В эпоху перемен. Мысли изреченные - Сидоренко Сергей Николаевич (чтение книг .txt) 📗
Обрушившееся сегодня на нас «смешение языков» – наши национальные и языковые проблемы, наше взаимное непонимание и невосприятие – будет преодолено лишь тогда, когда мы, после мнимого «единства» в безбожии, снова обратимся к Господу и обретем единство во Христе. И когда станем вновь православными, каковыми были наши предки, жившие в единой державе.
(2008)
РАЗДЕЛЕНИЕ. Наши противники времен Первой мировой войны, стремясь ослабить Россию, пытались ее разделить. Они активно способствовали реализации в России двух гибельных для нее «проектов».
Осуществление первого из этих «проектов» должно было разделить Россию по социальному признаку – на бедных и богатых…
Осуществление второго «проекта» предусматривало расчленение русского народа по «национальному» признаку. В рамках этого «проекта» предполагалось разделить единую прежде Русь на две нежизнеспособные части: на «Россию» (понимаемую как Русь без Киева – колыбели русской государственности и русского православия) и «Украину» (то есть изначальную Русь, лишенную своего исконного имени и постепенно утрачивающую свой облик).
Оба «проекта» удались…
Несмотря на то что приверженцы идей, соответствующих упомянутым двум «проектам», активно между собой враждуют, а когда-то – в годы гражданской войны, во время и после войны Великой Отечественной – они даже воевали друг с другом, – все они, по большому счету, принадлежат к одному и тому же человеческому типу, объединяющему людей бездуховных, ставящих превыше всего достижение материального благополучия. Разница между ними всего лишь в том, что первые усматривают причины всех бед в «буржуях», тогда как вторые убеждены, что виноваты во всем «москали». Вражда же между последователями этих родственных идейных направлений (как и жесткая конкуренция между «соратниками» внутри каждого из этих сообществ) вполне естественна. Все это изначально присуще представителям всех идеологий, замешанных на эгоизме (классовом, национальном и всяком другом).
Переболев в основном первой болячкой, однако не исцелившись и не преобразившись духовно, русский народ, в нынешнем его духовном состоянии, в 90-е годы ХХ века легко стал жертвой напасти второй.
В Южной Руси русские люди, прежде послушно давшие себя переименовать в «украинцев», в 1991 году проголосовали за то, чтобы отделиться от остальной Руси государственно. И потому после советской эпохи в Киеве, по большому счету, мало что изменилось, ибо там теперь прежних, советских, «воровских», в честь которых в свое время переименовывали даже Крещатик, сменили нынешние, украинствующие, «яворивськи».
В Северо-Восточной же Руси (в теперешней «России») хоть и продолжают еще самих себя считать русскими, но киевские перемены воспринимают как должное, искренне полагая, что бывшую Южную Русь теперь населяет нерусский народ и строя свои отношения с ним по международным стандартам, на основе «добрососедства и невмешательства во внутренние дела».
Между тем на очереди – реализация третьего «проекта», представляющая собой попытку разделить Русь духовно, посредством разведения множества сект и разделений внутри православия. Если и этот «проект» окажется реализованным, то обо всех надеждах на возможность обратного движения к воссоединению, связанного с осознанием нашего духовного родства (как, например, во времена Хмельницкого), нужно будет забыть.
(2005)
БЕЗ ДУШИ. Жалким и одновременно гибельным выглядит стремление украинских политиков размежеваться навеки с Россией. Безболезненно разделить на части можно разве что географическую карту. Если же в реальности пытаться провести разделительную линию между украинским и русским, то эта черта пройдет не по государственным границам, а по душам самих людей. Как быть, к примеру, с теми гражданами Украины, которые в документах, удостоверяющих их телесную принадлежность к той или иной нации, числятся теперь «украинцами», а душой принадлежат преимущественно к русской духовной и культурной традиции? Ведь высшие, доступные «украинцам» духовные ценности сосредоточены именно в русской культуре. Не станет ли следствием такого раздела то состояние, которое соответствует всякому вообще отделению души от тела?
Для большинства нынешних украинских граждан размежевание с Россией и русской культурой есть отказ от того, что составляло духовный их облик. В этой связи то, что случилось с населением Украины, – его «волеизъявление» на референдуме 1991 года – можно квалифицировать как массовую «продажу душ дьяволу». И то, что это постыдное деяние не было вознаграждено историей, и материального благополучия, которое большинство живущих на Украине надеялось обрести ценою продажи души, они в итоге не получили, свидетельствует, что «е щэ правда в свити».
(1996)
НЕРАЗРЫВНОСТЬ. Дополнительным доказательством неразрывности России и Украины, доказательством того, что все мы представляем собою единый организм и друг без друга не можем существовать, является то, что мы не можем до сих пор поделить между собой нашу землю, нашу веру, нашу историю и наших великих людей: святых, князей, писателей, ученых… В разорванном состоянии нынешняя Россия остается без всего начала своей истории, на протяжении которого были сформированы ключевые национальные коды, Украина же вообще остается почти без всего.
(2007)
НОВЕЙШАЯ КОЛОНИЗАЦИЯ. Для русского и русскоязычного населения Украины, составляющего не менее половины всех ее жителей, всегда были характерны духовная незаполненность, пустота. Всю жизнь разговаривая на русском языке, эти люди в массе своей совершенно не подозревали о духовных богатствах тысячелетней культуры, стоящей за этим языком. Когда их стали вынуждать поменять их язык и культуру на нечто другое, они безропотно согласились, оттого что были не затронуты этой культурой, – так что, по сути, им и не пришлось ничем жертвовать (если не считать некоторых неудобств «бытового плана», неизбежно сопровождающих всякую «смену вывесок»).
По этой причине количественно ничтожная часть нынешних граждан Украины, включающая население трех областей Галиции и кучку «национально-свидомых» киевских «интеллектуалов», которая имела хоть и примитивную, но собственную идеологию, состоящую из самохвальства и завистливой враждебности ко всему русскому, легко смогла подчинить себе всю эту огромную пустоту, наполнив ее своей идеологией.
Мало кого из русских на Украине (а также тех, кто говорят по-русски, но считаются украинцами) сколько-нибудь покоробило, когда им объявили, что отныне они должны быть «щырымы украйинцямы», а потому привычный для них набор символов нужно заменить новым, и то место в их сознании, которое раньше занимали Петр І, Екатерина ІІ, Ленин, Пушкин, Гоголь, Толстой и другие, теперь следует освободить для Мазепы, Петлюры, Винниченко и прочих. Спустя три месяца после такого уведомления они пошли на референдум и подтвердили, что не имеют ничего против.
Их колонизовали как дикарей, не знающих письменности.
Их даже не смутило то, что в качестве главного внешнеполитического врага для них выставили страну – хранительницу языка, на котором они говорят, и культуры, к которой они вроде бы принадлежат.
Все они, по сути, продали свою духовную родину, а заодно и свою душу, за золото гетмана Полуботка, которым их поманили и которое будто бы ждет их в английских банках, обещая обеспечить жизнь «как в Европе».
Любопытно и то, что все это происходило под лозунгами освобождения от многовекового «московского рабства», то есть они почему-то вообразили, что теперь-то они не будут рабами…
(1997)
НЕ ПОДУМАЛИ. Проживающие на Украине советские граждане на протяжении многих лет копили свои деньги на сберкнижках, потом однажды, в 1991 году, сходили на референдум и, не думая о последствиях, упразднили то государство, которому они доверили свои сбережения.
