Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 1 - Кургинян Сергей Ервандович (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
Обеспокоил не чей-то радикализм. Обеспокоила (цитирую близко к тексту тогдашние оперативные «материалы») возможность появления на патриотическом поле хотя бы одного фактора, несводимого к однозначному лубку — наглядному и крикливому пособию на тему об «ужасном русском фашизме». Высокие «тамошние» инстанции настаивали — не должно быть НИ ОДНОГО такого патриотического «фактора». Почему-то (беспокоящимся виднее, почему именно) особо нервировал альянс вашего покорного слуги и газеты «Завтра». Ибо в этом альянсе виделась возможность возникновения подобного нелубочного фактора.
Я не вдаюсь в рассмотрение причин такого видения процесса. Я только фиксирую его наличие. А также наличие предельной обеспокоенности возможностью выхода газеты «Завтра» за пределы отведенной ей роли. Роли самого известного — модного и в чем-то даже «приличного» — ЖУПЕЛА.
Такой выход за пределы роли не только обеспокоил игроков, но и породил яростное раздражение у смердяковых. Не путаю ли я одно с другим? Никоим образом. Генезис раздражения — слишком понятен, а потому неинтересен. А вот в чем генезис беспокойства? Это весьма серьезный и далеко не тривиальный вопрос. Мелкий? Конечно, мелкий. Но рассмотрите эту капельку под аналитическим микроскопом — и вы такое увидите, что мало не покажется. Именно это я и постараюсь сделать.
Буквально несколько слов о формах, в которые отливалось и отливается это беспокойство. Беспокойство ли? Когда какой-то псих, смердяковствующий маргинал, выявляет в вас тягу к царедворству, якобы толкающую вас на обсуждение темы развития, что сие знаменует? И знаменует ли хоть что-то? А может, псих-то никакой не инструмент чьего-то там беспокойства, а просто самораздражающийся элемент нашего «приличного общества»?
Есть логоаналитический (причем простой и почти количественный) метод, позволяющий ответить на вопрос.
Я здесь рассматриваю этот вопрос не в связи с разнокачественными инвективами по отношению к собственной персоне. Хотя, конечно же, калибровка подобных инвектив порою является моей прямой исследовательской обязанностью. Обязательность эта возникает в тех случаях, когда я пытаюсь рассматривать инвективу как отклик системы на осуществленное мною воздействие. То есть применяю пресловутый принцип «черного ящика». Тогда и только тогда я должен заняться калибровкой инвектив — в той же степени, в какой физик калибрует системные отклики, анализирует их спектр, структуру, соотношение между сигналом и помехой и так далее.
Но, помимо моих прямых аналитических обязанностей, у меня есть еще и обязанности методологические. Развивая исследование, я должен развивать параллельно с ним и свой логоаналитический метод.
Такое развитие немыслимо без прямых рекомендаций тем, кто хочет метод самостоятельно применить. Вот я и даю такие рекомендации. Вы хотите что-то понять на основе высказанных каким-то субъектом суждений, касающихся вас лично. Что для этого надо сделать? Начну с того, что не надо делать. Никогда не надо начинать с оценки степени объективности, а уж тем более справедливости этих суждений. Начали вы с этого — этим все и кончится. Я вам предлагаю начать с другого.
С установления того, какова мощность субъекта. Не его адекватность (и уж тем более справедливость), а мощность. Мощность — в ее простейшем измерении. То есть в мегабайтах, количестве страниц, посвященных вашей (или чьей-то еще) персоне. Почему это так важно? Потому что сразу возникают классификационные градации, которые можно использовать при решении обратной задачи. То есть при реконструкции субъекта, его бэкграунда. «Реконструкция по следам жизнедеятельности». Подобное применяется как следователями, занятыми поиском преступника, так и людьми совершенно иных профессий.
Итак, мощность — и ее классификационное значение… Согласитесь, если занявшийся некоей персоной субъект — абсолютный параноик, который не ест, не спит, а только пишет и пишет, он может написать столько-то.
Если он пишет намного больше, то он не раздраженный бескорыстный псих, а нанятый работник.
