Мальтийский орден в прошлом и настоящем - Печникова Раиса Юрьевна (электронная книга .TXT) 📗
Однако дальнейший ход событий показал, что крестоносцы торжествовали преждевременно. За победой последовал целый ряд неудач и совершенно бесславный конец: «христианской рати» не только не удалось расширить свои владения, но в конце концов пришлось оставить и Дамиетту, за власть над которой разгорелись страсти, дошедшие до прямых военных столкновений между иоаннитами, тамплиерами, итальянскими и французскими рыцарями. Пятый крестовый поход потерпел полный крах. А где же все это время находился третий державный правитель, принявший обет, — Фридрих II Гогенштауфен? Дело в том, что, пока и «высокородные» и безземельные европейские рыцари гонялись за миражами где-то на Востоке, он не терял времени даром и вел ожесточенную борьбу с городами Северной Италии, которые стремился присоединить к своим владениям.
Но вот и на Востоке перед Фридрихом II как будто открылись перспективы: предприимчивый Гогенштауфен благодаря династическому браку с дочерью Жана де Бриенна вознамерился стать королем Иерусалима и отправился наконец в Палестину. Пожалуй, этот шестой по счету крестовый поход (1228—1229) принес более весомые результаты: германскому императору удалось вновь установить власть крестоносцев в Иерусалиме. Договор, подписанный с султаном аль-Камилем, обеспечивал мир на десять лет. Римский папа Григорий IX специальной буллой утвердил достигнутые соглашения (1231 г.) и, видимо, зная хорошо свои «кадры», сделал особый упор на том, что они являются обязательными для всех, включая тамплиеров и госпитальеров.
Но для орденов, возомнивших, что их власть на Латинском Востоке беспредельна, даже папская булла была не указ. Иоанниты за один только 1230 г. дважды затевали смуту, вначале вместе с правителем Дамаска выступив против аль-Камиля, а затем, объединившись со своими вассалами ассасинами, — против бывшего союзника Боэмунда IV. Интересны взаимоотношения ордена с этой тайной мусульманской сектой, образовавшейся в конце XI в. в Иране, но распространившей свою деятельность на территорию Сирии и Ливана, где им принадлежали крепости и замки. Практиковавшие убийство как средство борьбы, ассасины длительное время держали в страхе влиятельных лиц как франкского, так и мусульманского Востока. Так, они несколько раз покушались на жизнь Салах ад-Дина, осуществили убийство одного из видных участников третьего крестового похода маркиза Конрада Монферратского и сына Боэмунда IV Антиохийского. В дальнейшем они окажутся причастными еще к ряду политических акций, в частности против французского короля Людовика IX.
Естественно, что многие государственные деятели стремились привлечь к себе ассасинов, чтобы использовать это страшное оружие в своих целях. Известно, например, о нескольких посольствах к ним с дарами, снаряженных Фридрихом II. Жан де Жуанвиль, придворный историк Людовика IX, писал, что секта требовала подобных же даров и от французского короля, возглавившего очередной крестовый поход. Все это не помешало госпитальерам наладить тесные контакты с ассасинами, которых они даже заставили принести вассальную присягу. Забегая вперед, заметим, что конец могуществу секты положили удары монголов в Иране и мамлюков в Сирии в конце XIII в.
В 30-х годах XIII в. рыцари ордена продолжают свои пиратские вылазки против всех, кто стоит на дороге, будь то мусульмане или христиане. Потерпев поражение под г. Хама, госпитальеры переключились на окрестности г. Алеппо и крепости Маргаб.
Одновременно они действовали против Боэмунда IV. Суть конфликта заключалась в том, что этот антиохийский князь, боясь усиления иоаннитов, и кстати сказать не без оснований, так как по своему влиянию в Антиохии великий магистр был близок к княжеской власти, а обширные владения позволяли ордену при желании даже создать здесь собственное государство, конфисковал в свое время большую часть их земель и селений. В ответ орден отказался признавать князя своим сюзереном.
