Своей земли не отдадим! - Кондратенко Николай Игнатович (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
Добавим, что Россия – единственная в мире страна, которая раскинулась на 11 тысячах километров. Население наше сгрудилось в европейской части, а все богатства на востоке. Там наши нефть, газ, алмазы, золото, уран, никель и так далее.
Железнодорожные перевозки составляют 11 процентов стоимости прямых энергоносителей. А с учетом себестоимости опосредованных затрат по энергоносителям, заложенных в электровозах, паровозах, в рельсах, шпалах, в работах, выполненных на железнодорожных объектах, она переваливает за 40 процентов. И, таким образом, становится невыгодным возить что бы то ни было с севера на юг и с востока на запад.
Мы вправе задаться вопросом: «Что за экономическую модель мы создали?» Мы же оторвали свое национальное богатство от своего народа. Народ – в Европе, а национальное богатство – в Азии…
Следует подчеркнуть, что, кроме всего прочего, наши энергоносители добываются в болотах и при минусовой 50-градусной температуре, а 70 процентов мировых энергоносителей Запада добываются на Ближнем Востоке. И никто там не переводит в доллары излишнее тепло. И не вычитает из стоимости энергоносителей.
Нашего человека надо тепло обуть, одеть, иначе он будет неработоспособный. Все это затраты, которые вливаются в себестоимость. Дороги по болотам в Тюмени, нитки газопровода или нефтепровода по России тоже обходятся в копеечку.
Те, кто производит энергоносители, кричат: «Мы убыточные!» Правительство спешно поднимает цены на энергоносители, и опять процесс усугубляется. И так будет до тех пор, пока сами себя не удушим экономически.
Знают ли об этом апологеты реформ? Знают. Лично в этом убедился. В Совете Федерации выступал, в правительстве. Если не изменить ситуацию с энергоносителями, все остальное – дело бесполезное. Меняйте лидеров, меняйте кого и что хотите, но процесс разрушения этим не остановить.
Идя на должность губернатора, я говорил: пока не изменится экономическая политика – делать нам нечего. Но создалась такая ситуация, что пришлось браться за дело. Сегодня мы будем «штопать дыры», спасать людей. Но изменить что-то кардинально, даже в условиях Кубани, при нынешних подходах, мы не в состоянии. Хотя Кубань получала 40–42 центнера с гектара. Я имею в виду– в среднем за пятилетку. А за год мы вышли в 90-м году на 52 центнера. Это был рекорд. Я в то время председателем крайисполкома работал.
Сегодня понятно, что в ближайшие 20 лет к этой урожайности нам даже не приблизиться. Изменилась земля, ее замусорили; семена сорняков сохраняются до 12 лет, нужны дополнительные затраты на их уничтожение. Большие затраты! Это далеко не простые вещи.
Но вот пришлось делить ответственность с теми, кто правит эту политику. Мучительно переживаю. Коли ты у власти, ты причастен ко всему. Уйди, Кондратенко. Пусть расхлебывают они, пусть в сознании народа останутся идолами. Но, с другой стороны, понимаешь, что все бросить – значит предать земляков.
Вот в таком состоянии мы находимся. Когда экономика рушится – и все остальное хиреет.
О главных причинах кризиса в продовольственном секторе экономики России в ходе реформ
Председателю Правительства
Российской Федерации
Путину В.В.
Уважаемый Владимир Владимирович!
Администрация и Законодательное собрание Краснодарского края вместе с учеными и практиками – руководителями, специалистами производства, настойчиво искали ответ: почему в условиях перехода на рыночные отношения сельскохозяйственное производство России, в том числе и в ее лучшей агроклиматической зоне – на Кубани, оказалось неконкурентоспособным и так резко упали его объемы.
Если накануне реформ, в 1990 году, в расчете на одного жителя в крае производилось более двух тонн зерна, 61 килограмм подсолнечного масла, 278 – сахара, в том числе 121 – из собственного сырья, 122 килограмма мяса, 438 – молока и т. д., то к 1997 году эти показатели снизились в 1,5–2 раза.
