Доктрина Русского мира - Аверьянов Виталий Владимирович (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗

Численность русской нации в начале 2000-х гг., по сдержанным оценкам, составила между 170 и 180 миллионами человек. В их состав включены лица в различных странах, прежде всего СНГ, которых можно отнести к русским. Из них все великороссы составили 136–137 миллионов человек (75 % нации); все украинцы с преобладающей русской идентичностью 20–21 млн. человек (11 % состава русской нации, и 45–50 % от численности всех украинцев), все белорусы 10–11 млн. человек (5,5 %) русских; все финно-угорские народы 4,23 млн. чел. (2,4 % русской нации); а ассимилированные представители всех остальных народов 6,6 миллионов человек (3–4% русской нации). Причём степень русской ассимиляции колеблется от 25 до 100 %, например, немцы и евреи взяты за 100 %, а казанские татары за 25 % ассимиляции по принципу родного языка.

Статистика субэтносов показывает, что русская нация, а до неё великорусская народность, формировались по достаточно жёсткому принципу отбора, – присоединения к великороссам и верхней русской прослойке, а рост численности обеспечивался в основном, за счёт их рождаемости. Поэтому, когда мы говорим о смешанном характере или «плавильном котле», то это может быть верным лишь применительно к меньшинству менее 25 %, то есть, по сути, является преувеличением. Вообще сомнительно, что нации – «плавильные котлы» вообще где-либо в мире существуют за рамками их субэтнического меньшинства, даже и в самих США, где этот термин появился.

Географическое пространство русской нации, его границы и субэтносы (Баранов С.Д., Конов Д.В. Русская нация. Современный портрет. М, 2009.)

Отдельно в этой схеме стоят украинцы и белорусы, включаемые, интегрируемые в отличие от ассимиляции других народов, большими региональными группами, но и их суммарный удельный вес, вес западнорусских подгрупп, не превышает 17 % русских. По своему происхождению и этническим признакам, украинцы и белорусы, будучи близкородственными народностями, напоминают великороссов, поэтому и их участие в русской нации, вряд ли можно рассматривать как смешение.

Все украинцы целиком, точнее, лица, отнесённые к украинцам советской и современной украинской статистикой, если бы мы их включили в русскую нацию, что по известным причинам нельзя сделать, не превысили бы в ней 22–24 %. По данным масштабных специальных опросов, среди русских доля лиц, состоящих в смешанных браках с украинцами, составляет около 12 %, что примерно соответствует указанной доле украинцев в русской нации (11 %), и косвенно подтверждает эту цифру.

Субэтносы русской нации и её границы в Европе (Баранов С.Д., Конов Д.В. Русская нация. Современный портрет. М, 2009.)

В этнической истории факт великорусского стержня может быть связан с тем, что обширные области Центральной России, согласно выводам работ В.В. Седова, базирующихся на обширных археологических данных, были довольно рано, уже IV–IX вв. н. э., заселены славянами трёх крупных групп со своими этноопределяющими признаками (в качестве таковых используются женские височные кольца): ранних славян Ростово-Суздальской земли, кривичей и вятичей. Финно-угорский субстрат, потомки этносов уральской группы у великороссов, согласно геногеографическим исследованиям Балановских (гаплогруппы N и N3), не превышает 20–22 %.

Расселение этих групп с запада никак не было связано с процессами на юге, в частности, в Русской земле, где сформировалась древнерусская народность, а также в землях юго-запада, где жили предки будущих украинцев. Соединение этих изначально разных групп в процесс общерусского этногенеза произошло позднее. Таким образом, вероятно, современные пропорции состава русской нации заложены уже в глубокой древности, и имеют свою логику, которую мы должны учитывать и сегодня.

