Русский коммунизм. Теория, практика, задачи - Кара-Мурза Н. М. (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Взятый Лениным курс на союз рабочего класса и крестьянства был встречен в штыки не только ортодоксальными марксистами (как, например, Г.В. Плеханов), но и частью интеллигенции, близкой к большевикам. Действительно, принятие большевиками главных требований крестьян (национализация земли) и идеи советской государственности, идущей от опыта общинного самоуправления, означало важный отход от марксизма и от установки на усиление классовой структуры общества. Это чутко уловил А.М. Горький, который колебался между либерализмом и марксизмом. Он писал: «Когда в 17 году Ленин, приехав в Россию, опубликовал свои «тезисы», я подумал, что этими тезисами он приносит всю ничтожную количественно, героическую качественно рать политически воспитанных рабочих и всю искренно революционную интеллигенцию в жертву русскому крестьянству» [14].
Исследователь русского крестьянства А.В. Чаянов писал: «Развитие государственных форм идет не логическим, а историческим путем. Наш режим есть режим советский, режим крестьянских советов. В крестьянской среде режим этот в своей основе уже существовал задолго до октября 1917 года в системе управления кооперативными организациями».
Становление системы Советов было процессом «молекулярным», и важную роль в нем сыграли кооператоры. Так произошло в Петрограде, где еще до отречения царя, 25 февраля 1917 года, руководители Петроградского союза потребительских обществ провели совещание с членами социал-демократической фракции Государственной думы в помещении кооператоров на Невском проспекте и приняли совместное решение создать Совет рабочих депутатов – по типу Петербургского совета 1905 года. Выборы депутатов должны были организовать кооперативы и заводские кассы взаимопомощи. После этого заседания участники были арестованы и отправлены в тюрьму – всего на несколько дней, до победы Февральской революции.
Верно понять природу первых Советов нельзя без рассмотрения их низовой основы, системы трудового самоуправления, которая сразу же стала складываться на промышленных предприятиях после Февральской революции. Ее ячейкой был фабрично-заводской комитет (фабзавком). Инициаторами их создания были молодые грамотные рабочие, набранные на заводы во время Первой мировой войны, чтобы восполнить убыль мобилизованных в армию работников, так что доля «полукрестьян» составляла в промышленности до 60 % рабочей силы. Важно также, что из деревни на заводы теперь пришел середняк, составлявший костяк сельской общины. В 1916 г. 60 % рабочих-металлистов и 92 % строительных рабочих имели в деревне дом и землю. Эти люди обеспечили господство в среде городских рабочих общинного крестьянского мировоззрения и общинной самоорганизации и солидарности. Ленин писал об организованном в рамках фабзавкома рабочем: «Правильно ли, но он делает дело так, как крестьянин в сельскохозяйственной коммуне» (см. [13, с. 86]).
Фабзавкомы, в организации которых большую роль сыграли Советы, быстро сами стали опорой Советов. Прежде всего, именно фабзавкомы финансировали деятельность Советов, перечисляя им специально выделенные с предприятий «штрафные деньги», а также 1 % дневного заработка рабочих. Но главное, фабзавкомы обеспечили Советам массовую и прекрасно организованную социальную базу, причем в среде рабочих, охваченных фабзавкомами, Советы рассматривались как безальтернативная форма государственной власти. Именно позиция фабзавкомов способствовала завоеванию большевиками большинства в Советах.
Именно там, где были наиболее прочны позиции фабзавкомов, возник лозунг «Вcя власть Советам!». На заводе Михельсона, например, это требование было принято уже в апреле, а на заводе братьев Бромлей – 1 июня 1917 г. На заводах и фабриках фабзавкомы быстро приобрели авторитет и как организация, поддерживающая и сохраняющая производство (вплоть до поиска и закупки сырья и топлива, найма рабочих, создания милиции для охраны материалов, заготовки и распределения продовольствия, налаживания трудовой дисциплины), и как центр жизнеустройства трудового коллектива. В условиях революционной разрухи их деятельность была так очевидно необходима для предприятий, что владельцы, в общем, шли на сотрудничество (67 % фабзавкомов финансировались самими владельцами предприятий).
