Бессилие власти. Путинская Россия - Хасбулатов Руслан Имранович (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
Порою правящая верхушка переходит в «контрнаступление», избавляется от одних криминальных воротил («чужих», или ставших для нее «чужими») в пользу «своих», используя для этого государственные надзорные органы власти. Становится общей закономерностью, что экономика находится в режиме перманентного застоя и движется по наклонной вниз, а едва теплящаяся жизнь в ней подпитывается все уменьшающимся потоком финансовых инъекций международных организаций и поступлений от распродажи государственных предприятий и вывоза нефти, газа, металлов, леса. Национальная экономика как единое целое, как целостный народно-хозяйственный комплекс – уже не существует. Она, подобно шагреневой коже, «съеживается», выбрасывая на улицу миллионы безработных...
Ситуация незначительно изменилась с 1999 г., когда неимоверно высокие цены на нефть на мировых рынках улучшили состояние финансов страны. Однако эти неожиданные деньги не были использованы для структурных преобразований – интенсивного развития промышленных отраслей, машиностроения, сельского хозяйства, повышения уровня жизни населения. Большой капитал – это одновременно не меньший источник насилия над обществом (а скорее больший), чем всесильное государство, если этот большой капитал жестко не подчинен обществу через законы, если законы перестают действовать в отношении большого капитала... Люди – очень наивны. Они часто полагают, что, если их перестали преследовать за любое высказанное критическое слово в отношении власти или высоких должностных лиц, – это демократия. «Демократию» должностные лица усматривают даже в «праве ребятишек на беспризорность», в «праве» умирать голодной смертью.
Напомним, что право на разномыслие было достигнуто еще в последний период существования СССР – в 1986–1990 гг., задолго до наступления «эры Ельцина» и создания ельцинского режима, в «эпоху Горбачева». Но самое существенное заключается в том, что если в условиях тотального государства существует откровенное административное принуждение личности, то в условиях господства большого бизнеса, порожденного ельцинским недогосударством, это административное принуждение сменилось откровенным социально-экономическим и полицейско-криминальным насилием. Если раньше (в дохрущевский период) боялись, что посадят в тюрьму за критику власти, при ельцинизме люди стали бояться не только власти, но и владельцев предприятий, банков, каких-то фирм, где они работают и в которых содержатся их скудные сбережения; они откровенно боятся охранных отрядов бизнесменов, нелегальных боевиков организованной преступности, которые держат в страхе население (тем самым на оргпреступность была переложена часть функций ельцинского государства), многочисленных осведомителей (одни и те же лица, что у государства, что у большого бизнеса). Люди больше всего боятся, что могут лишиться работы и, соответственно, куска хлеба. Большой бизнес внушает маленькому человеку больший страх, чем некогда большое государство с его всесильным КГБ и партийными комитетами. Правила страной административно-бюрократическая и частно-государственно-ельцинская финансовая олигархия. Она и решала, кому быть во власти, кого уничтожить, кого отодвинуть в сторону, но оставить пока в живых...
Сформировалась система криминократии, то есть политико-экономический режим с криминально-бюрократическим демократическим обрамлением и процедурами. Ельцинский политрежим – это система государственных и общественных институтов, административно-правовой практики, взглядов и мировоззрений, обеспечивающих функционирование государственного механизма в соответствии с волей и интересами криминократии. Российское государство эпохи Ельцина конца 90-х гг. – криминально-демократическое государство с его специфическим политическим режимом, соединившим радикально-либеральные, оппортунистические, коллабораторские, космополитические элементы российского общества и криминалитет в самом широком спектре...
Вчерашние лавочники и подпольные коммивояжеры, цеховики-жулики и мелкие базарные торговцы, парт– и совчиновники-взяточники, халтурщики слова, коммунистические стукачи-публицисты и комментаторы партрешений, неудачники «ученые», застрявшие на званиях «мнс» и «снс», а ныне называющие себя титулами «крупный ученый», «известный экономист», «блестящий финансист», вчерашние мелкие банковские клерки-бюрократы, ходившие в латаных штанах и несвежих рубашках, хитроватые «хозруководители» – блокираторы плановой экономики – при Ельцине стали национальными «героями», «лидерами», как любовно именует пресса этих наглых и циничных деятелей, патологическая ложь которых в сочетании с умственной импотенцией настолько очевидна, что вызывает в обществе, привычном ко всему, откровенную брезгливость, а во внешнем мире – такое же откровенное презрение (презрение и к народу тоже, терпящему таких людей; не случайно на Западе опять заговорили о «неполноценности» народа).
