Манифест двухпартийного советского социализма XXI века - Пилипенко Николай (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Закономерно, что проплаченная Вашингтоном пятая колонна, укомплектованная писателями, поэтами, драматургами, журналистами и прочими солженицыными, михалковыми и сванидзе, в течение долгих 60 лет не устаёт нести горы мусора на могилу Сталина, лепят из него образ сухорукого параноика, кровожадного тирана, а Хрущева, Брежнева, Андропова и Горбачева выдают за добрых наивных простаков, которые «хотели как лучше, а получили как всегда». И это при том, что, по признанию политического комиссара Военно-Воздушной академии им. Жуковского троцкиста Токаева, после войны бежавшего в Англию, только в тридцатых годах ему было известно о 17 разоблаченных террористических группах, пытавшихся убить Сталина. После Великой Отечественной войны мотивы для убийства Сталина у западных спецслужб и их агентуры в СССР добавлялись один за одним: ежегодное с 1947 года снижение розничных цен, отказ от создания еврейской автономии в Крыму, введение в 1950 году золотого содержания рубля, планы сделать с 1960 года хлеб бесплатным для всего населения страны и сократить продолжительность рабочего дня до 5–6 часов.
В конце концов после удаления под разными предлогами из ближайшего окружения Сталина ряда помощников типа Власика и Поскрёбышева состоялось его безнаказанное отравление ядом замедленного действия дикумарином. Об этом свидетельствовали кровавая рвота перед кончиной, состояние слизистой желудка после вскрытия, открытые глаза после остановки сердца и два десятка других прямых и косвенных доказательств, в том числе «внезапные», одна за другой, смерти трёх телохранителей, анатомировавшего Сталина профессора Русакова и президента Чехословакии Клемента Готвальда, вытиравшего своим носовым платком кровь с губ умиравшего Сталина. Сам факт и все подробности отравления Сталина тщательно скрывались от советского народа, хотя в западной публицистике они по часам и минутам расписаны были ещё 55 лет назад.
В итоге с Советским Союзом произошло то, против чего предостерегал Сталин: «Самые неприступные крепости берутся изнутри». Пятая колонна, подавленная в 1937 году, взяв реванш в 1953, окончательно победила в 1993 году благодаря реализации Соединенными Штатами Америки плана Даллеса, который ещё в 1945 году планировал: «Мы найдем своих единомышленников, своих союзников в самой России. Мы бросим всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание русских людей. Сделаем ставку на молодежь. Станем разлагать и растлевать её. Литература, кино, театры – всё будет прославлять самые низменные человеческие чувства. В человеческое сознание мы будем вдалбливать культ секса, насилия, садизма, предательства. Лишь очень немногие будут понимать, что происходит».
Впервые с антирусским саботажем космополитичных единомышленников Даллеса я столкнулся в 17 лет в Джанкое после окончания средней школы, когда учительница литературы Лия Яковлевна, изумленная фактом моего поступления в Московский институт тонкой химической технологии им. М. В. Ломоносова, неожиданно для меня созналась, что ей не разрешили (!) поставить мне «отлично» за сочинение по русской литературе на выпускном экзамене. Этим решался вопрос, кому дать серебряную медаль: мне, сыну уборщицы, или однокласснице из числа «богоизбранного» народа, представители которого на 90 % составляли педагогический коллектив школы того времени. Аналогичные истории произошли со мной при защите диплома в институте, а потом с моим сыном на украинской химической олимпиаде.
Именно из-за проигрыша в этой коварной 240-летней войне на школьном фронте за интеллект русских парней сегодня у русских проблема с количеством и качеством интеллигенции, о которой пренебрежительно отзывался товарищ Ленин (Бланк). По этой же причине для Троцкого русские были всего лишь «белыми неграми» и «охапкой хвороста для костра мировой революции», а для Гитлера – «азиатами» и «насекомыми». Этот интеллектуальный геноцид продолжается в современной России. Если в советское время школьная война против русских велась избирательно и тайно, то теперь это делается публично и тотально, о чём свидетельствует навязанное властями изучение старшеклассниками кастрированного в 4 раза «Архипелага ГУЛАГ», который внушает русским школьникам мысль, что «нет на свете нации более презренной, более покинутой, более чуждой и ненужной, чем русская».
