Либертарианство за один урок - Бергланд Дэвид (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Урок реформ 1996 года говорит об одном: правительство не может решить проблему бедности, а политики никогда не упразднят систему социального обеспечения.
Лучшее, что мы можем сделать для инвалидов, нуждающихся и заслуживающих помощи, это приватизация системы социального обеспечения — отмена государственных программ помощи бедным. Более низкие налоги помогут активизироваться частному бизнесу и увеличить занятость. При сниженных налогах у трудящихся будет в распоряжении больше средств, и им легче будет жертвовать в помощь таким программам и учреждениям, какие они сами выберут.
Что же произойдёт с теми, кто занимается пособиями, если правительственные программы прекратят существование? Как правило, эти государственные служащие хорошо обучены и образованны, многие — закончили колледж. Их знания будут пользоваться огромным спросом в обновлённой экономике, освобождённой от бремени социальных налогов. На конкурентном свободном рынке их дела были бы совсем неплохи. Дадим же им эту возможность.
При приватизации социального обеспечения большему числу людей будет под силу сделать больше, если они станут сотрудничать со своими единомышленниками в решении реальных проблем реальных жителей их района. По-настоящему нуждающимся и достойным можно предоставлять более эффективную помощь. Это, разумеется, не сотворит Утопию, но частный способ предоставления помощи, несомненно, предпочтительней, чем дорогие, унизительные и приводящие к обратным результатам государственные программы помощи бедным. Как показывает практика, личная свобода и ответственность работают лучше.
И, наконец, не забывайте о моральной стороне вопроса. Если кто-то на ваш взгляд нуждается в помощи, то у вас имеется три основных варианта выбора. Вы можете помочь такому человеку сами; можете привлечь к помощи других; либо можете заставить других помочь. Для либертарианца первые два варианта являются достойными морального одобрения, третий вариант — морально неприемлем.
Глава 13. Экономическая свобода, личная свобода
Либертарианские рассуждения об экономике, как всегда, начинаются с идеи о праве всех людей делать все, что они желают, со своей жизнью, телом и имуществом. Люди, занятые в бизнесе, в коммерческой или хозяйственной деятельности, остаются людьми. Они не попадают в категорию людей второго сорта с пониженными правами лишь оттого, что они работают, чтобы заработать себе на жизнь. Все люди имеют право вступать во взаимоотношения на мирной, добровольной и честной основе. Это включает в себя производство, продажу, покупку и использование разнообразных товаров и услуг, имеющихся на рынке.
Там, где признаётся право всех индивидов заниматься мирными и честными производством и торговлей, экономическая система называется «свободным рынком». Это естественное состояние дел. Как сказал один сатирик, свободный рынок это то, что происходит, когда никто не мешает этому происходить. Либертарианцы выступают за свободный рынок, поскольку это единственная система, базирующаяся на личных правах, и состоящая из них.
Доказано, что свободный рынок — самая эффективная экономическая система, по сравнению со всеми существующими на этой земле альтернативами. А каковы же альтернативы? Эти альтернативы имеют общее название — «этатизм», который обычно имеет три основных варианта — фашизм, коммунизм и социализм.
Фашизм — это политико-экономическая система, при которой людям позволено «владеть» собственностью, но большинство наиважнейших решений по ней принимают государственные власти. При типичном фашизме власти устанавливают уровни зарплат и цен, решают, какие товары производить, кто может вести бизнес, где его можно вести, кто может или не может работать, какие должности он может занимать и так далее. Италия времен Второй Мировой войны — отличный пример фашистского общества.
Хотя Соединённые Штаты чаще всего рассматривают как страну свободного рынка, но и в США были фашистские периоды, в частности во время Второй Мировой войны. В начале 1940х годов государство в основном управляло экономикой во имя «военной мобилизации». Федеральные бюрократы ввели контроль цен и заработных плат, запретили производство многих потребительских благ и заставили компании производить танки, пушки и военные самолеты.
В зависимости от степени правительственного вмешательства и контроля в экономических делах, система легко может пересечь границу между рынком и фашизмом. Многие авторитетные наблюдатели говорят сегодня, что ситуация в США более фашистская, нежели свободно-рыночная, в частности на местном уровне, где мы сталкиваемся с интенсивным государственным регулированием, таким как контроль за доходами, зонирование, контроль за ростом и иные ограничения распоряжения частной собственностью.
Политическая система, в которой государство владеет главными отраслями экономики, называется социализмом. Швеция, Венесуэла и Танзания — это примеры социалистических стран. В этих странах допускается свободное предпринимательство, но правительство имеет экстраординарный контроль за экономикой через владение крупными компаниями, планирование производства, высокие налоги, и жесткие законы о профсоюзах.
Когда правительство контролирует всю экономику (за исключением, быть может, самого малого бизнеса), это называется коммунизмом. Все решения о производстве и распределении принимаются правительственными плановыми органами. Бывший Советский Союз — классический пример такой системы. На сегодня действующими примерами этой провальной модели остались только Куба и Северная Корея.
Как при фашизме, так и при социализме государственные власти весьма низко ценят или совсем не ценят личную и политическую свободу. У людей невелик выбор в карьере, распоряжении собственностью, или принятии важных производственных решений. То же самое касается и любой другой созидательной стороны их жизни. Самое главное, что такие условия очень облегчают властям подавление политического инакомыслия.
Правительства, контролирующие владение и пользование компьютерами, печатными станками и вещательными антеннами, могут решать, кто может, а кто не может печатать газеты, книги или памфлеты, кто может, а кто нет — вещать по радио или телевидению. Распространение своих взглядов карается. В Северной Корее, например, радиоприемники и телевизоры «не могут ничего ловить, кроме правительственных каналов», отмечает BBC.
Личная свобода зависит от экономической. Или, посмотрите на это с другой точки зрения, используя классическую коммунистическую фразу Льва Троцкого: кто не подчиняется, тот не ест.
Повсюду люди свергают коммунистические и прочие авторитарные государства. Они все призывают к выборам (демократии) и рыночной экономике (свободному рынку). Это не просто совпадение. Контроль над экономикой — инструмент, прежде всего используемый диктатурами для подавления несогласия и любых вызовов правящей партийной элите.
Свободный рынок зависит от признания человеческих прав, в особенности — прав собственности. Чтобы быть производительным, любой человек должен иметь право распоряжаться ресурсами, которыми он владеет, начиная с его собственного тела, и использовать их так, как, по его мнению, это ему наиболее выгодно. Никакой свободный рынок не может существовать без законной защиты прав личности владеть и распоряжаться своей частной собственностью.
Почему свободный рынок так производителен? Потому, что люди, вступая в экономическое взаимодействие, считают, что это принесёт им выгоду. Два индивидуума, которые решают иметь дело друг с другом, поступают так потому, что каждый ожидает в итоге остаться в выигрыше. Например, если я предлагаю вам на продажу свою корову за $1000, а вы решаете её купить, то я считаю, что мне больше нужны $1000, чем корова, а вы считаете, что вам больше нужна корова, чем $1000. Каждый из нас чувствует, что ему будет лучше с тем, что он получит, по сравнению с тем, что он отдаёт. Каждому из нас, согласно нашим собственным оценкам, станет лучше, чем раньше.
