Собственность и государство - Чичерин Борис Николаевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
Это до такой степени верно, что даже те писатели, которые всего более толкуют о борьбе за существование, принуждены признать эти высшие начала главными двигателями исторического развития. "В то время, - говорит Ланге, - как растение бессознательно, а животное обыкновенно вполне повинуясь естественному инстинкту, страдательно покоряются этим законам природы, в человеке последнею ступенью этого естественного процесса совершенствования является способность подняться над его жестоким и бездушным механизмом, заменить слепо совершающееся устроение рассчитанною целесообразностью и с бесконечным сбережением страданий и смертных мучений достигнуть поступательного движения, которое идет быстрее, вернее и безостановочнее, нежели то, которое производят слепо властвующие законы природы посредством борьбы за существование" [364]. "Мы требуем для человека, - говорит он в другом месте, - иную природу, нежели та, которая принадлежит животным, и все великие усилия и стремления человечества имеют целью создать такое состояние, в котором живущий, наслаждаясь бытием, достигает возможного совершенства и не падает жертвою ни внезапного уничтожения, ни медленно грызущего зуба нищеты" [365].
Таким образом, провозглашая борьбу за существование общим законом природы и истории, защитники этого начала стараются избавить от него человечество. Таков обыкновенный прием современных мыслителей в отношении ко всем естественным законам. Ланге ограничился, впрочем, общими фразами, из которых никакой теории нельзя вывести. Подробнее развил это начало Шеффле, который борьбу за существование возвел в основной закон исторического развития, причем однако он до такой степени расширил это понятие, что оно теряет у него всякий смысл и обнаруживает только полную несостоятельность всей этой попытки.
Уже сам родоначальник этой теории, говоря о борьбе за существование, заявил, что он принимает этот термин в обширном и метафорическом значении. Но прилагая это начало к истории человечества, Дарвин заметил, что даже в обширном и метафорическом значении оно не объясняет множества явлений. Он признал, что у высоко образованных народов постоянный прогресс только в малой мере зависит от естественного подбора, ибо образованные народы не уничтожают друг друга, как дикие племена. У них главными двигателями развития являются хорошее воспитание, законы, обычаи, предания, симпатия, общественное мнение, все начала, не подходящие под понятие о борьбе за существование. Приводя это мнение, Шеффле упрекает Дарвина в том, что он подобными уступками подвергает опасности всю последовательность своего учения. Естественный подбор, по уверению Шеффле, заключает в себе все эти начала, а потому следовало бы сказать, что "прогресс и в цивилизации производится естественным подбором; но при ином, более широком сцеплении внешних условий существования и при деятельном влиянии высших телесных и духовных сил социальная борьба за существование переходит от истребительной войны к ненасильственному ведению спора и имеет последствием взаимно-полезное приспособление, образование общества, цивилизацию. Через это, - замечает Шеффле, - все эти явления общественного развития подводятся под закон подбора" [366]. Пожалуй, подводятся, но лишь тем, что понятие лишается смысла. Если мирное соглашение называть борьбою за существование, то чего нельзя подвести под это начало?
Сообразно с таким взглядом Шеффле признает, что социальный подбор, проистекающий из борьбы за существование, имеет свои особенности. Тут субъекты иные, нежели в животном царстве: борются не отдельные лица, а соединенные силы. Тут с самого начала "является факт общества, а с ним дары разума и речи, которыми обладает способный к цивилизации человек... Общество как целое выступает со всею своею мощью, чтобы регулировать борьбу за существование в интересах сохранения целого. Специфическим атрибутом человеческого ведения борьбы за существование служит установленный для нее посредством права и нравственности общественный порядок". Общежительный, а потому обладающий даром слова человек, продолжает Шеффле, ведет свою борьбу и особенным оружием, а именно, все более и более оружием духа. Здесь и цели и интересы иные, нежели в животном царстве: только на низших ступенях идет борьба за материальные потребности и за половые наклонности; с дальнейшим же развитием люди борются уже за избыток внешних благ, за честь, за власть, за превосходство знания и образования, за значение и за распространение идей, и чем выше цивилизация, тем более выступает эта борьба за высшие блага, между тем как пошлый характер борьбы за удовлетворение животных чувств отступает назад. Точно так же изменяется и форма борьбы: самоуправство и физическая сила заменяются обоюдным соглашением или решением третьих. Наконец, и результаты тут совершенно иные, нежели в животном царстве: проистекающая из борьбы за существование высшая цивилизация ведет к большему и большему общению людей; они становятся восполняющими друг друга членами всемирного общества, которое является высшим и последним продуктом необходимых законов развития (II, стр. 47-52).
Спрашивается: что же во всем этом есть общего с выведенным Дарвином законом естественного подбора, в силу которого при избытке производимых природою зародышей все слабейшие особи погибают и только сильнейшие остаются? Но несмотря на эти очевидные несообразности Шеффле храбро уверяет, что весь этот процесс в человеке, так же как и в животном царстве, имеет единственным источником стремление к самосохранению (II, стр. 28) и единственным результатом победу сильнейшего (стр. 56). Отсюда он выводит и право, и нравственность, и даже самую религию, в которой он видит "осадок" чувств, накопляемых борьбою за существование. Проистекающее из этой борьбы сознание человеческого несовершенства и неудовлетворенность существующим порождают, по его мнению, желание блаженства и единения с Божеством; они вызывают мысли "о вечном покое и вечном мире, о совершенствовании и святости, об искуплении и примирении, о воздаянии и суде, наконец, о вечном, блаженном общении с Богом" (IV, стр. 145-146). Чем же однако, спрашивает себя читатель, может быть не удовлетворён сильнейший, когда он всегда остается победителем, и от него зависит не только устроение человеческих дел, но и все направление мыслей и воли людей? И каким образом может понятие о Божестве родиться из стремления к самосохранению и вытекающей отсюда борьбы?
Разгадку этой задачи можно найти у самого Шеффле: громоздя противоречия на противоречия, он тут же сам себя обличает. Сказавши, что единственный источник совершенствования заключается в стремлении к самосохранению, он рядом с этим признает, что "ведущие к величайшему прогрессу приспособления принесены в мир бескорыстными идеалистами"; он заявляет, что "верность долгу и добродетель сохраняют многие существования на уровне способного к жизни приспособления" (II, стр. 194). Не одни животные побуждения и эгоизм, говорит он, но и "движущий вперед общественный дух" производит напряжения сил, имеющие последствием победу наиболее приспособленных (стр. 229). Борьба же. вызванная эгоизмом, ведет лишь к "усовершенствованию порожденных им дурных качеств". Шеффле прямо даже объявляет, что "внутренняя война является главною причиною и весьма общею формою общественного упадка и погибели. Искусства мошенничества, обмана, лизоблюдства, лести и клеветы, искажение общественного мнения и прав свободы, подкуп и софистика, раболепство и лицемерие, с одной стороны, жестокость и несправедливость, с другой, формально подвергаются подбору" (стр. 3-7). Вследствие этого война "часто становится источником попятного движения как для победителя, так и для побежденного" (стр. 250, 251). Она уничтожает именно лучшие силы (стр. 388). Победитель же нередко пользуется своею властью вовсе не для усовершенствования человеческого рода, а для извращения как права, так и морали. При таких условиях, говорит Шеффле, "само собою разумеется, что господствующий элемент, всплывающий кверху, будет вовсе не наиболее приспособленный и ценный. Производящая социальный подбор борьба за существование через это превращение отвлекается от своего совершенствующего направления и становится причиною упадка народов" (стр. 385).