Из материалов, характеризующих устремления, идеологические установки и практические дела фабзавкомов в Центральной России, где ими было охвачено 87 % средних предприятий и 92 % крупных, следует, что рабочие уже с марта 1917 г. считали, что они победили в революции и перед ними открылась возможность устраивать жизнь в соответствии с их представлениями о добре и зле. В постановлениях фабзавкомов, многие из которых написаны эпическим стилем, напоминающем крестьянские наказы и приговоры, нет абсолютно никакой агрессивности, а видна спокойная и даже радостная сила.
Появление фабзавкомов вызвало весьма острый мировоззренческий конфликт в среде социал-демократов. Меньшевики, ориентированные ортодоксальным марксизмом на опыт рабочего движения Запада, сразу же резко отрицательно отнеслись к фабзавкомам как «патриархальным» и «заскорузлым» органам. Они стремились «европеизировать» русское рабочее движение по образцу западноевропейских профсоюзов. Поначалу фабзавкомы (в 90 % случаев) помогали организовать профсоюзы, но затем стали им сопротивляться. Например, фабзавкомы стремились создать трудовой коллектив, включающий в себя всех работников предприятия, включая инженеров, управленцев и даже самих владельцев. Профсоюзы же разделяли этот коллектив по профессиям, так что на предприятии возникали организации десятка разных профсоюзов из трех-четырех человек.
Часто рабочие считали профсоюзы чужеродным телом в связке фабзавкомы – Советы. Говорилось даже, что «профсоюзы – это детище буржуазии, завкомы – это детище революции». В результате к середине лета 1917 г. произошло размежевание – в фабзавкомах преобладали большевики, а в профсоюзах меньшевики. III Всероссийская конференция профсоюзов (21–28 июня 1917 г.) признала, что профсоюзы оказывают на фабзавкомы очень слабое влияние и часто на предприятиях просто переподчиняются им.
Д.О. Чураков пишет: «В реальности, происходившее было во многом не чем иным, как продолжением в новых исторических условиях знакомого по прошлой российской истории противоборства традиционализма и западничества. Соперничество фабзавкомов и профсоюзов как бы иллюстрирует противоборство двух ориентаций революции: стать ли России отныне «социалистическим» вариантом все той же западной цивилизации и на путях государственного капитализма двинуться к своему концу или попытаться с опорой на историческую преемственность показать миру выход из того тупика, в котором он оказался в результате империалистической бойни» [13, c. 85].
В дальнейшем, в процессе индустриализации, когда на стройки и на заводы пришла масса крестьянской молодежи, профсоюзы все же приобрели сущность фабзавкомов. Они не разделяли работников завода по профессиям, а всех объединяли в один трудовой коллектив.
Конфликт меньшевиков с фабзавкомами – наглядная иллюстрация общего конфликта марксизма с крестьянским коммунизмом, а значит, и с большевизмом. Под знаменем марксизма в России возникло два разных (и даже враждебных друг другу) социалистических движения. Из марксизма они взяли разные смыслы.
Маркс предсказывал приход коммунизма как пророк. Революция у него – конец старого мира, пролетариат – мессия. Но апокалиптика Маркса, то есть описание пути к преображению (пролетарской революции), исходила у него из идеи распространения капитализма во всемирном масштабе с полным исчерпанием его потенциала развития производительных сил, вслед за которым произойдет всемирная революция под руководством пролетариата Запада. В России крестьянский коммунизм легко принял пророчество Маркса, но отвел рассуждения о благодати капитализма. Большевики, освоив опыт 1905 года и реальное состояние мировой системы капитализма (империализма), примкнули к крестьянскому коммунизму. Меньшевики остались верны ортодоксии.
