Власть над Сетью. Как государство действует в Интернете - Федорова Анна Игоревна (читать книги без txt) 📗
• Критика Gmail. Политика обработки данных электронной почты Google неоднократно подвергалась критике за то, что уровень вмешательства в переписку и уровень обработки почты выходит далеко за рамки корректного использования. В 2004 году 31 общественная организация подписала письмо с требованием приостановить службу Gmail до тех пор, пока требования неприкосновенности частной жизни не будут разрешены надлежащим образом. Также в письме были озвучены призывы к Google разъяснить политику сохранения и обмена данными между своими сервисами [103]. Организации выразили озабоченность тем, что предоставление частной информации третьим лицам снижает доверие к поставщику услуг электронной почты, нарушает неприкосновенность частной жизни и создает опасный прецедент для свободного течения информации в интернете. В 2013 году Майкрософт запустил рекламную кампанию против сканирования компанией Google содержимого электронной почты. Майкрософт заявили, что они, мол, так не делают, и назвали проблему прайваси «криптонитом Google» [104]. Также критике подвергся неограниченный срок хранения Google информации и их возможные связи с ЦРУ и АНБ (Агентство Национальной безопасности).
• Streetview и Googlemaps – одними из наиболее конфликтных способов слежения за пользователем, осуществляемых Google на стыке офлайн– и онлайн-пространств, являются сервисы Streetview и Googlemaps, которые собирают не только информацию о том, какие маршруты интересовали вас и были загружены в навигационные сервисы, но и информацию о физическом расположении вай-фай сетей, встреченных на пути автоматических Google-каров. По сути, эти данные позволяют соединить всю полноту онлайн– и офлайн-информации о пользователе. В промежутке между 2006 и 2010 годами Google собрал более 600 гигабайт информации из сетей вай-фай более чем в 30 странах. И, как мы помним, эта информация хранится неограниченное время, постоянно пополняется и соотносится с другими смежными данными, имеющимися у Google и касающимися как онлайн-, так и офлайн-миров. При этом по решению немецкого суда Google согласился не использовать сервис Streetview на территории Германии, подчеркнув, однако, что уже собранные данные останутся у них [105].
• В последний год одной из наиболее частых причин нападок на Google стал отказ компании подписать соглашение «Do not Track» для своего браузера Chrome. Правда, после обильного общественного недовольства и обвинений в том, что это «позор», Google согласился подписать соглашение для своего браузера с конца 2012 года.
Резюме
Регулирование контента на уровне крупных интернет-сайтов стало нормой. Причем в отличие от регулирования контента государством, которое встречает бурное сопротивление со стороны общественности, за площадками признается большее право на контроль и установление правил. Конфликт и неприятие такого контроля со стороны пользователя начинается, как правило, там, где сайт отказывается вступить в диалог, объяснить причины блокировки контента (аккаунта) и не считает нужным совершить акт «прозрачности» – предоставления отчета о запросах информации, конфликтных ситуаций и принятых решениях. Для того чтобы существовать в юридической и социальной безопасности, сетевому сообществу необходимо создать некоторый корпус норм и правил, который, с одной стороны, делал бы возможным саморегуляцию, с другой – на установленном законодательно уровне давал бы возможность государству вмешиваться в работу сетевого ресурса, напрямую или опосредованно проводя политику регуляции его деятельности, и с третьей – сообщить пользователю об уважении его права на обладание информацией, хотя бы в виде знания о формах ее ограничения.
Эта ситуация приводит к интересному эффекту: реальная картина взаимодействия между пользователем, администрацией и государством может разительно отличаться на практике от той, которая прописана в официальных нормах. Правила внутреннего регулирования могут оказываться всего лишь проводником и инструментом внешней экспансии государства; либо, как в случае Google, они могут создавать сопротивление, стремясь сохранить некоторые привилегии за собой или пользователями, являющимися членами сетевого сообщества. Наконец, интенция, идущая от участников ресурса, может встать в оппозицию как внешней, так и внутренней нормативности, активно сопротивляясь обеим. В конфликтных случаях решающим часто оказывается не официальный порядок регулирования деятельности ресурса, а конкретная расстановка сил и интересов в поле взаимодействия сетевой площадки, пользователя и государства.
При этом социальные площадки имеют высокий удельный вес в актуальном контроле интернет-контента, являясь базами сопряженных личных и социальных данных миллионов людей, ежечасно добровольно пополняющих информацию о себе множеством онлайн– и офлайн-данных. На сегодняшний день гиганты типа Google могут позволить себе отказать правительствам в их обращениях, руководствуясь причинами, далекими от юридических.
Глава 4. Как использование интернета регулируется в рамках корпораций
Еще один вид цензуры – это цензура работодателя, корпорации, этики профессионального поля. Он диктует свои, неоднозначные, узкоспецифические и подчас экспансивные правила.
После возникновения социальных медиа как повседневной практики перед работодателями и обществом встали два вопроса:
блокировать или нет социальные сайты на рабочем месте;
какие из видов активности допустимы для работника компании на социальных сайтах в то время, когда он на работе и когда он за ее пределами.
По поводу блокировки доступа к социальным сетям на рабочем месте до сих пор идут дискуссии [106]. Однако на данный момент количество подобных дискуссий снизилось, и в большинстве компаний социальные сети открыты. В центре внимания сейчас находится вопрос о том, какие последствия могут иметь разнообразные действия работника в интернете. Например, вправе ли компания увольнять работников, которые жалуются или оставляют ненадлежащие комментарии о своем работодателе.
Основной спор пролегает в пространстве между обозначением социальных медиа как публичного либо частного пространства. Соответственно, решается вопрос о «необоснованном вмешательстве в частную жизнь» и «публичном высказывании», которое отлично от высказывания ограниченному кругу лиц в офлайне (прежде всего потому, что его можно сохранить и предъявить большому числу людей).
Юристы предлагают решать эту проблему, разрабатывая кодексы поведения работников в социальных сетях, где в явном виде прописано, какие высказывания запрещены в соответствии с трудовым договором [107].
На сегодняшний день такие кодексы – более чем распространенная практика [108].
При этом сегодня стандартной процедурой становится не только разработка такого кодекса, но и юридическое подтверждение его легитимности [109]. В 2011 году в США по отношению к социальным сетям работники стали применять закон от 1935 года, который в свое время стал толчком для развития рабочего движения [110]. Данный закон дает работнику частных компаний право выражать претензии по отношению к безопасности, оплате и другим условиям труда. В течение 2011 года более 100 работодателей были признаны виновными в нарушении данного закона, а увольнения работников признаны нелегальными [111]. Права работников в этом случае защищает Национальный Совет Рабочих Отношений (NLRB) [112] – независимое агентство американского правительства, которое расследует и борется с «нечестными практиками трудовых отношений» (независимость агентства в этом случае подразумевает ограниченность права президента на увольнение агентства или его членов). Эта ситуация поставила вопрос о прояснении и уточнении допустимых политик поведения работников, а также вопрос о том, что делать при возникновении прецедентов [113].
