Карабахский конфликт. Азербайджанский взгляд - Коллектив авторов (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
– За последние 10 лет внутриполитическая и экономическая ситуация в Азербайджане заметно стабилизировалась. Страна приобретает все больший международный вес, в том числе благодаря нефтяным проектам. Как вы считаете, почему, несмотря на все это, Азербайджан не сумел добиться ощутимого прогресса в решении карабахской проблемы?
– О том, что у Азербайджана большие природные ресурсы, известно всем, но «большая нефть» начнет приносить Азербайджану большие доходы только через год. Прошедшие годы были только «подготовкой» – подписывались контракты, строились нефтяные платформы на море, начали прокладывать нефтепровод Баку – Джейхан, газопровод Баку – Эрзерум. Лет десять назад многие считали эти планы несбыточными иллюзиями. По средним оценкам, в ближайшие 20 лет совокупный доход Азербайджана только от этих проектов составит около 200 млрд. долларов США. Весьма вероятно, что в будущем как транзитная страна Азербайджан привлечет внимание и других стран с богатыми энергоресурсами, в первую очередь – России и Казахстана. Но для того чтобы эффективно воспользоваться всеми этими ресурсами, действительно обрести большой международный вес, мы должны в первую очередь осуществить глубокие демократические реформы, построить современное правовое государство, эффективную рыночную экономику. Без демократии, прозрачности, верховенства закона большая нефть может превратиться в большую беду. Азербайджан может стать чем-то вроде южнокавказской Норвегии или южнокавказской Нигерии, и от этого выбора во многом будет зависеть и прогресс в решении карабахской проблемы.
«АНТИАЗЕРБАЙДЖАНСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ ПРОШЛА ПОД КРАСНЫМ ЗНАМЕНЕМ»
– Не могли бы вы кратко раскрыть идущие в начале 90-х годов тайные и явные процессы, приведшие к трагедии в Ходжалы?
– Очевидно, что в свершившемся варварском убийстве мирных сельчан существует тайная и явная подоплека. К тайной следует отнести геополитический аспект событий, происходивших в то время на юге Кавказа. Вначале эту подоплеку следовало искать в контексте политики Михаила Горбачева второй половины 80-х годов. В ту пору сепаратизм армян Нагорного Карабаха был инициирован в качестве противовеса сепаратистским настроениям, пропагандировавшимся Народным фронтом Азербайджана. Вспомните, как осенью 1988 года в Верховном Совете под этим влиянием был принят конституционный акт о суверенитете Азербайджана. Тогда Азербайджан в своей радикальности по отношению к союзному центру обошел даже прибалтийские страны, являвшиеся в то время локомотивом оппозиционных движений в СССР. Совпадение во времени событий в Нагорном Карабахе (февраль 1988 года) и пика центробежных тенденций, охвативших союзные республики сразу после появления неформальных общественных объединений типа народных фронтов, не может не обращать на себя внимание. В Азербайджане радикализация деятельности неформального общественно-политического движения под названием Народный фронт Азербайджана произошла под влиянием событий, начавшихся в Нагорном Карабахе, и сама подхлестнула эти события.
