Последняя мировая война. США начинают и проигрывают - Глазьев Сергей (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Использование нацистов и религиозных фанатиков в интересах подрыва политической стабильности в различных регионах мира – излюбленный способ американских спецслужб, который они практикуют против России в Прибалтике, на Кавказе, в Средней Азии, а теперь уже и на Украине. Насильственная украинизация страны с насаждением культа западноукраинского национализма в среде с доминированием русского населения неизбежно ведет к гражданской войне, которая уже фактически идет не только на Донбассе, но и во всех городах Украины. Неофашистский характер украинского режима усилиями евробюрократии камуфлируется под «европейский выбор» народа. На самом деле этот выбор за народ Украины сделали американские спецслужбы и еврочиновники.
Инициированный Польшей и Швецией при поддержке США и Великобритании проект «Восточное партнерство», нацеленный на отрыв от России расположенных в Европе и на Кавказе бывших союзных республик, продолжает давнюю традицию наших европейских «партнеров». Еще в 1926 году в Париже была создана организация «Прометей» в составе назначенных спецслужбами европейских государств «представителей» Украины, Грузии, Азербайджана, Донских казаков, Карелии, Коми, Крыма, Северного Кавказа, Кубани Туркестана и даже специально придуманных Идель-Урала и Ингрии. «Научно-идеологическую» базу обеспечивали Восточный институт в Варшаве [66] и Научно-исследовательский институт Восточной Европы в Вильне (ныне Вильнюс) [67].
Любопытно, что 31 августа 1937 г. польский Генштаб выпустил директиву № 2304/2/37, в которой записано, что конечной целью польской политики является «уничтожение всякой России», а в качестве одного из действенных инструментов ее достижения названо разжигание сепаратизма на Кавказе, Украине и Средней Азии с использованием, в частности, военной разведки [68]. Как указывается авторами цитируемого труда, логическое продолжение идея «отгораживания» России, и в целом СССР, получала и в дальнейшем. В 1942–43 гг. правительство Великобритании разрабатывало планы создания различных курируемых Западом федераций малых стран Центральной, Юго-Восточной и Северной Европы с тем, чтобы образовать «санитарный кордон» против СССР. Премьер-министр Великобритании У. Черчилль призывал отгородить Советскую Россию от Западной Европы кордоном «неистово ненавидящих большевизм государств» [69]. Спустя полвека, ту же политику обосновывает влиятельный американский политолог З. Бжезинский, который именует страны-участницы «санитарного кордона» «буферными государствами» [70].
Проводимая США и евробрократией политика расширения на восток не укладывается в модель гармоничного сосуществования и больше напоминает привычный насильственный Дранг нах Остен. С 1990-х годов в западной политологии начала доминировать ЕС-центричная модель Большой Европы. Неслучайно, термин «Greater Europe» стал в научных публикациях заменяться на «Wider Europe» (этимологически более близкий к расширенной Европе, предполагающей наличие какого-то ядра). В научных и общественно-политических дискуссиях верх взял традиционный имперский европоцентризм Запада. Большая Европа все чаще употребляется в связке с политикой соседства ЕС, которая охватила не только Восточную Европу, но и Южное Средиземноморье, часть Ближнего Востока [71]. В такой логике Россия уже перестает быть неотъемлемой частью Европы, оказываясь, скорее, помехой для интеграции в ЕС-центричную Большую Европу своих бывших частей, включая Украину.
Ни в одной из бывших союзных республик программа Восточного партнерства не увенчалась бесконфликтным демократическим правовым решением. Белоруссия уже сделала свой выбор, создав с Россией Союзное государство. То же относится к Казахстану, образовавшему с Россией и Белоруссией Таможенный союз. Армения и Киргизия приняли решения о присоединении к нему, несмотря на давление Запада, сопровождавшимся грубым вмешательством в их внутренние дела с провоцированием беспорядков. Гагаузия отказалась воспринять русофобию в качестве основы молдавской политики, проведя референдум в пользу союза с Россией и участия в евразийской интеграции и поставив под сомнение легитимность европейского выбора Кишиневом. Этот выбор последовательно отвергается также Приднестровьем, которое ЕС считает частью Молдавии. Это не помешало европолитикам подписать с подконтрольным ЕС правительством Молдавии Соглашение об ассоциации, провоцируя тем самым окончательный раскол страны. В нарушение европейских норм демократии под давлением евроинтеграторов молдавский Центризбирком снял с выборов ведущую политическую партию, ориентирующуюся на присоединение Молдавии к ЕАЭС.
Единственная республика, принявшая относительно легитимное решение о создании ассоциации с ЕС, Грузия, расплатилась за европейский выбор своего руководства экономической катастрофой и частью территории, населенной несогласными жить под еврооккупацией гражданами. Тот же сценарий: с потерей части территории, населенной гражданами, не приемлющими европейский выбор своего руководства, а также с погружением в экономическую и гуманитарную катастрофу, – навязывается сегодня и Украине.
Принуждение Украины к ассоциации с ЕС замешивается на русофобии как реакции уязвленного украинского общественного сознания на решение крымчан о воссоединении с Россией. Поскольку большинство украинцев всё еще не отделяет себя от России, им навязывается восприятие этого эпизода как агрессии России, аннексировавшей часть их территории. Именно об этой угрозе говорил Бжезинский, рассуждая о финляндизации Украины в целях анестезии сознания российской политической элиты в ходе американской операции по отсечению Украины от исторической России [72]. Под этой анестезией российскому общественному сознанию вменяется чувство вины за мифическое угнетение украинского народа, а последнему – чувство ненависти к России, с которой он якобы боролся за Мало- и Новороссию [73]. Идущая сегодня в украинских СМИ русофобская истерия только поверхностному наблюдателю кажется спонтанной реакцией на крымскую драму. На самом деле на наших глазах происходит формирование украинской версии еврофашизма как главного орудия разжигания войны против России.
К сожалению, «история учит тому, что она ничему не учит». Это беда для Европы, которая неоднократно испытывала модель власти, основу которой составляет симбиоз нацистов и крупного капитала. Именно этот симбиоз породил Гитлера, которого поддержала крупная немецкая буржуазия, соблазнившись в годы Великой депрессии возможностью под прикрытием национал-социалистической риторики заработать на госзаказах и милитаризации экономики. И не только немецкая, но и европейская, и американская. С гитлеровским режимом сотрудничали корпорации практически всех стран Европы и США.
Возможно, не все европейские лидеры-участники Мюнхенского сговора понимали, что вслед за факельными шествиями появятся печи Освенцима, и десятки миллионов людей погибнут в огне мировой войны. Сейчас то же самое происходит в Киеве, только вместо «Хайль Гитлер!» там кричат «Героям слава!» Тем «героям», весь «героизм» которых заключался в сожжении беззащитных белорусских женщин и стариков в Хатыни, в резне польских крестьян на Волыни, в расстреле евреев в Бабьем Яру. При этом украинский олигархат, включая руководителя Объединенной еврейской общины Украины, президента Европейского еврейского союза (EJU), гражданина Израиля Коломойского, финансирует антисемитов и нацистов «Правого сектора», составляющих силовую основу нынешней украинской власти. Спонсоры Майдана как будто забыли, что в симбиозе нацистов и крупной буржуазии последним, в конце концов, приходится либо самим становиться нацистами, либо покидать страну. Это уже происходит на Украине: оставшиеся там олигархи соревнуются с фюрерами «правосеков» в русофобской риторике, а также в присвоении активов своих бывших партнеров, сбежавших за пределы «нэзалэжной».