Правда состоит в том, что указанный маргинальный слой российского общества (который сам себя именует «элитарным»), ныне занявший политическую, административную, деловую и культурную ниши общества, всецело ориентированный на эрзац-цивилизационную модель развития, или должен уйти с политической и деловой сцены, или он приведет к окончательной гибели государства, как это произошло с СССР. Девальвирована сама власть, а статус государственного деятеля и высокопоставленного чиновника приравнены к уличному уркагану (те же манеры, стиль, сленг и поведение; даже известные деятели культуры с телеэкрана не стыдятся произносить нецензурные выражения; писатели и журналисты открыто используют похабные слова, матерщину, и это тоже – в порядке вещей в ельцинском, а позже – в путинском государстве). Представители высшей власти взяли на вооружение методы, формы и средства, свойственные классическим криминальным сообществам, сформированным при Ельцине.
Коррупция чиновничества – традиционная болезнь русского государства. Она удерживалась в довольно «скромных» масштабах и при Сталине, и в последующие десятилетия, вплоть до середины 80-х годов прошлого столетия. Рост коррупции стал заметным явлением при Горбачеве. Критикуя с «пролетарских» позиций эти недостатки (долой привилегии!) «Большой системы», Ельцин сместил Горбачева и подписал смертный приговор СССР (т.е. борясь за власть – разрушил государство).
Но одновременно он же гигантски увеличил привилегии номенклатуры, радикально-люмпенских вождей, – об этом свидетельствует та же неумолимая современная история. У такого типа вождей никогда не было и, видимо, принципиально не может быть позитивных программ развития, они – мастера в деле разрушения. Гигантски возросла коррупция, она стала носить системный характер, пронизывая все поры формирующегося буржуазного общества и структуры власти на всех уровнях.
Поэтому процесс разложения формирующихся институтов будет продолжаться до тех пор, пока будет сохраняться ельцинский политический режим, который сформировали маргинальные слои и их «вожди». Верхушечные слои маргиналов-ельцинистов колоссально обогатились, они завладели гигантскими состояниями – банками, главными промышленными корпорациями, переданными им в собственность бесплатно, военно-промышленными предприятиями, сырьевыми комплексами и трубопроводами, ведущими в стране СМИ, в том числе электронными. «Их» компании контролируют экспортно-импортные операции, воздушные перевозки, различные сферы обслуживания и производства. Проельцинский слой и высшее чиновничество сказочно обогатились в ходе чеченской войны и не меньше – в деле «экономического восстановления Чеченской Республики» в 90-х гг.Одни через приватизацию государственной собственности, другие – используя методы «плаща и кинжала», обстановку анархии и всеобщей коррупции государственной бюрократии. Их очень мало волновали даже такие «второстепенные» вопросы, как возможность верхушечного переворота и смена «кормчего».
Особо опасный характер такого политического режима заключался в том, что его появление дало толчок в направлении создания асоциального общества (несоциального государства), начисто лишенного человеческих свойств и поэтому способного одобрить любые авантюры как во внешней политике, так и во внутренней деятельности, и не способного к самозащите, самоорганизации. Собственно – в этом признак распада государства, «распыления» власти. Кто ее подберет? И как будет действовать? Займет созерцательную позицию, оставив в неизмененном виде созданные при Ельцине для обслуживания его интересов корпоративные институты, нуворишей, поделивших страну, пустые законодательные учреждения и подвластные Кремлю органы правопорядка, суда и безопасности? Осуществит косметический ремонт, когда каждый пустяк будет выдаваться за «великую реформу?» Или сможет реально стать на путь серьезного «капитального ремонта» гниющего государства? Какой из трех путей он изберет?...
