Священная Русская империя - Катканов Сергей Юрьевич (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Впрочем, экономика сейчас уже настолько другая, что полностью восстановить феодальную систему во всей её всеохватной стройности не удастся. Тогда земля была главным богатством, соответственно землю жаловали за службу, чтобы феодал за это служил государю и одновременно заботился о пожалованной земле. Сегодня главный источник богатство — заводы, фабрики, добыча природных ресурсов. И не только. Сейчас самый лакомый источник богатства — это, пожалуй, банки. А земля, особенно в зоне рискованного земледелия, часто не столько источник богатства, сколько обуза. Так что новому феодалу стоило бы за службу пожаловать не землю, а банк с возложением обязанности на доходы с банка содержать пару–тройку колхозов, покрывая их плановые убытки.
Или завод, как феод. Хочешь служить государю? Получи завод. Заботься о людях, которые там работают, ты теперь им отец. Добейся хорошей прибыли и очень хорошо прокормишь себя, и государю послужишь тем, что возьмешь на себя ответственность за всю социальную сферу в округе. Не за зарплату будешь работать, как казенный директор, а за прибыль. Миллионы заработал — половина твоя. Но помни — завод не твой, а государев. И это тебе не вотчина, чтобы ты передал её по наследству. Можешь, конечно, и передать, но при одном условии — воспитай достойного наследника, который будет так же эффективно управлять этим заводом и так же честно служить государю.
Момент передачи завода–феода после смерти феодала–промышленника — самый ответственный. Наследник покойного в числе кандидатур должен стоять на первом месте, и если он хотя бы не уступает по личным качествам другим претендентам, то приоритетное право получения завода в феодальную собственность безусловно за ним. Это важно, чтобы папаша не чувствовал себя на заводе временщиком, который гробит производство, выжимая из него все соки — детям всё равно не достанется. Достанется, если воспитаешь достойную смену, и владейте вы этим заводом хоть в семи поколениях, но если твой сын — наркоман или скрипач — завод отойдет другим людям, а сын получит по наследству только те деньги, которые папа скопил, или тот магазинчик недалеко от завода, который папа купил на личные деньги.
Тут крупный банк, там сеть супермаркетов, а на юге, может быть, и сельхозугодия, которые приносят хорошую прибыль, могут быть переданы в феодальную собственность.
Кто–то сказал, что собственность — это хищение. Так и есть, когда у власти богачи. А вот феодальная собственность — это служение. Получаешь источник богатства — служи государю и народу. Перестаешь служить или плохо служишь — лишаешься источника богатства. Богачей–паразитов больше не будет.
Главный порок феодализма в том, что земельная собственность оказалась прочно связана с властью. В империи Карла Великого графы были первоначально имперскими чиновниками, которым государь поручал контроль над определенной территорией, но последующие поколения графов почувствовали себя на этой территории полноправными хозяевами, ни чем не обязанными центральной власти. Не только в том беда, что чиновник де–факто превратился в собственника, беда ещё и в том, что собственность на землю сообщала власть над этой землей, чего, кстати, ни когда не было в Древнем Риме.
При капитализме произошло тоже самое. Собственность дает власть, хотя это уже не обязательно земельная собственность, и характер власти — иной. Но принцип тот же. Политическая борьба в современном мире — это борьба между кланами богачей. Чем больше собственности, тем больше власти.
Итак, главная задача — радикально разделить власть и богатство. Деньги и власть должны принадлежать разным людям. Если ты богат — у тебя нет даже крупицы власти. Если ты имеешь власть, у тебя не должно быть ни крупицы богатства, в идеальном варианте — вообще ни какой собственности.
Так мы подошли к следующему вопросу: какими должны быть государственные служащие Священной русской империи. Если человек пошёл на государеву службу, он должен отказаться от любой собственности, какая у него есть, и от права когда–либо иметь собственность. И не только он, но и его ближайшие родственники: родители, братья, сестры, жена, дети. Если в семье слуги государева есть люди состоятельные, они должны положить к подножию трона все свои средства. Это нелегко, так что на государеву службу куда удобнее рекрутировать нищих. Они ни чего не теряют, получая при этом полное государственное обеспечение — качественное питание, хорошее государственное жильё, казенный транспорт. У них будет все необходимое, но ни чего своего. При этом — только необходимое, ни малейшего даже намека на роскошь. Государь полностью возьмет на себя заботу о куске хлеба для своих слуг, а вот икру на хлеб он будет им намазывать только по большим праздникам. По смерти слуги государева его родственникам нечего будет унаследовать, но без куска хлеба царь, конечно, их не оставит.
