССР. Кроме этого, будучи сама империей, Британия понимала, сколько войск требуется, чтобы удержать колонии в спокойствии. Было совершенно очевидно, что, заглотив Россию, Гитлер будет много лет «пережевывать» ее.
Надо было быть политиком типа Черчилля, чтобы предвидеть развитие событий, но Черчилль в то время был вне правительства Британии. А восторженный поклонник Гитлера премьер-министр Англии Н. Чемберлен в сентябре 1938 года предал Чехословакию, ультиматумом заставив ее сдаться Гитлеру, а 30 сентября тайно приехал к Гитлеру на квартиру и там предложил ему подписать декларацию.
«Мы, фюрер и канцлер Германии, и английский премьер-министр, продолжили сегодня нашу беседу и единодушно пришли к убеждению, что вопрос англо-германских отношений имеет первостепенное значение для обеих стран и для Европы.
Мы рассматриваем подписанное вчера вечером соглашение и англо-германское морское соглашение как символ желания наших обоих народов никогда не вести войну друг против друга.
Мы полны решимости рассматривать и другие вопросы, касающиеся наших обеих стран, при помощи консультаций и стремиться в дальнейшем устранять какие бы то ни было поводы к разногласиям, чтобы таким образом содействовать обеспечению мира в Европе» [45].
Гитлер, разумеется, охотно подписал это, практически союзническое соглашение.
