Признание шефа разведки - Вудворд Боб (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
18 декабря Кейси направился в офис Тэрнера, откуда тот осуществлял надзор за всеми разведслужбами США. Тэрнер дал понять, что у него есть несколько важных вопросов для обсуждения, и хотя Кейси усматривал в этом попытку оттянуть время, он решил выслушать его.
Тэрнер сказал, что он хотел бы поговорить о кодовых названиях в разведывательном деле. Система снабжения наиболее важной и деликатной информации кодовыми названиями находилась в полном беспорядке. И тем не менее она являлась главным средством контроля прохождения секретных материалов. Существуют десятки кодовых обозначений как для операций, так и для чисто производственных процессов. АНБ, ВМС и даже оперативное управление ЦРУ пользуются собственными системами кодирования. Только по одной весьма важной системе спутников около 50 тысяч человек имеют допуск ко всем кодовым обозначениям этой системы. Тэрнер сам как-то подсчитал: все специалисты из 10 фирм-подрядчиков, занятые на изготовлении системы; все связисты и даже личная секретарша президента. В эти 50 тысяч не входят бывшие сотрудники соответствующих подразделений, которые имели доступ к кодовым обозначениям, но затем перешли в другие подразделения или вообще ушли из ведомства.
Тэрнер с жаром стал объяснять, что он придумал метод, позволяющий свести разбивку всей информации с грифом «Совершенно секретно» и выше до пяти кодовых обозначений. Метод называется «Апекс». В пять кодовых обозначений входят: «Фотинт» — для всей фотоинформации, получаемой со спутников и самолетов-шпионов; «Коминт» — для всей информации, получаемой в результате перехвата коммуникационных линий и каналов; «Хьюминт» — для всей информации, получаемой от агентуры; «Текинт» — все технические вопросы; и, наконец, «Ройэл» — новое кодовое обозначение для специальной техники и особо деликатных операций, которое позволит ограничить доступ к этим делам какой-нибудь сотне наиболее ответственных сотрудников.
Кейси вежливо кивал. Интересно, подумал он, как все это сократит доступ к особо секретным сведениям, если кто-то, работающий с агентурой в одной стране, сможет получить данные об агентуре во всех странах. Но вопросов он не задавал. Рассказывая о своем «Апексе», Тэрнер распалился так, как будто сочинил десять заповедей.
Тэрнер сказал, что АНБ сопротивляется его идее, так как «Апекс» позволит директору ЦРУ контролировать перехват каналов связи.
Кейси пришло в голову, что перед ним человек, который сам себе затрудняет жизнь. От Тэрнера исходили настроения пораженчества, он выглядел каким-то неустроенным, всем своим видом он показывал, что так и не смог прочно взять дела в свои руки, что после четырех лет пребывания на посту ДЦР он так и не сумел закончить свои распри с АНБ. Видимо, Тэрнер стремился навесить на себя побольше престижных этикеток, чтобы уберечь свою вотчину. Кейси не дал бы и ломаного гроша за этикетки, но он не хотел говорить этого. Все эти вопросы не касались разведки. Уж если что-то и понадобится ему, подумал Кейси, так еще более детальная разбивка и еще больше кодовых обозначений, поскольку это является единственным способом сохранения секретов. Спектакль, устроенный Тэрнером, становился ему в тягость. Ему с трудом удавалось придавать своим смешкам мягкий оттенок.
А адмирал продолжал. Экономическая разведка. Он хотел сделать ее открытой. У него были два заместителя по этой части при персонале в двести человек. Один по бюджету, другой по выбору приоритетов и постановке задач.
Кейси почувствовал, что с него хватит. «Ну, хорошо, а кто мог бы стать моим заместителем?» — спросил он. У него есть три кандидатуры. Фред Айкл, мыслительная машина и специалист по контролю над вооружениями.
— Не знаю его, — сказал Тэрнер.
— Хэнк Ноуч?
— Не способен к такой работе, — ответил Тэрнер.
— Инмэн?
— Способный человек, — сказал Тэрнер, но уточнил: — У него два значительных недостатка. Первый: Инмэн всегда твердо выступал против сильного директора центральной разведки, и если вы намерены стать сильным ДЦР, то это будет проблемой. Второй: с учетом соперничества между АНБ и ЦРУ сотрудники последнего всегда будут с подозрением относиться к нему.
