Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 1 - Кургинян Сергей Ервандович (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
Урок и в том, что не бывает игры в одни ворота. Кровавый счет всегда носит двусторонний характер. Грубо говоря, есть кровавый счет РОМАНОВЫХ, а есть кровавый счет К РОМАНОВЫМ. Иначе в истории не бывает.
Кровавый счет к Романовым был много у кого. К Романовым вообще и к последнему царю в частности. Так называемый «красный граф» Игнатьев перешел к красным потому, что считал (и, видимо, не без оснований) своего отца убитым по неявной отмашке государя императора. Если же учесть памятливость элиты, то общий исторический счет к Романовым был огромен. Был и революционный счет. Самый разный. У Анджея Вайды в «Пепле и алмазе» по этому поводу хорошо сказано: «Что ты делал во время восстания?» — «То же, что и все. Стрелял в немцев». — «А теперь в поляков?» — «А вы по воробьям…»
Романовы (включая последних) тоже стреляли. И не по воробьям, а по людям. Если через сто лет у одной стороны сохранился такой мстительный счет, то почему у другой стороны не могло быть счета — как исторического, так и буквального — по кровавым следам того же 1905 года?
Кроме того, Николай II был Верховным Главнокомандующим в одной из самых кровавых войн человеческой истории. Давайте начнем аналогичным образом описывать те жертвы. Ту мясорубку. Те миллионы разлагающихся трупов. Давайте вспомним, о чем шушукались по всем углам (царица, Распутин, немецкое лобби, сдаваемые планы военных сражений). Обсуждалось же это! Однажды — даже на заседании Государственной Думы!
Так что? У семей погибших не было счета к тем, кто своей ординарностью или двусмысленностью нагромоздил горы трупов? А почему у них не должно было быть счета? Они не люди, что ли? Было бы очень странно, если бы такого счета не было.
Мой дед, воевавший в «империалистическую», считал, что счет этот был огромен. И что именно он все в итоге и решил. Был ли счет справедлив? Тут до сих пор нет конкретных правдивых ответов. Но ведь существует и великая в своей абсолютной неопровержимости правда истории!
Мы победили в войне 1941–1945 годов в условиях, когда против нас была вся захваченная нацистами Европа, а второй фронт открылся поздно. И к тому же был все-таки очевидно вторым.
В войне 1914–1917 годов наш фронт был скорее вторым, хотя и очень важным. И англичане, и французы несли немереные потери и воевали отчаянно. Против нас была не Европа и не тоталитарный фашистский режим, а две страны — Германия и Австро-Венгрия. Мы проиграли тогда. И отвечает за проигрыш лидер. А также господствующий класс.
Отнять у Сталина лавры победы невозможно. Как нельзя и игнорировать то, что Николай II приведенному военному, политическому, а значит, и историческому результату.
Так все же как надо относиться к трагедии царской семьи? Должны ли мы оплакать людей, которых казнили столь свирепым образом? Безусловно, должны. Не станем же мы воспевать казнь, тем более казнь детей! Нужно ли возносить казненных на духовный пьедестал (что уже сделала РПЦ)? Это дело РПЦ. Ей виднее. Я никогда не вмешивался ни в один спорный вопрос, который как-то задевал Русскую Православную Церковь. Потому что Церковь все-таки хранит хоть какие-то исторические традиции и хоть как-то поддерживает моральный дух в весьма проблематичном российском обществе.
Я готов бесконечно благодарить любого, сколь угодно далекого от идеи развития священника, если он внушит своей пастве хоть что-нибудь моральное. Если он в чьем-то сознании проведет какую-нибудь грань между добром и злом. Если он как-то будет противостоять нарастающей криминализации, одичанию, бесконечному духу наживы и стяжательства.
Но, даже если он не будет этого делать, я все равно ничего не скажу — хотя бы потому, что это не мое дело. Пусть говорят те, кто находится внутри системы. Диомид или кто-то еще. Я буду следить за этой дискуссией без всякого злорадства и искренне надеясь, что победит дух, способный сохранить Церковь как одну из каркасных государственных конструкций. Как нельзя было при любом отношении к КПСС воевать против нее в конце 80-х годов (поскольку было слишком ясно, что это обернется крахом страны), так нельзя сейчас воевать против РПЦ, слишком сильно связанной с устойчивостью российского государства.
Церковь решила возвести царскую семью на пьедестал великомученичества? Ее полное право, заслуживающее нашего уважения. Но это религиозный пьедестал. И его надо отличать от пьедестала политического.
