Свобода, власть и собственность - Белоцерковский Вадим Владимирович (лучшие книги читать онлайн txt) 📗
Когда западным людям рассказываешь о советской жизни, о какой-нибудь одной ее стороне — обо всем сразу ведь невозможно рассказать, — они часто восклицают: «У нас то же самое!» Но они забывают при этом, что в других-то областях у них не «то же самое». И поэтому упускают из виду «эффект железобетона», а вследствие этого — и СТЕПЕНЬ, количество «того же самого» в Советском Союзе. А количество ведь переходит в качество!
«Приказ начальника — закон для подчиненного!»
этот принцип при взаимодействии всех советских предельностей стал «основным законом» советской жизни. Все по цепочке подчинены друг другу и одному человеку (или группе) наверху, а он — Необходимости.
«Свобода есть осознанная необходимость».
Никакая другая идеология тут не нужна. Она лишь мешает беспрекословному исполнению приказа, мешает Необходимости.
Отдан приказ, толчок сверху — и все начинают толкать и бить друг друга. И никто не может остановиться и остановить других. Все повернуты спиной к вышестоящему, и нанося удары, сами ожидают удара в любую минуту. Приказ сверху не ослабляется, а наоборот усиливается в такой толпе: от беспомощности и мрака неизвестности люди впадают в панику и звереют. Каждый думает только о себе, лишь бы уцелеть — давят друзей, родных. Единственный шанс спастись — идти «в ногу со всеми», не отставать в «соцсоревновании». В результате 15 миллионов «раздавленных» за 1,5 года (1937-38 гг.). Ведь совершенно исключено, чтобы Сталин, начиная кампанию борьбы с «врагами народа», хотел уничтожить такое количество людей! Как и не думал, скажем, Хрущев, отдавая приказ о кукурузе, что ее начнут сеять везде, где можно и где нельзя (вместо хлеба), и что в результате эта кампания закончится полным крахом.
Только, повторяю, интегрируя всю совокупность советских «предельностей», можно понять и сущность режима, и трудность борьбы с ним. Ни один режим в прошлом не приводил общество в столь беспомощное состояние, оставляя рядовым людям лишь одну, последнюю степень свободы — вращаться вокруг собственной оси (как при абсолютном нуле!), а властителям — лишь свободу творить зло в итоге любых, даже благих начинаний. В этом состоит предельность имманентного зла, «дьявольское совершенство» госкапитализма вне зависимости от того, сколько людей он «съедает» или «давит» в данный период.
Ложь в советской жизни
Особо необходимо сказать о советской лжи, которая тоже играет «выдающуюся» роль в благоденствии режима. Советская ложь так же принципиально отличается от всех своих предшественниц, как и советская тирания от всех тираний прошлого. Ложь, после сталинского людоедства, представляет собой, пожалуй, самое отвратительное явление в советской жизни. О ней необходимо писать специальные исследования. Это особый круг госкапиталистического ада.
Во все времена ложь вынуждена была бороться с правдой и потому не могла до конца распоясаться. В Советском же Союзе впервые в истории ложь (как и промышленность!) освободилась от конкуренции! И с тех пор она спокойно называет белое — черным, а завтра это черное может назвать белым. Старая ложь была вынуждена подтасовывать или извращать факты, а советская ложь — факты или игнорирует или измышляет.
Например:
«Сейчас стали известны неопровержимые факты, — как писалось в СССР, — что Тито и его подручные были еще в Испании, в 1937 году, завербованы немецкой разведкой».
Или:
«Войска ФРГ уже были готовы вступить в Чехословакию, и войска Варшавского пакта опередили их буквально на несколько дней!»
Однако, опасаясь проникновения правды извне, из-за рубежа, советская ложь, особенно в последнее время, начала изготовляться в виде многослойного пирога. В верхнем слое люди могут еще усомниться, часть людей усомнится и во втором слое, а уж до последнего — руки не доходят, и он остается в сознании. Например, во время оккупации Чехословакии «Правда», ссылаясь на какую-то арабскую газету, писала, что «Пражская весна» была делом рук сионистов, агентов империализма. Многие первому слою не поверили. Это уж слишком, что Дубчек — агент сионизма. Меньшая часть усомнилась и в том, что сионисты — агенты империализма. Но уже почти никто не пытается подумать, а что же это такое на самом деле — пресловутый империализм? И кому он в действительности свойственен?
