От лжекапитализма к тоталитаризму! - Антонов Михаил Алексеевич (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
Один западный журналист напомнил: «когда-то, выступая перед судом режима Батисты после неудачного штурма военных казарм в городе Сантьяго, молодой адвокат Кастро сказал, что история его оправдает. Он имел в виду свои революционные идеалы. Эти идеалы давно испарились, остались лишь яхты, многочисленные резиденции, тысячная охрана и непрекращающиеся репризы престарелого команданте. Действительно ли история будет к нему милосердной?»
На Западе часто называют Кастро «Последним «динозавром» уходящей коммунистической эпохи».
А самые авторитетные знатоки Латинской Америки говорят: «Фидель и после своей смерти будет самым популярным лидером за всю историю Кубы».
Глава 13
Евронацизм под флагом христианства
Континент диких «цивилизаторов»
«Русские должны умереть, чтобы мы жили», — этот лозунг нацистов лишь выражает отношение европейцев в России, формировавшееся веками.
Когда на Юге Европы — в Италии, Испании и Португалии складывались корпоративные государства, оплотами «демократии» в Европе оставались Великобритания и Франция, в какой-то мере также Бельгия и Голландия. Все они представляли собой колониальные империи. Более половины мира находились под их управлением.
Если бы эти государства были единой метрополией, то она с её колониальными владениями образовала бы самую большую империю в истории.
Европейцы были убеждены в том, что они господствуют над народами своих колоний не просто по праву завоевания, а в силу той цивилизаторской миссии, которая была возложена на этих культутрегеров, «носителей культуры». («Несите бремя белых!» — восклицал певец английских колонизаторов Джозеф Редьярд Киплинг, удостоенный Нобелевской премии.) Поэтому они могли пользоваться трудовыми и природными ресурсами «недочеловеков».
Жестокость обращения колонизаторов с жителями колоний общеизвестна. Негров, захваченных в Африке и продаваемых в рабство в Америку, везли в трюмах судов, набитых битком, и нередко более половины «живого товара» погибало во время перевозки. Но это считалось неизбежными издержками производства. Голод, нищета, болезни, высокая смертность, низкая продолжительность жизни, бесправие — были уделом простого народа колоний. А примеры повышения его жизненного и культурного уровня практически отсутствуют. Как писал классик американской литературы Вашингтон Ирвинг, «цивилизаторы» лишь научили туземцев обманывать, пить ром, сквернословить и т. д.
Правда, до Первой мировой войны капиталисты европейских стран и к своим рабочим относились чуть лучше, чем к населению колоний. Ведь Маркс не выдумывал факты чудовищной эксплуатации труда, в том числе женского и детского. Об этом писали Диккенс (который сам мальчиком на фабрике сапожной ваксы должен был целыми днями наклеивать этикетки на коробки с готовым товаром), Золя и другие европейские писатели XIX века. И трудящимся добивались улучшения условий труда и быта упорной стачечной борьбой, отучали «хозяев жизни» от взгляда на работников как на «низшую расу», на «белых негров». По словам профессора С.Г.Кара-Мурзы, именно из колоний этот взгляд перекочевал в европейские метрополии.
Октябрьская революция в России напугала капиталистов всего мира и заставила их пойти навстречу требованиям трудящихся. А главное — делали своё дело незримо идущий процесс социализации мирового хозяйства и теория Кейнса, согласно которой для класса капиталистов в целом стало необходимостью повышение покупательной способности трудящихся. Но вплоть до Второй мировой войны, жизнь трудящихся даже в развитых странах Европы была далёкой от благосостояния, что также засвидетельствовано литературой.
Западные европейцы, в первую очередь англичане, — это жестокие колонизаторы, индивидуалисты, ревнители «прав человека» и частного образа жизни, самые упорные сторонники частной собственности и рынка, носители духа стяжательства. Для них «права человека» — это их права, включая право навязывать своё понимание мира всему остальному человечеству. Только они, европейцы, живут правильно, а все те, кто иначе понимает смысл и желательный образ жизни, — это дикари, которых надо «цивилизовать».
Страны, обращённые европейцами в колонии, ко времени встречи с захватчиками ещё не имели промышленности и огнестрельного оружия, то есть, по понятиям европейцев, находились в состоянии дикости. (Хотя, например, на Мадагаскаре уже существовала академия.) Ещё организатор колонизации англичанами Африки Сесил Джон Родс (в его честь была названа колония Родезия) писал: цель Англии — «… распространение британского владычества во всём мире… колонизация британцами всех тех стран, где условия существования благоприятствуют их энергии, труду и предприимчивости».
Даже для других стран Европы, например, для довоенной Германии, «права человека» в их британском понимании были неприемлемы. Гитлер сплотил нацию на идее расового превосходства немцев над всеми остальными народами. Идеология «прав человека» там не привилась бы, если бы страна не потерпела поражения во Второй мировой войне. Тем более была она чужда Японии («японцы — сыны богини неба Аматэрасу»). Французский социолог Г.Лебон показал, что разные народы «воспринимают внешний мир совершенно различно». Но победители навязали своё понимание побеждённым, а затем и остальному миру. ООН принимает «Всеобщую декларацию прав человека», которые не совпадают с правами народов. СССР мог противостоять этому натиску, но после его распада Россия и весь остальной мир, не входящий в «золотой миллиард», оказались беззащитными перед напором либеральных ценностей.
Хочется отметить удивительную прозорливость замечательного русского экономиста рубежа XIX–XX веков Ю.Г.Жуковского. Тогда было принято считать, да и сейчас считается, что капитализм и феодализм — это две разные общественные формации, причём капитализм утвердился в результате острой борьбы с феодализмом. А Жуковский считал, что ведущие страны Западной Европы его времени остались теми же феодальными государствами, только на индустриальной стадии развития, и место феодала в них занял буржуа. Жуковский называл европейцев проповедниками «каннибальского взгляда на человеческую природу», животными, в корне общественного образования которых была грубая безнравственность и самый грубый из материализмов. (А российская элита смотрела на Европу как на образец во всём).
Русский человек ощущает своё единство с общностью — семьёй, коллективом, народом, человечеством, и потому способен поставить общие интересы выше личных. Но европейцы ставят интересы личности выше интересов общества, государства, живут «по закону джунглей». Значит, — это люди, впавшие в состояние одичания, потому именно их, так кичащихся своей «цивилизованностью», с гораздо большим основанием можно именовать «недочеловеками».
О нравственности европейцев можно судить по крайнему выражению их цивилизации — гитлеровскому нацизму. Зверства нацистов на оккупированных территориях СССР невозможно понять, если исходить из того, что их жертвами были люди. Но для немцев-арийцев славяне были низшими существами, не-людьми. Подобных зверств над европейцами, скажем, французами, а тем более англичанами (пленными, например) нацисты себе не позволяли.
Иногда говорят: «вот если бы Гитлер не напал на СССР…». Да не мог он не напасть на нашу страну, потому что считал: немцам не хватает «жизненного пространства». А страны Западной Европы — это не жизненное пространство, они заселены такими же европейцами, как и немцы, ну, может быть, чуть похуже качеством, «вторым сортом». Но всё же людьми. Другое дело — славяне и разная прочая мордва, они в требуемом количестве предназначены к рабскому труду на немцев, а лишние — к уничтожению.
В первые послевоенные годы условия жизни трудящихся во всей Европе оставались тяжёлыми. «Творец немецкого чуда» Людвиг Эрхард расписывал, сколько лет нужно было бы ждать немцу, чтобы он смог купить себе костюм или ботинки.