Много говорится о сострадании и о примирении. Но исторический опыт неопровержимо показывает, что сострадание приводит к примирению только тогда, когда оно адресовано всем участникам исторической драмы. Кроме того, политика диктует меру в вопросе о сострадании. Каждый из нас должен сострадать созвучно своей душе. А все мы вместе имеем право сострадать лишь в той степени, которая не является политически гибельной.
РОССИЯ — КАК ВСЕ МЫ ВМЕСТЕ — ИМЕЕТ ПРАВО СОСТРАДАТЬ КАЗНЕННЫМ ЦАРСТВЕННЫМ ОСОБАМ НЕ БОЛЕЕ ЧЕМ ФРАНЦИЯ СОСТРАДАЕТ МАРИИ-АНТУАНЕТТЕ, А АНГЛИЯ КАРЛУ I.
РОССИЯ — КАК ВСЕ МЫ ВМЕСТЕ — ИМЕЕТ ПРАВО СОСТРАДАТЬ СВОИМ ЖЕРТВАМ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ НЕ БОЛЕЕ ЧЕМ США СОСТРАДАЮТ ЖЕРТВАМ СВОЕЙ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ.
В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ РОССИИ НЕ БУДЕТ.
Если мы нарушим этот принцип, то мы «лохи», а не моральные люди.
Мы идиоты, недостойные заниматься политикой.
Мы глупые рыбешки, клюющие на двусмысленную моральную наживку.
Мы преступники, запускающие новые кровавые разборки якобы ради того, чтобы переосмыслить и переоценить пролитую когда-то кровь.
В этом урок «перестройки–1». Этот страшный урок должен вбить в сознание всех российских политиков одну заповедь: никогда нельзя каяться больше других.
Кто-нибудь отказывается от «Марсельезы» в связи со зверствами Французской революции? Никто! А почему не отказываются? Потому что знают, что в случае такого отказа государство погибнет. И потому там ведут себя взвешенно.
Ну, так и мы будем вести себя взвешенно. ВЗВЕШЕННО. Мы не будем потирать руки и повизгивать: «Так им и надо было, коронованным мерзавцам!» Но мы признаем сами (и добьемся признания от других), что многие народы вели себя в революциях весьма и весьма свирепо. Ничуть не менее свирепо, чем народ нашей страны. Конечно, это прискорбно. И что? Мало ли прискорбного содержит в себе жизнь?
Я никоим образом не собираюсь Противопоставлять мораль политике. Но вряд ли кто-то и впрямь считает, что политическая мораль тождественна морали обычной. Что для обычного человека морально, то подчас для политика безответственно.
Мария-Антуанетта и Людовик XVI до конца вели политическую борьбу. Они не хотели сдавать власть. И в этом смысле поступали политически ответственно.
Подписание отречения от престола, которое произошло в России, не имеет мировых прецедентов. Оно в чем-то равносильно фантастическому сценарию, в котором Сталин перед Сталинградской битвой подает в отставку по состоянию здоровья, а партия эту отставку принимает. Как известно, положение обязывает. А положение помазанника Божия обязывает особо: кто дал, тот и взял.
Но даже без этого неизымаемого сакрального фактора проблема политической морали и ее отличия от морали обычной весьма и весьма болезненна. Как говорят в таких случаях, «хороший человек не профессия». Никоим образом не хочу проблематизировать духовную оценку, данную Церковью. Но ведь не может же Церковь или кто-либо другой не ощущать, что речь идет не только о духовном, но и о политическом лидере. А значит, кроме духовной оценки, обязательно должна существовать и оценка политическая. В противном случае, не надо ни той, ни другой оценки. Нельзя выводить политическую оценку из духовной. Духовная оценка может быть экстремально позитивной, а политическая — экстремально негативной.
Справился ли Николай II с ролью Верховного Главнокомандующего? Вопрос риторический, ибо результат всем известен.
Справился ли он с ролью политического лидера? Вопрос, опять-таки, риторический.
А если лидер не справился с взятой на себя военной и политической ролью, то как можно его избавить от исторической вины, неотделимой от политической ответственности, которая с человеческой моралью находится по понятным причинам в очень непростых отношениях? За то, что Николай II не справился с взятой на себя ролью военного и политического лидера, русский народ заплатил страшную цену. Так кто перед кем должен каяться? Русский народ перед Николаем II? Или наоборот?
