Власть и оппозиции - Роговин Вадим Захарович (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Знакомство Сталина с «Записью Каменева» имело и более затяжные трагические последствия для Бухарина, предопределившие во многом его не только политическую, но и физическую гибель. Оно показало Сталину, что он имеет в лице Бухарина врага, не менее непримиримого, хотя намного более слабого и неустойчивого (как в политическом, так и психологическом плане), чем Троцкий. Это не могло не породить у Сталина беспощадную ненависть к Бухарину и недоверие ко всем его последующим заверениям в своей дружбе и личной преданности.
Что же касается той части «Записи», в которой упоминалось об антисталинских настроениях ряда лиц из ближайшего окружения Сталина, то она была использована последним для шантажа этих людей с целью добиться от них полного послушания и покорности.
При всём этом в своей реакции на «Запись» Сталин проявил в полной мере свои качества «гениального дозировщика». Это выражение, лучше всего раскрывающее психологические причины победы Сталина над своими политическими противниками, впервые было обнародовано меньшевиком-эмигрантом Б. Николаевским. Николаевский вспоминал, что в разговоре с ним, относившемся к 1936 году, «Бухарин назвал Сталина „великим дозировщиком“, понимая под этим то, что Сталин „гениально“ умеет вводить в организм такие дозы своей отравы, которые в этот момент партией будут восприняты как правильные идеи» [111]. Характеристику Сталина как «дозировщика» использовал и Троцкий, вспоминавший, что он впервые услышал её в 20-е годы от Каменева. Троцкий считал, что эта характеристика «имеет в виду способность Сталина выполнять свой план по частям в рассрочку. Эта возможность предполагает в свою очередь наличие могущественного централизованного аппарата. Задача дозировки состоит в том, чтобы постепенно вовлекать аппарат и общественное мнение страны в иные предприятия, которые, будучи представлены сразу в полном объёме, вызвали бы испуг, негодование и даже отпор» [112].
Тщательно дозируя свою политику и в данном случае, Сталин использовал факт переговоров Бухарина с Каменевым для обвинения их в конспиративном заговоре, добиваясь подтверждения этой версии от них самих не только на процессах 1936—38 годов, но и намного раньше. О попытке создания уже в 1928 году «право-троцкистского блока» Каменев говорил в речи на XVII съезде, заявив, что развитию этого блока помешала «бдительность Центрального Комитета партии, теоретическая выдержанность его руководителя товарища Сталина» [113].
Летом же 1928 года, когда расстановка сил в ЦК ещё окончательно не определилась, а авторитет Бухарина в партии и Коминтерне был ещё очень высок, Сталин стремился не выносить за пределы Политбюро известия о существовавших в нем внутренних разногласиях. Поэтому он поддержал просьбу Бухарина о том, чтобы все члены Политбюро подписали заявление сеньорен-конвенту VI конгресса Коминтерна, в котором выражался самый решительный протест «против распространения каких бы то ни было слухов о разногласиях среди членов Политбюро ЦК ВКП(б)» [114].
Сразу же после завершения июльского пленума Сталин вступил в новый тур борьбы с Бухариным и его приверженцами — за главенство в Коминтерне, т. е. во всём мировом коммунистическом движении.
VII
Победа Сталина в Коминтерне
VI Всемирный конгресс Коминтерна, открывшийся 17 июля 1928 года, проходил на протяжении шести недель. Он принял Программу и Устав Коммунистического Интернационала, где говорилось, что эта организация представляет собой «единую мировую коммунистическую партию» [115]. В каждой стране, согласно Уставу, могла существовать только одна компартия, называвшаяся секцией Коминтерна. В Программе закреплялись жёсткая централизация руководства коммунистическими партиями и требование «международной коммунистической дисциплины», которая должна выражаться «в безусловном выполнении всеми коммунистами решений руководящих органов Коммунистического Интернационала» [116].
