Революция. Механизмы, предпосылки и последствия радикальных общественных трансформаций - Мау Владимир (читаем книги бесплатно txt) 📗
По сути это означает возвращение к нормальной экономической политике без революционных эксцессов и чрезвычайщины. По форме это выражается в стремлении правительства жить по средствам и обеспечить устойчивость финансовой системы страны. В результате характерной чертой последней фазы революции является депрессивное состояние производства и недофинансирование отраслей бюджетной сферы. Причем чем активнее революционными правительствами использовались инфляционные механизмы финансирования, тем острее следующий за ним бюджетный кризис.
Можно сказать иначе. Позднереволюционное обострение экономических проблем вообще и бюджетного кризиса в частности связано со своеобразным положением консолидирующейся элиты и восстанавливающей свои силы политической власти. Власть уже оказывается достаточно сильной, чтобы не заигрывать с различными социальными силами и не идти на экстравагантные популистские меры. Но она (власть) еще достаточно слаба и бедна, чтобы решить весь комплекс стоящих перед ней задач.
Депрессия в Англии середины 1650-х годов во многом стала фактором, который привел страну к реставрации. Однако ограниченность инфляционных источников финансирования, с одной стороны, и относительная неразвитость бюджетной сферы – с другой, способствовали относительной мягкости бюджетного кризиса времен Протектората. Основной проблемой для правительства была вышедшая из революции армия, необходимость финансирования которой во многом и предопределила склонность Кромвеля к ведению войн на континенте.
Преодоление революционных последствий во Франции было гораздо более болезненным с макроэкономической точки зрения. Одним из первых шагов, сделанных с началом укрепления политической власти, стало оздоровление государственных финансов путем волевого отказа от значительной части (двух третей) внутреннего долга. Спад революционной волны сделал такое решение возможным, а обострение экономического кризиса – необходимым. За этим последовало дальнейшее ужесточение бюджетной политики в период Консулата. Хотя многие финансовые проблемы удавалось решать с помощью победоносных войн, бюджетная сфера на провинциальном уровне долгие годы продолжала пребывать в глубоком кризисе.
Схожей была ситуация и в России 1920-х годов. Послевоенная экономика требовала отказа от популизма, обеспечения финансовой стабильности, что и дал поначалу нэп. Однако нэпа было недостаточно для решения задач политического укрепления новой власти, требовавшего безудержной индустриальной экспансии. В результате экономико-политические трудности, с которыми столкнулась страна в 1926–1927 годах, обусловили резкий слом политического курса, поворот к ускоренной индустриализации за счет ресурсов деревни.
Нормализация экономических процессов и выход страны из революции происходят только при стабилизации государственной власти и по мере ее укрепления. Государство должно быть сильным настолько, чтобы преодолеть характерное для предреволюционного и революционного этапа глубокое расхождение интересов отдельных социальных слоев и групп. Это происходит лишь тогда, когда из революционного хаоса вырастает и укрепляется новая элита, способная стать опорой режима. Лишь тогда условия для завершения революции оказываются сформированными. И происходит оно обычно в форме установления жесткого авторитарного постреволюционного режима.
Укрепление власти, в свою очередь, предполагает формирование и упрочение позиций новой элиты. Эта элита, как правило, является генетически связанной со старой, нередко выходит из нее, но ее экономические и политические характеристики являются уже существенно иными, как и характер собственности, которой она обладает.
Подводя итоги сказанному, можно определить ряд общих экономических проблем, с которыми приходится сталкиваться в ходе любой революции. К ним относятся финансовая стабильность страны, бюджетный и налоговый кризис, трансформация отношений собственности, а также депрессия и (или) спад производства. Однако соотношение этих проблем, их роль в различных революциях далеко неодинаковы. Финансовый кризис может предшествовать революции, но может существовать до нее в скрытых формах, в полной мере разворачиваясь лишь по мере развития революции. Бюджетный кризис и трансформация отношений собственности являются обязательными компонентами революционного процесса, приобретающими, как правило, особую остроту и актуальность на радикальном и пострадикальном ее этапах. Наконец, спад производства существенно различается при анализе ранних революций и революций ХХ века.
В этой связи необходимо сделать несколько уточнений, которые исключали бы слишком жесткую трактовку обозначенных выше экономических проблем революции.
Прежде всего, перечисленные характеристики присущи, разумеется, не только революциям. Все они могут возникать при различных обстоятельствах, и само по себе их наличие не свидетельствует о наличии революционного экономического кризиса.
Рассмотренными здесь проблемами не исчерпываются экономические проблемы революции. Проанализированы лишь наиболее типичные и, можно сказать, универсальные, то есть проявлявшиеся во всех полномасштабных революциях.
Наконец, общей характеристикой рассмотренных проблем, как и вообще революционного экономического кризиса, является их причинно-следственная связь с феноменом слабого государства. Именно поэтому названные сюжеты характерны для революций, как и для других ситуаций, когда государство оказывается заметно ослабленным. Наиболее же явным признаком экономико-политической слабости государства является его неспособность собрать налоги. Это находит непосредственное проявление как в выполнении (точнее, невыполнении) государством своих социальных функций, так и в способности проводить экономический курс, необходимый для обеспечения стабильного развития общества.
Раздел II
Из истории пролетарской революции в России
Глава 4
На полпути к советской модели: вызревание советских экономических институтов в предреволюционное десятилетие
КАК было отмечено в начальных заметках (тезисах) этой книги, революция не знаменует собой жесткого разрыва с институтами прошлого. Многие экономические формы постреволюционного общества вызревают уже при старом режиме. Это хорошо видно при анализе экономической политики и экономических дискуссий в России на протяжении предреволюционного десятилетия. В особой мере это относится к опытам экономического регулирования в условиях Первой мировой войны и экспериментам Временного правительства, из которых непосредственно вытекала идеология и практика «военного коммунизма» 1918–1920 годов.
Государство всегда играло значительную роль в хозяйственной жизни России – как через административно-правовое регулирование производства и обмена, так и благодаря собственной предпринимательской деятельности. Развитие экономических процессов на рубеже XIX–XX веков и особенно в обстановке Первой мировой войны резко усилило потребность в координирующей и направляющей деятельности власти в хозяйственной сфере. Причем государственная бюрократия пошла по самому естественному и понятному для себя пути – по пути усиления собственных позиций через централизацию функций управления народным хозяйством в специальных правительственных органах. Последние брали в свои руки снабжение предприятий производственными ресурсами и их нормирование, установление специальных правил перевозки грузов, регулирование цен и т. п. По мере ухудшения экономической ситуации роль административных рычагов неуклонно усиливалась, вмешательство государства в хозяйственную жизнь отдельных производственных единиц активизировалось. Власти уже в 1915–1916 годах в соответствии с бюрократическими стереотипами экономического мышления старались сосредоточить у себя снабженческо-распределительные функции – как наиболее простой, грубый, но и самый очевидный инструмент воздействия на непосредственных производителей.