На сей раз госпитальеры прибегли на только к ощутимым военным ударам (например, они захватили и разорили крепость Джабалу), но и к «дипломатическому каналу». Великий магистр ордена Гверин (1230—1236) уговаривает папу Григория IX подвергнуть антиохийского князя отлучению до тех пор, пока он не «раскается» в своем поведении по отношению к иоаннитам. В конце концов стареющий Боэмунд идет им навстречу и возвращает доходные поместья в Триполи и Антиохии, отдает ордену во владение крепости Джабалу и Шато де ла Вьель, а госпитальеры, в свою очередь, признают его сюзеренитет и складывают оружие.
Управившись, таким образом, с одним запутанным вопросом, орден иоаннитов тут же вмешивается в борьбу фракций в Иерусалиме. С отъездом Фридриха II в Европу в его новых владениях вспыхнуло недовольство воцарением в Палестине германского императора, который короновался в Иерусалиме. Правящая верхушка Иерусалимского королевства разделилась на партии сторонников Гогенштауфена и его противников, в числе которых были и госпитальеры. Дело дошло до вооруженных столкновений, и бароны вновь с головой окунулись в губительную братоубийственную междоусобицу.
Ситуация осложнялась еще и тем, что две самые боеспособные и многочисленные военные силы — иоанниты и тамплиеры, издавна соперничавшие между собой, перешли наконец к откровенной взаимной вражде. Их вечные подсчеты, кому перепало больше даров и привилегий, давно принесли им скандальную известность и в Леванте, и даже в Европе. Время от времени «святой престол» вынужден был усмирять не в меру разбушевавшиеся братства и выступать в качестве арбитра при решении спорных имущественных и правовых вопросов. В частности, в 30-е годы XIII в. папе Григорию IX пришлось лично вмешаться в конфликт между рыцарями Госпиталя и Храма по поводу того, что они не могли поделить… запруду на р. Акра. Автор анонимного произведения 1274 г. «Коллекция скандалов» так обличал «братьев» обоих орденов: «Они не могут терпеть друг друга. Причина тому — жадность к земным благам. Что приобретает один орден, вызывает зависть другого. Члены каждого ордена по отдельности, как они говорят, отказались от всякого имущества, но зато хотят иметь все для всех».
К сороковым годам неприязнь между орденами достигла своего апогея. Когда в 1239 г. закончился срок мирного договора, заключенного Фридрихом II с египетским султаном, на Восток прибыли новые пополнения крестоносцев. И первое, с чем им пришлось столкнуться, — это бесконечные баталии между двумя орденами. Следует заметить, что Тевтонский орден поддерживал иоаннитов, но он никогда не пользовался на Востоке таким влиянием, как иоанниты и тамплиеры.
Крестовый поход 1239—1241 гг. историки называют странным. Начнем с того, что его главные руководители Тибо Наваррский, граф Шампанский и герцог Корнуоллский Ричард Плантагенет так и не встретились друг с другом в течение всей кампании. За все время похода крестоносцы лишь пару раз вступили в незначительные схватки с врагом, предпочитая отсиживаться в своих лагерях при Акре, Яффе и Аскалоне. К тому же местные бароны и великие магистры орденов, забыв о распрях между собой, объединились в своем сопротивлении любым планам крестоносных «пришельцев», обвиняя их в полном незнании обстановки, что, впрочем, соответствовало действительности.
Сами участники похода метались от одной тактики к другой. Вначале под влиянием тамплиеров Тибо Наваррский заключает договор с Дамаском, враждовавшим с Египтом, затем под нажимом иоаннитов он склоняется к соглашению с египетским султаном после того, как его отряд, выступивший совместно с вновь обретенным союзником, был разбит египтянами под Газой (1239 г.). Не дожидаясь вступления договора с Египтом в силу, король Наварры погрузился с остатками своих рыцарей на корабль и уплыл восвояси (1240 г.). Все скромные лавры этого, в общем-то бесславного, крестового похода, который не удостоился даже собственного номера, достались его преемнику Ричарду Корнуоллскому, на чью долю выпала лишь необходимость претворить условия договора в жизнь. Справедливости ради следует упомянуть, что статьи этого соглашения, по крайней мере на бумаге, выглядели весьма внушительно — Иерусалимское королевство почти полностью получало свою первоначальную территорию. Неожиданное и ничем не заслуженное счастье вновь улыбнулось западноевропейским завоевателям, но опять политическое невежество и постоянные междоусобицы помешали им воспользоваться благоприятной обстановкой.