Самый сильный удар в ходе реформ был нанесен по машинно-тракторному парку – этот парк сократился на треть и изношен на 70–80 процентов. При этом нагрузка на физический трактор вчетверо превышает дореформенную и продолжает расти.
Сельское население оказалось социально незащищенным, что неминуемо ведет к раскрестьяниванию, вымиранию хуторов и поселков, полной утрате продовольственной безопасности страны или голоду
В поисках ответа на вопрос – почему так происходит? – в крае были проведены три научно-практические конференции, на которых скрупулезно калькулировалась себестоимость продукции на основе мировых и сложившихся к этому периоду внутренних цен, прогнозировалась конкурентоспособность нашей продукции по видам.
Все три конференции пришли к выводу, что главной причиной кризисного положения в агропромышленном комплексе края является принятая в Российской Федерации модель аграрной реформы, искусственный безудержный рост стоимости энергоносителей, постоянно растущий диспаритет цен на сельскохозяйственную и промышленную продукцию.
Имея в избытке собственные энергоносители, отметили конференции, через их посредство в России создан механизм разрушения собственной экономики, и прежде всего ее продовольственного сектора.
Темпы роста цен на энергоносители опережают рост стоимости продукции АПК в 15–20 раз. При этом низкий из-за обнищания людей покупательский спрос не позволяет поднимать цены на продовольствие до уровня, окупающего затраты. Производство становится убыточным.
Выделены два основных момента, которые оказали наиболее негативное воздействие на экономику за годы реформ.
Первый – приватизация, проведенная повсеместно со значительными нарушениями и нанесшая сокрушительный удар по основным фондам производства. Но и это, как показал анализ, не главная причина экономического кризиса, ибо в ходе реформ в равной мере разоряются и гибнут предприятия всех форм собственности – государственной, кооперативной, частной.
Второй – систематическое повышение цен на энергоносители. Именно в этом – корень зла, главная причина разрушения экономики.
Сегодня в структуре себестоимости продовольствия – говядины, свинины, баранины, сахара, масла и т. д. – на долю энергоносителей уже приходится около 60 % затрат– прямых (т. е. непосредственных) и опосредованных (т. е. заключенных в прошлом овеществленном труде– добыче руды, выплавке чугуна, стали, изготовлении машин, механизмов для технологических целей и т. д.). Это в три раза больше, чем в 1991 году.
Государство сохранило за собой право регулирования цен на газ и электроэнергию, отпустив цены на другие энергоносители в саморегулирование на рыночной основе. Однако каждый раз, когда государство повышало цены на газ и электроэнергию, немедленно и закономерно поднимались цены на уголь, нефть и другие виды топлива, регулируемые рынком.
Подняв цены на энергоносители, реформаторы бросили товаропроизводителей России во всех отраслях в одну рыночную конкурентную среду с товаропроизводителями США и других стран «Семерки», которые на мировом рынке жестко диктуют цены на все. В этом и состоит механизм разрушения отечественной экономики, от которого пострадали все отрасли народного хозяйства страны, предприятия всех форм собственности.
Но особенно пострадал продовольственный сектор экономики, потому что агроклиматические зоны России резко отличаются от агроклиматических зон стран «семерки». Иногда нам приводят пример Канады. Она также имеет довольно суровые климатические условия, однако они все же не столь суровы, как в России, а прилегающие к Атлантике территории весьма благоприятны для возделывания сельскохозяйственных культур, треть территории страны получает 1000 и более мм атмосферных осадков в год. Не случайно урожаи зерновых в Канаде в два раза превышают получаемые в России. Кроме того, государственные меры защиты канадского сельхозтоваропроизводителя не сравнимы с российскими. Нелишне также напомнить, что из-за суровых климатических условий Норвегия не вошла в состав ЕС.
