История одного предателя - Николаевский Борис Иванович (читать книги онлайн txt) 📗

Борис Николаевский

История одного предателя

ОТ АВТОРА

Провокация, как метод борьбы с революционным движением в странах без политических свобод или со свободами весьма ограниченными, не принадлежит к числу особенностей специально русской истории. Италия эпохи австрийского владычества, Франция времен Луи-Филиппа и Наполеона III, даже Пруссия в царствование Фридриха-Вильгельма IV знали применение провокации в значительно более широких размерах, чем современная им Россия. Весьма широко применялась она в разных странах и в отдельные другие периоды. Но в то время, как повсюду в этих других странах она применялась именно только отдельными периодами, а потому не могла создать прочной традиции, — в России непрерывная и все более ожесточавшаяся борьба правительства в течение целого столетия против нараставшего революционного движения привела к тому, что провокация сложилась здесь в стройную законченную систему, над «научной» разработкой которой бились «лучшие головы» полицейского сыска. Поэтому нет ничего удивительного в том, что именно Россия дала миру и тот конкретный пример провокации, которому суждено войти в историю в качестве классического примера провокации вообще.

Таким примером, бесспорно, является история Азефа.

Человек, свыше 15 лет состоявший на службе в качестве тайного полицейского агента для борьбы с революционным движением и в то же время в течении свыше пяти лет бывший главою террористической организации, — самой крупной и по своим размерам, и по размаху ее деятельности, какую только знает мировая история; человек, предавший в руки полиции многие и многие сотни революционеров и в то же время организовавший ряд террористических актов, успешное проведение которых, остановило на себе внимание всего мира; организатор убийств министра внутренних дел Плеве, вел. кн. Сергея Александровича и ряда других представителей власти; организатор покушения против царя, — покушения, которое не было выполнено отнюдь не по недостатку «доброго» желания у его главного организатора, — Азеф является по истине еще непревзойденным примером того, до чего может довести последовательное применение провокации, как системы.

Действуя в двух мирах, — в мире тайной политической полиции, с одной стороны, и в мире революционной террористической организации, с другой, — Азеф никогда не сливал себя целиком ни с одним из них, а все время преследовал свои собственные цели и соответственно с этим предавал то революционеров полиции, то полицию революционерам. В обоих этих мирах его деятельность оставила заметный след. Азеф, конечно, не покрывал своей тенью всей деятельности ни Боевой Организации партии социалистов-революционеров, бессменным руководителем которой он так долго состоял, ни политической полиции, главной надеждой которой для борьбы с указанной организацией его так долго считали. Особенно в истории Боевой Организации важно уметь отделить саму эту организацию, ее действительные задачи и всех остальных ее деятелей от личности того, кого они считали своим вождем. И тем не менее роль Азефа в обоих этих мирах была настолько значительна, что не поняв ее, не проследив ее во всех ее деталях, историк не сможет понять многого в истории первой русской революции, революции 1905 и последующих годов.

Именно это делает биографию Азефа интересной в глазах историка, — как бы отрицательно он не относился к Азефу, как типу. Дать такую биографию на основе по возможности точно проверенных данных, нарисовать исторически верную картину его деятельности в обоих указанных мирах, — в мире революционном и в мире полицейском, — и является задачей настоящей книги.

При составлении ее автор, кроме обширной печатной литературы, особенно широко разросшейся в течении послереволюционных лет, имел возможность в той или иной мере использовать многие неизвестные еще в печати материалы, как документального, так и мемуарного характера. Из числа первых, прежде всего, необходимо указать на архивные дела об Азефе:

Все эти документы, исключительно важные для истории деятельности Азефа, в литературе до сих пор почти совершенно не использованы (ссылки на них имеются только в статье М. А. Алданова). Автору настоящей книги они были доступны в копиях, снятых в свое время проф. В. К. Агафоновым, — историком деятельности русской полиции заграницей. За сообщение этих копий, без которых было бы совершенно невозможно освещение ряда затронутых в книге моментов, — я приношу мою глубокую благодарность В. К. Агафонову и С. Г. Сватикову.

Из неизвестных в печати материалов мемуарного характера мною в той или иной мере использованы устные или письменные сообщения целого ряда лиц, по тем или иным причинам входивших в соприкосновение с Азефом, — а именно А. А. Аргунова, В. Л. Бурцева, Р. Д. и В. А. Бухгольца, инж. Зауера, В. М. Зензинова, Ф. Курского-Блюмина, E. E. Лазарева, В. И. Лебедева, быв. московского раввина Мазе, И. И. Мейснера, П. Н. Милюкова, О. С. Минора, С. П. Постникова, В. В. Сухомлина, В. М. Чернова и мн. др.

Особняком среди материалов этой группы необходимо поставить сообщения А. В. Герасимова, быв. начальника Охранного Отделения в Петербурге в 1905–09 г.г. и полицейского руководителя Азефа за время с апреля 1906 г. по момент его разоблачения. Он не только представил мне возможность ознакомиться с рядом глав его неизданных воспоминаний, но и в многократных устных беседах никогда не отказывался давать справки по тем вопросам, которые вставали в процессе проработки материалов. Именно эти сообщения легли в основу всех тех разделов книги, которые говорят об отношениях Азефа с полицией в 1906–08 г.г.

Для последнего периода жизни Азефа, — после его разоблачения, — я имел возможность пользоваться документами, которые сохранились у г-жи N: письмами к ней Азефа и ее письмами к последнему, ее письмами к матери, тетрадями с тюремными заметками Азефа и пр. (более подробно эти материалы мною использованы в особой брошюре: «Конец Азефа»). Кроме того, из другого источника я получил возможность ознакомиться с частью того архива Азефа, который он захватил с собою при бегстве из Парижа в январе 1909 г.

Поскольку существовала возможность, свидетельские показания, — источник, как известно, всегда крайне субъективный, — подверглись взаимному контролю. Но для ряда случаев такого рода контроль по самому характеру этих материалов был невозможен, — в виду отсутствия других лиц, посвященных в те или иные стороны деятельности Азефа. Во всяком случае, все такого рода сообщения в книге приведены с указанием на источник. Едва ли нужно оговаривать, что такого рода указания всегда относятся только к фактической стороне сообщения: ответственность за оценки и выводы, конечно, лежит целиком на авторе книги.

Всем лицам, оказавшим мне любезное содействие в работе, я приношу мою глубокую благодарность.

При составлении книги автор принужден был иметь в виду главным образом не русскую читательскую аудиторию. Это не могло не отразиться на характере изложения. В частности, все даты в книге даны по новому стилю, — это необходимо иметь в виду при чтении.

Берлин, 15-го октября 1931 г.

Глава I

Разговор в поезде

Восточный экспресс едва успел отойти от кельнского вокзала, как в купэ, где сидел бывший директор Департамента Полиции А. А Лопухин, вошел неожиданный гость, — В. Л. Бурцев.

Они уже были знакомы друг с другом: в качестве редактора исторического журнала «Былое», выходившего в Петербурге в 1906–07 г.г., Бурцев несколько раз обращался к Лопухину с предложением написать для этого журнала свои воспоминания. Лопухин эти предложения отклонял, так как не хотел становиться на путь разоблачения тex секретов, которые ему были известны по его прежней службе.