Россия и мир в 2020 году. Контуры тревожного будущего - Безруков Андрей Олегович
Социальные особенности Пограничья приводят к необычным политическим последствиям. Зависимость стран сразу от нескольких центров силы проводит к непоследовательности, отрыву риторики от реальности и попыткам угодить «и вашим, и нашим».
Например, при провозглашении независимости Украины основным принципом внешней политики считался нейтралитет. Затем в течение 15 лет украинское руководство провозглашало своей целью вступление в НАТО, то есть придерживалось принципа взаимосвязи внешней политики с военно-политическими обязательствами. В 2010 году украинское руководство на фоне усталости населения от евроатлантической риторики вернулось к давно забытому нейтралитету, модифицировав его во «внеблоковость».
Перед политическими лидерами трех стран стоит дилемма: быть последовательными или просчитывать последствия. Например, попытки Виктора Ющенко создать отдельную православную церковь на Украине путем объединения трех основных церковных организаций провалились. Ющенко намеревался сплотить украинское общество путем создания религиозной общности, используя польский опыт («что ни поляк, то католик»). Его последовательность похвальна, как и его замысел, но абсолютно не учитывался фактор социального (и религиозного) многообразия. Опыт половинчатых решений в вопросе идентичности иногда приводит к большему успеху.
В Беларуси Александр Лукашенко два десятилетия колебался между признанием важности заслуг русской и белорусской культуры, а в итоге оформилась самостоятельная культура русскоязычных граждан Беларуси. Хотя часто непоследовательность губительна: именно колебания молдавского руководства в вопросе статуса Приднестровья замораживают урегулирование конфликта.
В нынешних условиях внешние силы стремятся изменить социальную и политическую структуру региона. Перед ЕС стоит масштабная задача добиться притока рабочей силы за счет деиндустриализации и снятия торговых барьеров со странами региона. Для этого ЕС необходимо изменить у жителей Пограничья восприятие окружающего мира и сохранять у власти силы, приверженные неолиберальным методам управления экономикой. Из этого возникает целый ряд краткосрочных целей, таких как участие стран в программе «Восточное партнерство», поощрение ориентированных на Европу политических сил, работа с неправительственными организациями.
В то же время у России – цели экономического и культурного характера: сохранить и развить экономические связи и производственные цепочки, оставшиеся с советских времен. Цели ЕС и РФ взаимоисключающие, несмотря на публичные заверения, речь идет именно об «игре с нулевой суммой» («или мы, или они»). Поэтому борьба внешних сил заметно обострилась, что вызывает резкие колебания в социальной и политической структуре региона.
К 2020 году внешнее давление на регион возрастет. Европейский союз через программу «Восточное партнерство» и вмешательство в урегулирование конфликтов будет формировать собственную периферию. При этом, так как те силы, на которые европейцы будут опираться, бесконечно далеки от политических стандартов Брюсселя, этой частью стандартов придется жертвовать в пользу распространения экономических норм и правил ЕС. Например, Брюсселю пришлось признать честными и прозрачными молдавские парламентские выборы 2014 года, хотя крупную партию, имевшую все шансы на прохождение в парламент, лишили прав на участие в кампании за день до даты выборов, что сделало невозможным опротестовать такое решение в судебном порядке. Иными словами, с помощью законных методов была сделано то, что противоречит духу избирательного права.
ЕС будет вовлекать Беларусь, Молдавию и Украину во всевозможные форматы сотрудничества, работающие по принципу «ценности и ориентиры наши – прогресс ваш». В преамбуле Соглашения об ассоциации Украина – ЕС пять пунктов посвящены ценностям, ключевой из них сформулирован так: «Украина как европейское государство разделяет с государствами – членами Европейского союза общую историю и общие ценности и намерена придерживаться этих ценностей». Суть форматов сотрудничества с Брюсселем можно описать как невключение в ЕС или евроинтеграцию без особых обязательств со стороны Брюсселя.
С одной стороны, такие форматы экспансии ЕС позволят в урезанной форме сохранить регион. С другой – его политическое содержание будет меняться. В любом случае перемены будут очень болезненными: в социально-экономической сфере вероятно заметное снижение уровня доходов населения, в политической – формирование нестабильных режимов.
Европейская интеграция остается более привлекательной для стран региона, что объясняется несколькими факторами. Во-первых, срабатывает эффект визуального благополучия, стереотип о «сытой» Европе. Между тем в ЕС существует большой разрыв между достатком старых и новых (с 2004 года и позже) членов: разрыв между средним ВВП на душу населения западноевропейских и восточноевропейских стран составляет 3,5 раза, а по среднему подушевому месячному доходу – 6–7 раз.
Во-вторых, большое количество стран в ЕС делает незаметным неравномерное распределение ресурсов и влияния, а именно – существенный перекос в пользу ФРГ. Согласно принятой процедуре в Совете ЕС, высшем исполнительном органе, проголосовавшие «за» должны представлять 65 % населения единой Европы, поэтому сопротивление Берлина почти вдвое (16 % из необходимых 35,1 % против) снижает вероятность принятия решения. С учетом того, что ФРГ обеспечивает четверть бюджетных поступлений ЕС, значение Берлина еще существеннее.
Несмотря на это, Россия будет всячески противостоять попыткам ЕС вмешиваться в дела стран Пограничья. Но с учетом того, что две страны – Молдова и Украина – с формальной точки зрения добровольно подписали соглашения об ассоциации, протесты Москвы будут базироваться на резком неприятии происходящего. Между тем от способности России создать противовес ЕС в Пограничье зависит будущее всего региона: или регион развивается по заданному сценарию, или сохраняет свое многообразие и последовательно ищет свое видение места в мире.
Динамика дальнейшего развития в регионе, в том числе ситуация с непризнанными государствами, зависит от степени готовности России и Запада к эскалации напряженности. Поэтому можно предположить три сценария развития событий.
Первый. Москва и Брюссель договариваются о «размене» Молдовы и Беларуси: ЕС оставляет попытки бороться за симпатии Минска, Россия ограничивает вмешательство в молдавскую политику. Украина остается предметом дальнейших переговоров – уже в более спокойной обстановке. Косвенно в пользу этого сценария говорит откровенно вялая поддержка Кремлем молдавской Партии социалистов, выступавшей за переориентацию на вступление в Таможенный союз.
Второй. Украина возобновляет боевые действия, и Россия в ответ вводит экономически болезненные для Киева меры, одновременно с официальным признанием ДНР и ЛНР. В таких условиях вероятна «разморозка» Приднестровского конфликта.
Третий. Стороны стремятся сохранить статус-кво, выжидая, что не выдержит первым – экономика Украины или России. Периодическая дипломатическая активность по урегулированию конфликта в Приднестровье и на Донбассе превратится в рутинные протокольные встречи. Если не выдержит экономика Украины, Брюсселю придется уступить, если же возобладают негативные тенденции в экономике РФ, то снизить ставки вынуждена будет Москва.
У каждого из сценариев есть свои недостатки и достоинства. Первый вариант окончательно раскалывает регион Пограничья, зато закладывает основы для масштабного сближения Брюсселя и Москвы. Кроме значительных людских жертв, реализация второго сценария ставит под сомнение не только украинскую и молдавскую государственность, но и статус России как региональной державы. Зато прямое столкновение в Приднестровье и Донбассе рано или поздно разрешится, исчезнет необходимость «замораживать» конфликты. Наконец, третий сценарий может продолжаться с небольшими отклонениями в течение десятилетий, что сохраняет и приумножает неопределенность.
