Газета "Своими Именами" №4 от 25.01.2011 - Коллектив авторов (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
Скажем, деяния, запрещенные Уголовным кодексом под угрозой наказания, являются преступлением, а преступления и их признаки рассматриваются только в рамках уголовного дела и устанавливаются приговором. Это основы законодательства, основы права как в России, так и международного. И вот, с одной стороны, без каких- либо мук совести или колебаний, а только по распоряжению начальства, прокуратура обвинит, а суд вынесет приговор за деяние, которое не запрещено Уголовным кодексом – не является преступлением. А с другой стороны, деяние, запрещенное Уголовным кодексом, прокуратура и суд рассмотрят в рамках гражданского дела, и суд вынесет по этому деянию не приговор, а решение.
Не исключено, что на какое-то понимание сути рассматриваемого дела судьей и прокурором можно надеться, если суд рассматривает обыденное дело о воровстве, убийстве или изнасиловании с примитивными обстоятельствами и примитивными возможностями их доказать. Если же дело усложнено косвенными уликами, требующими для своего понимания знания реальной жизни, или это политическое дело, то можно гарантировать, что и районный суд, и судьи кассационной инстанции вынесут приговоры и решения, не представляя, что за дело они рассмотрели. Как говорится в анекдоте – не приходя в сознание.
Но даже если вам повезет и вы наткнетесь на судью с проблесками мысли в глазах, это ничего не изменить. Он тоже будет бояться защитить вас от государства.
Это принципиальный момент, отмеченный юристами. На Западе – в США и Европе – судьи при малейшей зацепке примут решение против государственного органа в пользу гражданина. Почему? Потому, во-первых, что они, как правило, избраны этими гражданами. (И в СССР при избираемых судьях было практически невозможно, к примеру, уволить работника через суд, если хоть в одной из многочисленных бумажек забыли поставить дату или подпись.) Во-вторых, судьи понимают, что государство и так сильное, а человек слаб, поэтому помогать нужно гражданину.
В России все с точностью до наоборот. В судах России гражданин не имеет шансов выиграть дело у госоргана, ну, может, в редких и простых случаях (скажем, госорган забыл послать соответствующую бумагу гражданину) – такое случается. Почему?
С одной стороны, виной тому интеллектуальная глупость самих судей – ведь они просто не понимают о чем идёт речь в рассматриваемом деле, а в их понимании работник госоргана это тот, кто понимает, и, значит, он прав.
Но главное не в этом. Главное в том, что судьи назначаются на должность начальством и могут быть наказаны только по воле своих начальников (если лично не попадутся на убийстве). Причём наказывать начальство их будет через суд, а что такое российский суд, российские судьи знают! Любой судья понимает, что если он не угодит начальству, то против него сфабрикуют уголовное дело хотя бы за заведомо неправосудное судебное постановление, и тогда он попадет к такому же судье, как он сам. А что он творит вместо правосудия, судья знает. Что-что, а это знает! Посему сам судья боится того «правосудия», которое он творит.
И он прав – есть чего бояться.
И начальством для судьи являются все, кто подчиняется его самому главному начальнику – президенту. Отсюда и страх вызвать хоть какое-то недовольство прежде всего прокуратуры, а во вторую очередь – и всех представителей госорганов.
Так зачем, спросите вы, журналисту обращаться в суды, если они заведомо неправосудны? А у вас есть выбор, отвечу я вопросом на вопрос? Ведь альтернативой обращения в суд является только моральная капитуляция.
Обращение в российский суд дает право обратиться впоследствии в суд в Страсбурге. В этом суде на одного судью из России шесть судей из других стран. Уже кое-что.
