Политэкономия войны. Как Америка стала мировым лидером - Галин Василий Васильевич (книги онлайн TXT) 📗
По мнению Головина, у России было две возможности — мир и дружелюбное соседство с Японией, что гарантировало бы последней тыл и ресурсы, на пути ее расселения в Тихом океане. Либо союз с США против Японии, однако, приходил к выводу Головин «общественное мнение Соединенных Штатов на такую войну с Японией не пойдет»{375}. Но не обязательно воевать самим, белогвардейский генерал Головин считал, что Америка «предполагает использовать СССР в роли мавра, которого, после того, как он исполнит свое дело, можно заставить уйти»{376}.
Выход для России Головин находил в мире и дружбе с Японией и США одновременно{377}. Этому, по мнению Н. Головина, мешала политика Сталина, поддерживавшего Коминтерн: «В Китае работа Коминтерна усиленно раздувает огонь китайской революции, что чрезвычайно затрудняет экономическое положение в Японии»{378}. Другими словами белогвардейский генерал настаивал на молчаливом поощрении СССР империалистического раздела Китая, на дружбе с США и Японией находящихся по его же собственному мнению на грани войны друг с другом. Т.е. по сути на участии в подготовке новой войны.
Сталин, поставленный перед дилеммой, выбрал путь предотвращения войны на восточных рубежах России.
Каким образом? — сдерживать распространение японской агрессии в Китае, точно так же, как фашизма в Европе. Для этого было два пути: международная «коллективная безопасность» и помощь силам противостоящим в Китае японской агрессии. И СССР обращался к европейским странам и США с подобными предложениями, а с другой стороны помогал сначала Чан Кайши, а затем Мао Цзэдуну. А был кто-то еще? Естественно на своих границах СССР стремился иметь дружественное государство и помогал родственным политическим партиям. Тем не менее, в 1930-х годах СССР, используя европейский опыт, стал помогать Мао Цзэдуну при условии создания единого «народного фронта» всех заинтересованных политических сил против японской агрессии.
Китайский посол в США Ху Ши в декабре 1938 г. подтверждал: «Сейчас мы получаем кое-какую помощь извне. Наибольшую, самую великодушную, нам оказывает Советский Союз… посылаемое из СССР оружие направляется непосредственно центральному правительству… что доказывает отсутствие политического нажима со стороны СССР». Стоимость полученного от СССР вооружения китайский посол оценивал в 80 млн. амер. долл.{379}.
Обострение ситуации началось в 1929 г., когда на КВЖД возник конфликт из-за нападений на советских служащих, захвата советских торговых и культурных учреждений, китайскими и белыми военными формированиями. Нападение было спровоцировано и подготовлено Японией. Неожиданным образом в конфликт вмешался американский Госдеп. Его наиболее резкой антисоветской акцией стал демарш Стимсона, когда была сделана попытка сорвать, под прикрытием пакта Келлога, намечавшуюся ликвидацию конфликта на КВЖД{380}. Нота вызвала резкий протест со стороны СССР. В протесте подчеркивалось, что вмешательство САСШ после того, как СССР вступил в переговоры с Мукденом, не может считаться актом дружелюбным и что САСШ, которые по собственному желанию не находятся ни в каких официальных отношениях с правительством Советского Союза, не могут обращаться к нему с советами и указаниями{381}.
Демократические газеты, такие, как «Балтимор сан» и «Сэнт-Луис пост-диспатч», по этому поводу замечали: «Говоря о том, что от советского ответа отдает грубостью манер, мы должны помнить, что мы сами не допускали СССР в нашу дипломатическую гостиную… Как бы ни были грубы советские дипломатические манеры, нужно признать, что СССР проявил большую сдержанность, принимая во внимание китайскую провокацию…». «Советское правительство было право, когда выступило против вмешательства Соединенных Штатов в советско-китайский конфликт. Советское правительство также право, когда не хочет выслушивать советов от страны, не признающей его… Стимсон поставил Соединенные Штаты в невозможное положение….»{382}.