Русский мир как суперэтнос. В отличие от комплексного концепта русской нации, Русский мир представляет собой языковую и культурную общность (первый признак нации), хотя и связанную политическими, социальными, религиозными скрепами. Границы Русского мира шире и гибче, чем границы русской нации. Точнее всего «Русский мир» подходит к понятию «суперэтнос», весьма удачно введённый Н. Гумилёвым в обиход русской мысли. Суперэтнос – это сам этнос плюс внешний круг этносов и групп, серьёзно затронутых его этнокультурным влиянием, втянутых в его орбиту, и сблизившихся с ним в симбиотическую общность. Границы суперэтноса иногда тоже трудно определить. Однако и в границах Русского мира мы видим, что они хорошо проницаемы для тех народов, которые включены в русский этногенез или единое русское государство, то есть тех же украинцев, пусть и западных, русинов, молдаван, татар, башкир, народов Северного Кавказа, калмыков, бурят, якутов, тувинцев и других. В Русском мире мы наблюдаем примерно те же пропорции, что и в русской нации: 3 к 1. Только четверть участников Русского мира не входят в состав русской нации.

Входили ли народы Средней Азии и Закавказья в русский суперэтнос в СССР? Сегодня можно почти наверняка сказать, что большинство представителей этих народов не входит даже в русский суперэтнос, хотя казахи и киргизы больше охвачены влиянием Русского мира, чем узбеки, таджики и туркмены. Народы Закавказья в разной мере, но все причастны к русской культуре и языку: осетины и абхазы, армяне, грузины и азербайджанцы, однако и у них мы видим этническую самодостаточность по отношению к русским, и преобладание собственной культуры. В эпоху позднего СССР динамика ситуации была другой, чем сейчас, – шло формирование единой общности советский народ, который и можно считать исторической формой Русского мира и русского суперэтноса. Однако его формирование было в начальной стадии. Сегодня мы наблюдаем ослабление связей, за исключением некоторых групп этих народов, тесно втянутых в евразийский интеграционный обмен.

Границы территории и пространства русской нации образуют другие этносы, которые по разным причинам непрозрачны для русских, не поддаются интеграции, ассимиляции, вытеснению, их территория и место жизни не подходит для большинства русских. Они образуют устойчивый пояс, в целом привязанный к евразийскому поясу естественных препятствий – пояса гор и пустынь. Такую непростую картину мы видим на сегодняшний день, и ей предшествовала двенадцативековая история со своей логикой, давшая такие результаты. С одной стороны, данная картина внушает оптимизм в силу устойчивости и монолитности русских, с другой, говорит о том, что нам предстоит долгий путь и нелёгкий труд по восстановлению и расширению влияния Русского мира, что мы, собственно, и наблюдаем в последние годы. Попав в Русский мир, сложно из него выпасть, но Русский мир предъявляет серьёзные неформальные критерии к человеку и группе, и далеко не всем нравится, и вызывает желание обособиться и «выйти из игры», сохранив иную идентичность и позиции внутри своей этнической группы.

Отдельную группу Русского мира и русской нации составляют диаспоры русских и ассимилированных русскими этнических групп в так называемом Дальнем Зарубежье, и при развёртывании проекта Русского мира им уделялось непропорционально большое внимание, в связи со специфическим вектором интересов нашей новой российской элиты, хотя в составе нации они составляют около 2 % (4–5 млн. человек). Общее количество участников Русского мира Дальнего Зарубежья значительно больше и превышает 10 млн. человек, но количество их определить сложно, поскольку русские и их потомки включены в жизнь этнических и политических наций по месту проживания, говорят на других языках, имеют двойную или даже тройную идентичность, например, русские евреи в Германии, или русские украинцы в Канаде. Здесь мы наблюдаем ту же картину, что и внутри русского пространства, только наоборот: те люди, которые сложились в Русском мире, и в нём и остаются, а те, кто получил другую идентичность, из него выходят. Механизмы национального диаспорного воспроизводства русских за пределами исторического Русского мира крайне слабы и подвержены коррозии западных и глобальных обществ.