У чиновников империи не будет ни малейшего смысла обворовывать казну или брать взятки. Они не смогут воспользоваться наворованным. Ни машины, ни квартиры, ни дачи, ни они, ни ближайшие родственники просто не будут иметь права покупать.
В прежних монархиях много беды было от того, что государи награждали за службу богатством. И многие служили ради богатства, и родственники их становились богатыми тунеядцами, которые уже не служили, а богатство становилось неотрывным от власти. Богатые царские сановники начинали применять власть в интересах богатых. Всё было куда лучше, чем при демократическом капитализме, потому что там власть богатых безраздельна. И всё же монарх, будучи окружен богатыми князьями, испытывал на себе их непрерывное влияние и давление. Самых лучших своих слуг он делал богатыми, и слуги начинали служить уже не столько своему государю, сколько своему богатству.
В Священной русской империи будут служить только ради крестов. Живым — на грудь, а мертвым — на могилу. И сама–то по себе власть не что иное, как крест — на плечи. Власть ни чего тебе не даст, кроме чувства исполненного долга. Власть не даст тебе ни каких прав, только обязанности, а права лишь те, которые необходимы для исполнения обязанностей.
Вы скажите, тогда во власть ни кто не пойдет? Ошибаетесь, ещё как пойдут. Но, конечно, уже не те люди, которые сегодня идут во власть.
Я вам не скажу за всю Европу, но русские во многих ситуациях могут действовать активно, энергично и даже на пределе своих возможностей вообще не будучи мотивированы перспективой обогащения. Возьмите жития русских святых — сколько примеров совершенно бескорыстной жертвенности вы там найдете. А ведь наш народ веками имел святых, как примеры для подражания, как минимум — для воспитания. Можно, конечно, сказать, что святость — явление исключительное. Хорошо, давайте заглянем в те сферы русской жизни, где святостью, уж прямо скажем, не пахло, но и там мы найдем презрение к богатству, как достоинство, как очень сильное и объединяющее чувство.
Воры в законе полностью строили свою идеологию на нестяжании. Вор не должен иметь ни чего своего, всё необходимое для жизни получая из общака. Роскошь для вора позорна, а в нищите они, напротив, видят своеобразный воровской шик. На сходняках воры пьют из жестяных кружек, хотя могли бы позволить себе пить из золотых кубков. Общак ломился от миллионов, а они всеми возможными средствами подчеркивали своё полное презрение к богатству, усматривая в этом высшую форму человеческого достоинства.
Это поразительный пример. Криминальная корпорация, весь смысл существования которой, казалось бы, только в том и заключается, чтобы отнимать чужое и брать себе, вдруг в качестве главной своей идеи выдвигает нестяжание — мы не ради денег воруем. Это же не жертвы правительственной пропаганды, которым сверху усиленно вбивали в головы, что деньги — зло, а они, дураки, поверили. Это же движение снизу, зародившееся к тому же в страшной среде людей с искалеченными душами. Ну предположим там завелся чудак, который вдруг завопил: «Братва, деньги — дерьмо, богатство — отстой, богачи — не люди, а мы должны воровать, чтобы помогать честным арестантам, сидельцам–страдальцам, а не для того, чтобы в роскоши купаться. Бродяге роскошь в падлу». Скажите, что по нашим современным представлениям должно было произойти с таким чокнутым идеологом на суровой зоне? Его должны были поднять на смех и загнать под нары. Но вместо этого самые лютые разбойники вдруг неожиданно сказали: «А ведь так оно и есть, братва, так и надо жить». И ни кем не будучи понуждаемы, и ни чем не будучи вынуждаемы, самые сильные преступники объединились именно вокруг идеи нестяжания, презрения к роскоши и богатству.