БОЯРИНЦЕВ
ГИДРА ПРО И НАША КОНТРА
(Окончание. Начало в №3)
Инновации без новаций
Президент Медведев, прибыв 22 сентября на Раменский приборостроительный завод, приурочил к этому инновационному событию заседание Комиссии по модернизации и технологическому развитию России. Там он произнес слова, как всегда достойные того, чтобы страна увековечила их в граните. “От того, насколько силен инновационный компонент в оборонном комплексе, зависит не только формирование облика Вооруженных сил, но и развитие экономики в целом”, - речь, не уступающая по глубине и оригинальности известной его мысли о том, что свобода лучше несвободы. На третьем году президентского срока сообразить, что оборонка должна быть локомотивом, своего рода “Сапсаном”, чтобы вытащить экономику из трясины, в которой она увязла, - не каждому дано. “Только в этом случае мы обеспечим конкурентоспособность в военной и технологической сферах, и модернизацию экономики и, соответственно, должный уровень национальной безопасности нашей страны”, - это разве не образец государственной мудрости в понимании важности оборонпрома!
Но как двигать вперед ОПК, не разорвав монетаристские путы на ногах экономики, которые тормозят не только промышленность, но и науку и опытно-конструкторские разработки? Создавшееся положение в сфере НИОКР – это прямая угроза национальной безопасности, озабоченность которой президент выразил в Раменском. По данным директора Института США и Канады РАН С.Рогова, в странах Запада расходы на НИОКР составляют 2-3% ВВП, Япония, Швеция, Израиль, несопоставимые с Россией по размерам территории и масштабам угроз, тратят 3,5-4,5%. Евросоюз собирается поднять расходы до 3%, тогда как в родном краю на НИОКР капают крохотные 0,6%. Сравним с СССР, который к безопасности государства относился серьезно, без дураков, - там было 3,6-4,7%.
Обратимся к динамике закупочного оборонного бюджета в 2010-2013 гг. Если расходы на приобретение нового оружия идут круто вверх с 380 млрд. руб. до 980, то процент НИОКР падает с 22 до 16. Из этих цифр “явно следует, что запланированное ускоренное перевооружение будет в значительной мере опираться на иностранные НИОКРы”, - заключил военный эксперт П. Фельгенгауэр. От себя добавим, и на закупки иностранной военной техники.
Кремлевские верхи не могут не понимать, что, не занимаясь развитием НИОКР, нечего и помышлять об инновациях и модернизации, армию так не перевооружишь и на новые рельсы не поставишь. Тогда почему они развиваются ни шатко, ни валко? Одна из причин - не шибко радует достижениями фундаментальная наука. Только на их почве могут “выстреливать” прорывные технологии, на пустом месте они не плодятся, сколько ни осеняй себя перстами. Наука приносит плоды, когда ее почву сдабривают денежными вливаниями, чем больше, тем богаче урожай. Например, как это делает закадычный друг Кремля и его “стипендиат” Р. Абра-мович, который окучивает футбольную ниву в полюбившейся заморской стране и не нарадуется успехам.
В России доля всех затрат на фундаментальные работы усохла до 0,16% ВВП, тогда как в той самой Англии и ей подобных славных землях расходы держатся на уровне 0,5-0,6%. Более того, там к прямым госвливаниям в науку добавляются средства частного бизнеса, который государство понуждает к этому налоговыми льготами. В России, напротив, налоговая система прессует науку. По данным международной Организации экономического сотрудничества и развития, затраты российского бизнеса на НИОКР раз в десять меньше, чем в развитых странах, и не слышно, чтобы кто-то в верхах пытался их стимулировать.
Правительство, как это ни парадоксально при его призывах дружно навалиться на модернизацию, предпочитает финансировать зарубежные мозги. На их привлечение для работы в России выделено 12 миллиардов долларов! “Большинство подобных программ непродуманно, - возмущался обычно тихий и покладистый лауреат Нобелевской премии Ж. Алферов. - Нашим ученым нужно ставить реальные задачи, они сами должны решать, кого и как привлекать для своих исследований”. Прислушались власти к научному руководителю кремниевой долины “Сколково”? Если нет, тогда чего можно ждать от этого инновационного проекта?