VI конгресс развил принятую ещё предыдущим, V конгрессом (1924 год), проходившим под руководством Зиновьева, стратегическую установку, согласно которой в капиталистических странах коммунистам противостоят две в одинаковой степени враждебные политические силы: открыто реакционная (фашизм) и демократически-реформистская (социал-демократия). В соответствии с этой линией отвергалась возможность союза коммунистов с социал-демократическими партиями и таким образом закреплялся раскол в мировом рабочем движении.
Эта линия была подтверждена на IX пленуме ИККИ (февраль 1928 года), который руководствовался сформулированным Сталиным в конце 1927 года тезисом о том, что «Европа явным образом вступает в полосу нового революционного подъёма» [117]. В соответствии с представлениями о резком полевении масс в капиталистических странах была определена линия на «левый поворот» Коминтерна. В решениях пленума указывалось, что предстоящая полоса развития рабочего движения «будет ознаменована ожесточённой борьбой между социал-демократией и коммунистами за влияние на рабочие массы». При этом подчеркивалась особо опасная роль вождей «левого крыла» социал-демократии, которые якобы прикрывают свою борьбу против Советского Союза «лицемерными фразами сочувствия ему» [118]. Коммунистам запрещалось участвовать в совместных политических выступлениях с социал-демократами, вступать в предвыборные блоки с социал-демократическими партиями, объявленными «буржуазными рабочими партиями», и голосовать на выборах за кандидатов этих партий. Задачи коммунистов в профсоюзах, находившихся под влиянием социал-демократов, сводились к откалыванию от них отдельных групп рабочих. В качестве условия сотрудничества рядовых коммунистов и социал-демократов ставился разрыв последних с организациями, к которым они принадлежали, принятие ими чисто коммунистической платформы. Тем самым была окончательно отвергнута тактика единого рабочего фронта.
Поворот к ультралевому сектантству был закреплён на VI конгрессе Коминтерна, где с тремя основными докладами выступил Бухарин.
Перед конгрессом Сталин внёс существенные изменения в подготовленный Бухариным проект программы Коминтерна, в результате чего представленный делегатам проект появился за подписями Бухарина и Сталина. Из текста бухаринского проекта были выброшены положения о разнообразии путей строительства социализма в разных странах и о необходимости учета секциями Коминтерна особенностей положения в своих странах.
В беседе с Каменевым Бухарин жаловался, что «программу во многих местах мне испортил Сталин. Он сам хотел читать доклад по программе на пленуме. Я насилу отбился. Его съедает жажда стать признанным теоретиком. Он считает, что ему только этого не хватает» [119].
Тем не менее Бухарин в своих докладах на конгрессе в основном защищал установки, не отличавшиеся от сталинских. Он утверждал, что капиталистическая стабилизация «гниет», а крайнее заострение противоречий капитализма «ведёт к великому краху, к великой катастрофе» [120].
В унисон с положениями Сталина о том, что «социал-демократия является… основной опорой капитализма в рабочем классе в деле подготовки новых войн и интервенций», «главным противником коммунизма» [121], Бухарин говорил, что коммунисты «ещё не научились хорошо работать, чтобы более решительно, с большим успехом ломать хребет этому нашему противнику» [122]. Заявляя, что противоречия между коммунистами и социал-демократией носят антагонистический характер, Бухарин утверждал: «Тактику единого фронта мы теперь в большинстве случаев должны вести только снизу. Никаких апелляций к центрам социал-демократических партий» [123].
В прениях по докладу Бухарина многие делегаты усилили старый зиновьевско-сталинский тезис о «социал-фашизме», заявляя, что социал-демократия становится орудием «своеобразной фашизации рабочего движения».
Подобные оценки и прогнозы, не имевшие ничего общего с действительностью и представлявшие грубейшую дезориентацию коммунистических партий в политической обстановке, пыталась оспорить лишь немногочисленная часть конгресса, например, итальянская делегация во главе с П. Тольятти. По поводу тезиса о превращении социал-демократии в «фашистскую рабочую партию», Тольятти заявил: «Наша делегация решительно против этого смещения реальности» [124].