С саботажем пятой колоны я сталкивался также во время дипломной практики в Государственном институте редких металлов «ГИРЕДМЕТ» в центре Москвы, на Урале во время работы на Пышминском опытном заводе этого института, на комбинате по производству оружейного плутония в сибирском Железногорске, во время работы на Сивашском опытно-экспериментальном заводе киевского Института химии поверхности, во время работы депутатом Верховного Совета Украины в 1994–1998 годах.
Прошло 40 лет, но я хорошо помню истерику, которую устроил мне приехавший на Пышминский опытный завод профессор НИИ «ГИРЕДМЕТ» Лев Ниссельсон, когда увидел изобретенный мной дефлегматор ректификационной колонны для разделения пентахлоридов ниобия и тантала. Автор 400 научных публикаций на тот момент никак не мог понять простейший принцип работы дефлегматора, который прекрасно освоили все обслуживавшие его рабочие.
Аналогичной была реакция руководителя научно-исследовательской группы Эдуарда Моисеевича Костина на изобретённый мной в Железногорске способ дезактивации аппаратуры для выделения плутония из его смеси с ураном и продуктами деления. Способ по своей радиохимической и физико-химической сущности был также предельно простым при коэффициенте дезактивации в 30 раз более высоком, чем у десятков других ранее применявшихся в Минсредмаше способов.
В 1991 году мой знакомый кандидат химических наук из Института химии поверхности АН Украины Сафро Геннадий Пинхосоевич, в течение 14 лет безуспешно внедрявший в производство на трех заводах своё изобретение по тематике атомного подводного флота, на мой упрёк в слабом знании коллоидной химии спокойно, с улыбкой ответил, что уже давно занимается… политической химией.
Именно приемами «политической химии», иногда называвшимися «игрой в дурочку», «игрой в мульку», а также косыгинской экономической реформой с 1953 года выхолащивался сталинский «основной экономический закон социализма: обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей ВСЕГО общества путём непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники».
В результате саботажа «богоизбранных» химиков, численность которых, по свидетельству В. Жириновского, составляла 43 % от общего числа советских докторов и кандидатов наук, КПД советской науки в 80-х годах не превышала 10 %. По этой причине СССР был очень зависим от поступления по разным каналам передовых западных технологий, что детально изложил американский публицист Петер Швейцер 20 лет назад в монографии «Победа», где описана роль тайных операций США в развале Советского Союза. Для тех, кому мои личные аргументы кажутся сомнительными, я процитирую двух высокопородистых космополитов.
Первый – пятикратный лауреат Сталинской и лауреат Нобелевской премий Лев Ландау на допросе 3 августа 1938 года в 20-тистраничном протоколе признал: «В борьбе против Советской власти мы использовали все доступные нам возможности, начиная от антисоветской пропаганды в лекциях, докладах, научных трудах и кончая вредительским срывом научных работ, имеющих важное народно-хозяйственное и оборонное значение».
Второй – мэр Москвы Гавриил Попов, предложивший на съезде Межрегиональной депутатской группы 18 августа 1989 года: «Для достижения всеобщего народного возмущения необходимо довести систему торговли до такого состояния, чтобы ничего невозможно было приобрести. Таким образом добиться всеобщих забастовок рабочих в Москве… Проблема – взять выборы под полный контроль. Начать выбирать в избирательные комиссии своих».
По поводу последней фразы Попова имеет смысл напомнить неискушенным в избирательных технологиях гражданам слова И. В. Сталина: «В буржуазном государстве не важно, как голосуют избиратели, важно, кто и как считает голоса». О том, что это именно так, давно поняли граждане России. В 2007 году, по данным Левада-центра, выборы считали честными только 9 % россиян. В результате в сентябре 2015 года в Крыму на дополнительные выборы, по официальным данным, пришли 15–16 % избирателей.