Кейси поблагодарил Тэрнера и ушел.
Тэрнер изменил свое мнение о Кейси — тот умел хорошо слушать.
Кейси все еще не мог решить вопрос с заместителем. Аргументация Тэрнера против Инмэна сводилась к тому, что Инмэн — это строптивый директор АНБ. Но если Инмэн перейдет в ЦРУ, то это отрицательное обстоятельство можно легко превратить в положительное. Ведущий игрок соперничающего клуба может стать первоклассным игроком и ярым сторонником вашего клуба, особенно если ему создать условия, которые он сочтет благоприятными. Кейси решил поговорить с заместителем Тэрнера Фрэнком Карлуччи, очень неглупым ветераном чиновного сословия. Карлуччи был известен тем, что отлично уживался на самых разных постах: сотрудник зарубежной службы госдепартамента; заместитель директора офиса по управлению и бюджету; посол в Португалии.
— Кого мне назначить заместителем? — спросил Кейси, зная, что сам Карлуччи отпадает, так как уходит в министерство обороны заместителем Уайнбергера.
Карлуччи сказал, что он может назвать только одного человека: Бобби Инмэн. Если Кейси не удастся его заполучить, то Уайнбергер и он реорганизуют все разведслужбы министерства обороны и родов войск, поставив их под начало Инмэна. В результате Инмэн станет заместителем Кейси, не выходя из сферы министерства обороны.
Перед самым рождеством Кейси поехал в Лэнгли, чтобы еще раз поговорить с Тэрнером. Он передал Кейси копию докладной записки ЦРУ о плохом обращении с советским перебежчиком, сотрудником КГБ в 60-х гг. Юрием Носенко. По мнению Тэрнера, это было одним из крупных преступлений ЦРУ. Параноики из ЦРУ заподозрили Носенко в том, что он является агентом-двойником. И Носенко в течение 1277 дней, то есть больше трех лет, держали в комнате, а вернее, в камере размером 8x8 футов [8].
Тэрнер настоятельно рекомендовал Кейси ознакомиться с запиской, чтобы иметь представление о том, что может происходить в ЦРУ. Тэрнер не убежден, что подобное не может повториться.
Докладную Кейси взял, но подумал: все-таки странно, что Тэрнер так распространяется по поводу событий двадцатилетней давности.
У него есть еще кое-что для Кейси, сказал Тэрнер, доставая записную книжку. В ней содержался список 20–25 ведущих должностей в ЦРУ с указанием, сколько лет их занимали одни и те же люди (все они работали на этих должностях и во время описываемых в докладной записке событий). Там же приводились его соображения, кого из этих людей куда поставить, особенно что касается оперативного управления.
Кейси тоже взял этот список, хотя про себя отметил, что Тэрнер обделил своим вниманием еще 75 должностей и, видимо, сам этого не заметил. Тэрнер сообщил, что в последний раз он в качестве ДЦР ездил за границу в Китай, где хотел оформить секретно соглашение по оборудованию там двух станций слежения за советскими ракетами взамен утерянных в Иране. Он ездил туда под фальшивым именем и с внешней маскировкой по рецепту ЦРУ, включая усы.
Кейси продолжал свои контакты с «переходной командой». Туда и сюда летали бумаги. Несмотря на свою склонность к новым идеям и к риску, он по опыту прежней работы в правительственных учреждениях пришел к выводу, что новый человек, приходящий на ответственный пост, должен действовать без спешки, что ему следует семь раз отмерить и один раз отрезать. Это вколотил ему в голову один из его ближайших друзей Леонард Холл, долгое время бывший его партнером по адвокатской практике. Он был председателем национального комитета республиканской партии при Эйзенхауэре и руководил кампанией по его переизбранию в 1956 г., уже после того как тот перенес инфаркт. Холл умер в прошлом году, но в течение пятнадцати лет они регулярно, каждую субботу, обедали в одном и том же итальянском ресторане на Лонг-Айленде. Холл по-дружески учил Кейси подходу и контактам с людьми — рядовыми работниками и администраторами, — по возможности с каждым. Но главной наукой была «наука осмотрительности», как называл ее Кейси.