Если же, например, он пишет в десять раз больше, то это уже нанятый коллектив. Есть ли логический дефект в таком методе рассмотрения? Это количественная дедукция — один из наиболее надежных логоаналитических ориентиров.
Потом вы должны заняться другим. Содержанием выдаваемой этим субъектом «на гора» продукции. Это кропотливое и неблагодарное занятие. Где-то субъект лжет нерепрезентативно. А где-то — очень репрезентативно. Где-то он проявляет действительную некомпетентность, а где-то — мнимую. Вы всем этим должны заниматься. Всем, включая стиль, жанр, контекст и так далее. Иначе вы не логоаналитик. Может быть, вы и не хотите им быть. Но я-то исхожу из того, что вы или хотите, или вынуждены.
А раз вы или хотите, или вынуждены, то давайте договаривать до конца. Из логоаналитики можно извлечь очень много. Но никакая логоаналитика не может быть самодостаточной. Для уточнения существа дела вам рано или поздно понадобятся так называемые точные данные. Те знания, которые, как известно, умножают скорбь. Вы можете отвергнуть с пренебрежением стихию подобных данных, но тогда не занимайтесь логоаналитикой. Занявшись же ею, готовьтесь к тому, чтобы окунуться и в эту стихию. Если подобные заныривания начинают вам нравиться — это печально. Но если вы ими пренебрегаете, то это непрофессионально. Лучше всего, если, заныривая, вы испытываете отвращение, но заныриваете. Мало ли к чему испытывает отвращение профессионал.
Я, занимаясь логоаналитикой более 20 лет, заныриваю все чаще и со все большим отвращением. Но — по необходимости. Как исследовательской, так и иной. И ничего другого вам порекомендовать не могу.
Да, заныривая, вы окунаетесь в стихию чужого сленга и чужой смачно-стукаческой логики и как бы незримо присутствуете при разговоре, в котором обсуждается то, как вас надо во что-то втянуть, а вы либо испугаетесь подобного втягивания и отскочите, либо замараетесь. И тогда будет решена такая-то оперативная задача.
Вам такое незримое присутствие претит? Мне тоже. Но зато, незримо присутствуя, вы узнаете кое-что не по принципу «то ли да, то ли нет», а с абсолютной точностью. Может быть, вы узнаете немногое. Но и немногого — в сочетании с логоаналитическим методом — для думающего человека достаточно.
Ну, так я и узнаю временами кое-что. Например, в связи с «ХАМАСовской темой» в газете «Завтра» и откровениями ее «операторов», касающимися возможности решить оперативную задачу при любых моих прогнозируемых реакциях. Что я сделал? Я поломал прогноз. Так сказать, отреагировал нетипично.
Но каков же был масштаб откровений тех операторов, которые прогнозировали мои реакции, преувеличивая их порывистость и романтичность! А главное — прямолинейность, это родное и любимое дитя любой порывистости и романтичности.
Был ли в произошедшем неявный отклик на мой газетный марафон «Медведев и развитие» некоей недоопределенной, но очень раздраженной марафоном этим коллективной сущности. Вот ведь что важно — и в плане конкретного исследования, и в плане развития метода. Давайте представим себе, что нечто такое имело место. Называется подобное — вклинивание и перехват. Мол, не успеет этот тип (я то бишь) развернуться со своими газетными опасными публикациями, как мы вклинимся. Редактор газеты «Завтра» окажется избыточно для данного типа с его «чисто конкретными» заморочками вовлечен в дерзкую борьбу ХАМАСа с международным империализмом и сионизом. Тип или «дернется», или «умоется». В любом случае, он окажется перехваченным.
То, что я как этот самый «перехвачиваемый тип» не «дернулся» и не «умылся», не предполагалось. И то, что редактор «Завтра» поведет себя так, как он себя повел, тоже не предполагалось.
Итак, мы с вами и разобрали некий (пусть и слабый) отклик системы, позволяющий восстанавливать ее характеристики, и доуточнили суть метода, и выяснили, как можно себя вести по отношению к системе. Все это важно. Но поскольку наша задача — продолжать исследование, то будем рассматривать описанный микросюжет как слабый отклик par excellence. И назовем такой отклик «спецоткликом».