По мере углубления противостояния в Нагорном Карабахе, достигшего к лету 1988 года фазы фактического отторжения от Азербайджана, активизировалась деятельность Народного фронта, полагавшего, что во всем произошедшем повинен Кремль в лице Горбачева. Справедливости ради должен подчеркнуть, что в то время подобные настроения быстро распространялись в республике и без усилий Народного фронта. К началу 90-х годов антимосковские настроения достигли своего пика, в немалой степени – после того как Кремль инициировал создание Комитета особого управления Нагорным Карабахом, в задачу которого входило юридическое оформление вычленения Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) из состава Азербайджанской ССР и переподчинения таким образом области союзным органам управления. Было реализовано соответствующее постановление союзного правительства. Вспомните, с каким безразличием Кремль отнесся к возмущению азербайджанской общественности по поводу того, что депутатом Верховного Совета СССР по Нагорно-Карабахской области Азербайджанской ССР был избран Зорий Балаян, [13] один из организаторов и вдохновителей нагорно-карабахского сепаратизма. Отвернувшаяся, по мнению азербайджанцев, от Азербайджана Москва в лице тогдашнего руководства сама инициировала рост антимосковских настроений. И вполне естественно, что альтернативой Москве в тогдашнем общественном мнении азербайджанцев могла быть близкая территориально и по языку Анкара. Зададимся вопросом: на самом ли деле союзное руководство того времени могло согласиться с потерей Азербайджана? Конечно же, нет. Просто для Кремля было неважно, кому будет подчиняться Нагорный Карабах. Это обстоятельство имело огромное значение лишь для азербайджанцев. А раз так, то карабахским фактором можно было хорошо манипулировать и нейтрализовать сепаратистские настроения азербайджанцев. Кстати, не только азербайджанцев, но и тех же армян в Армении, которые под влиянием Армянского освободительного движения (АОД) не скрывали своего желания выйти из состава СССР. Вспомним, как в Армении не был проведен объявленный Горбачевым всесоюзный референдум 17 марта 1991 года, который должен был дать ответ на главный вопрос того времени: хотят ли граждане СССР жить в обновленном союзном государстве?
Так вот, следуя логике тогдашних стратегов перестройки, сепаратистские, антисоветские настроения в Азербайджане и в Армении можно было урезонивать карабахским фактором. Хотят, к примеру, азербайджанцы выйти из состава СССР – пусть. Но тогда им не видать Нагорного Карабаха. То же самое относилось и к Армении, которая, как полагали, если не изменит своего отношения к пребыванию в СССР, то навсегда распрощается с идеей присоединения к себе Нагорного Карабаха. Примерно в те же времена к этой формуле была привязана и Грузия, которая по одному и тому же сценарному плану лишилась Южной Осетии и Абхазии. В этом ряду можно назвать и Молдавию. Прорумынские настроения молдавских националистов от Народного фронта должны были нейтрализовываться угрозой отторжения Приднестровья.
Итогом далеко не случайно возникших очагов сепаратизма (начиная с Нагорного Карабаха) стала попытка Кремля протащить в проекте нового Союзного договора, варианты которого обсуждались в 1990–1991 годах вначале в Кремле, а затем в Ново-Огарево, первый параграф, касающийся устройства нового союзного государства. Текст этого параграфа гласил, что учредителями нового союзного государства должны были стать как союзные республики, так и автономные образования. Иначе говоря, автономные республики приравнивались в правах учредителя к союзным республикам, на территории которых они размещались.
– То есть, по вашему мнению, карабахский конфликт был выгоден союзному руководству?
– Задача была очень простая – сохранение союзного государства в обновленном виде и его федеративного устройства. Таким образом, новый союзный центр мог взять на себя функции управления и автономными республиками, поскольку последние, на примере вышеперечисленных «горячих точек», не могли справиться с этой задачей самостоятельно. Замечу, что проблема лояльности отдельных территорий по отношению к республиканским центрам власти в то время коснулась и Российской Федерации на примере того же Татарстана, а затем в более угрожающей форме – и Чечни. Что им жизнь простых людей перед лицом столь грандиозной задачи – сохранить союзное государство, а вместе с этим и территорию этого государства? Только вот и эти жертвы оказались бессмысленными. Запутавшаяся в собственных интригах союзная власть так и не смогла сохранить это государство. В декабре 1991 года распался СССР. Образовалось СНГ, в котором Российской Федерации была отведена ведущая роль. Теперь уже в модифицированном варианте вновь встал вопрос о проблеме сохранения влияния России на всей территории бывшего СССР. К этому ее принуждала забота о собственной безопасности, потому что она оказалась в окружении независимых государств, с которыми в то время не было никаких границ. Как следствие, территориальные конфликты в Азербайджане, Грузии, Молдавии вновь обрели геополитическое значение, теперь уже для России.