В сентябре 1931 г. Японские войска вторглись в Маньчжурию. Китай обратился в Лигу Наций, указав на нарушение Японией статьи 11 Лиги и с просьбой о помощи. О реакции США на обращение в отчете НКИД сообщалось: «Американские правительственные круги считают, что китайцы не обеспечивают порядка в Маньчжурии, что роль японцев там благодетельна. В пользу Японии активно действуют крупнейшие капиталистические группы САСШ, в частности фирма Моргана…»{383}. В 1932 г. Япония окончательно аннексировала Маньчжурию и создала там марионеточное государство Маньчжоу Го.
Советское правительство вначале практически не отреагировало на этот акт, что дало повод «Нью-Йорк ивнинг пост» утверждать, «что не имеется опасности столкновения между СССР и Японией, ибо СССР поглощен внутренней работой». Однако отмечает газета, несколько дней спустя: «дело не в СССР. Книга генерала Грейвса об интервенции в Сибири оказалась весьма популярной и своевременной, она цитируется все чаще и чаще…»{384}. Кремль очевидно стремился избежать поводов способных спровоцировать новую интервенцию. В ответ начальник Дальневосточного отдела госдепартамента Хорнбек заявил, «что САСШ не будут принимать мер против вторжения японцев в Сибирь, так как СССР якобы ничего не делает для защиты своих интересов в Маньчжурии. Хотя Хорнбек и не выражает позиции правительства, однако такое его резкое безусловно враждебное высказывание по отношению к нам свидетельствует о том, что правительство САСШ не прочь было бы, чтобы СССР ввязался в войну с Японией» — комментировал диппредставитель СССР в США Б. Сквирский{385}.
Позицию правящих кругов США, отражали и статьи в прессе Скриппса, которые отмечали: «Так как мы обращаемся с Россией, точно стоящей вне закона, Япония, по-видимому, думает, что Америка приветствовала бы или, по меньшей мере, не возражала бы против завоевания Японией России… Американская позиция может быть сделана ясной путем восстановления нормальных торговых и дипломатических отношений с Россией. Это должно быть сделано немедленно»…{386}. В своей агитации за нормализацию отношений с СССР газеты указывают, что в случае нападении Японии на СССР часть ответственности может лечь на САСШ{387}.
В Москве Литвинов извещал американского посла Буллита, что он сам и все члены советского правительства «считают нападение весной со стороны Японии столь вероятным, что сейчас необходимо принять все меры для защиты западной границы от нападения»; он… опасается, что «война с Японией будет тянуться годами и через пару лет Германия вместе с Польшей могут напасть на Советский Союз…». Для сдерживания японской угрозы Литвинов предложил заключить пакт о ненападении между США и Советским Союзом, или, как сказал Буллит, «что угодно, только чтобы японцы поверили, что США готовы сотрудничать с Россией, даже если для таких ожиданий оснований нет»{388}.
Выраженные Литвиновым опасения по поводу Германии и Японии убедили Буллита, что «нет ничего такого, что бы Советский Союз не отдал бы нам в виде коммерческих соглашений, или любых иных, в ответ на нашу моральную поддержку по сохранению мира»{389}. Голландский посланник в Германии в то время убеждал американского посла: «Если Соединенные Штаты и Англия не выработают единую политику на Дальнем Востоке… войны не миновать»{390}. Сенатор Роджерс считал, что «Япония полностью находится под контролем милитаристских групп. Ее поведение в точности напоминает образ действий Германии в 1909 и 1912 гг.»{391}.
Советский Союз во избежание военного конфликта пошел на признание марионеточного государства Маньчжоу-Го. Мало того, сталинское руководство ряди сохранения мира отказалось от стратегической железнодорожной магистрали, связывавшей Россию с Дальним Востоком, и на основании токийского договора 23.03.1935 продало КВЖД Японии. «Нью-Йорк ивнинг пост» замечала в этой связи, «что царское правительство давно бы уже реагировало силой на захваты в Северной Маньчжурии; СССР же либо не готов, либо не хочет войны… всеми подчеркивается нежелание СССР втягиваться в конфликт. Бюллетень «Афферс» от 6-го мая говорил: «В госдепартаменте считают, что Москва идет так далеко, как это только возможно, чтобы избежать войны с Японией»».