Павлов, как известно, показал, что если человека изолировать от окружающего мира, от притока информации и ощущений, то он впадает в состояние полусна с парадоксальным восприятием действительности, когда сильные сигналы и раздражения вызывают слабую реакцию, а слабые — сильную. Именно в таком состоянии и находятся очень многие советские люди. И советская пропаганда пользуется этим, заслоняя крупные события мелкими, а крупную ложь — мелкой правдой.
Наконец, советская ложь оказывает и еще одно особое и, может быть, самое зловещее действие.
«Мы идем по ленинскому пути!» —
кричит, захлебывается советская пропаганда. И Ленина принудительно изучают от детсадовской скамьи до гробовой доски.
Люди читают у Ленина, что при социализме вооруженный народ должен заменить регулярную армию, этого «паразита на теле общества», а профессиональных чиновников должны заменить выборные и сменяемые депутаты Советов, что «должностные лица» обязаны получать зарплату рабочего и т. д. Читают и хором повторяют вслед за пропагандой:
«Мы идем по ленинскому пути!»
И Ленин улыбается с плакатов:
«Правильной дорогой идете, товарищи!».
И иные люди перестают верить себе, своим глазам. А может действительно так и надо, и мы действительно идем по ленинскому пути, и советский строй все-таки социалистический, советские дети — самые счастливые, и у нас есть бесплатная медицина, и нет растленной западной демократии — короче, как в анекдоте: «советский паралич — самый прогрессивный»!
И это содействует прогрессивному параличу мысли и логики, зрения и слуха.
Родившись из необходимости прикрывать и оправдывать бюрократический хаос и произвол, официозная советская ложь обратным действием увеличивает развал народного хозяйства, т. к. паралич мышления, конечно же, не останавливается только на «политических» участках мозга. Несколько лет назад я прочел в «Известиях», что на Можайском шоссе построили дом, в одной из секций которого не оказалось… дверных входов в квартиры! Всего лишь. Глухую стену выложили строители в подъезде: входи через окна, как они сами входили с лесов! Проектировщики так спроектировали, прорабы по этому проекту спокойно руководили, рабочие клали глухую стену — и никто ничего не заметил! Или: как-то редакция «Комсомольской правды» получила от читателей купленные ими в магазине швейные иголки без… ушек, отверстий для нитки!
Можно ли объяснить подобные факты одной лишь незаинтересованностью? Нет ли внутренней связи между, скажем, выборами без выбора и этой стеной без дверей? Или, если надо верить, что мы идем по ленинскому пути, то почему бы не поверить и в то, что глухие железяки — швейные иголки?!
Возможен вопрос: почему же в странах Восточной Европы при схожем режиме сопротивление широких слоев народа проявляется значительно активнее?
Ответ прост. Там людям помогает объединяться национальная солидарность. Каждый, кто ретиво сотрудничает с властями, воспринимается как коллаборант. Ведь режим госкапитализма привнесен в эти страны извне и извне поддерживается.
И правители восточно-европейских стран могут заигрывать со своим народом, давать ему «послабления», зная, что советские танки, случись что, всегда прибудут им на помощь. Между прочим, когда при Сталине им никаких вольностей не позволялось, в Восточной Европе все было так же, как и в СССР, вплоть до «людоедства»! И никто ничего не мог поделать. В то же время не забудем, что сталинский террор свирепствовал в Восточной Европе значительно более короткое время и не успел произвести такого опустошения среди интеллигенции, в заводской среде и в партии, как в СССР. Естественно, что там гораздо больше сохранялось честных, идейных людей, обладающих чувством ответственности. И «дореволюционное» поколение еще сохранилось, жившее при демократических режимах.
