Наука и психическое здоровье (книга 2) (ЛП) - Коржибски Альфред (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
Поскольку наука как продукт рода представляет собой структурные описания и выводы из гигантского количества постоянно пересматриваемых наблюдений и формулировок прошлых поколений, этот родовой продукт, «наука», в принципе более надежен и важен, особенно в отношении негативных результатов, чем индивидуальные абстракции индивидуумов. Когда некий индивидуум оказывается «гением» и становится причиной революции в родовых научных абстракциях, он попадает под микроскоп к другим ученым, которые, независимо от собственной предвзятости или медлительности, остаются судьями его продукта. В 1933 году мнение ученых является наиболее надежным из всех, которые имеются. Мы должны принять тот факт, что на данный момент абстракции человечества в целом, особенно негативные, являются более надежными, что устанавливает в оценке первичность события (научного объекта), и вторич-ность обычного объекта. Следует подчеркнуть, что «объект» из повседневного опыта в человеческой жизни гораздо менее надежен, чем в жизни животных, на которую не оказывается никакого воздействия со стороны человека. Скажем, провода под высоким напряжением, контактные рельсы и мощная взрывчатка в природе как таковые не встречаются, поэтому в природе не приходилось чего-то подобного опасаться. Эти созданные «объекты» обладают скрытыми характеристиками, неочевидными на объективном уровне, на уровне обычного наблюдения, то есть на уровне зрения, слуха или нюха; тем не менее, эти характеристики представляются совершенно «реальными» и опасными, как никогда. Соответственно, «научный объект», или событие, в противоположность обычному объекту, обладает большей важностью, чем повседневный объект, независимо от того, насколько важным является последний. Факт состоит в том, что единственная макроскопическая важность объектов, кроме их эстетической или символической ценности, обнаруживается как раз в тех самых неочевидных физико-химических, микроскопических и субмикроскопических характеристиках. Скажем, важность еды, воздуха или стула обнаруживается именно в плане этих физико-химических эффектов, которые порождаются приемом пищи, дыханием или сидением на стуле, так что, опять же, эти скрытые характеристики, обнаруживаемые только наукой, представляются более важными, чем явные характеристики, генерируемые нашей нервной системой в момент распознавания данного объекта.
Таким образом мы приходим к естественной шкале определенного естественного порядка, который также устанавливает естественный порядок генетической важности и становится естественным фундаментом для выживательной семантической оценки. Для наших целей этот относительный порядок можно представить так: научный объект, или событие – сначала, обычный объект потом; обычный объект сначала, ярлык потом; описание сначала, выводы потом, и далее вниз к описательным и оценочным словам.
Если мы используем отождествляющее «есть» и отождествим величину или важность различных абсолютно нетождественных уровней, то мы в принципе аннулируем естественный порядок оценки, что, согласно психофизиологической необходимости, проявится в виде обращения естественного порядка различной степени выраженности. У этого любопытного факта есть множество причин, но для наших целей будет достаточно предположить, что (1) слова проще, и с ними проще работать, чем с объектами; (2) выводы, будучи абстракциями высшего порядка в сравнении с описаниями, психо-логически ближе к нашим чувствам и более легко управляемы для любого индивидуума, чем беспристрастные описания, для создания которых требуется обширное лингвистическое образование, способность наблюдать, самообладание. , и, в общем, осознанность абстрагирования. Обращение этого естественного порядка непременно приведет к дезадаптации и проявлению патологических симптомов различной степени тяжести. Естественный порядок представляет собой асимметричные отношения, выраженные в виде упорядоченной последовательности не только в пространстве-времени, но и в плане величины/ценности. Все наши переживания и знания определенно указывают на то, что обычные материалы («объекты») крайне редки, и на самом деле они представляют собой нечто спутанно-единое; что органический мир и «жизнь» также встречается крайне редко и представляет собой еще более сложный особый случай материального мира; и, наконец, что так называемая «мыслящая жизнь» представляет собой еще более редкое и еще более сложное проявление «жизни». Отождествляя членов этой последовательности, мы проигнорировали бы асимметричный характер этой последовательности и преобразовали бы ее в фиктивные, бредовые и противоречащие фактам симметричные отношения тождественности. Также становится очевидно, почему в A-системе, которая не позволяет асимметричных отношений, адекватная оценка, адаптация и психическое здоровье были в принципе невозможны.
Несмотря на то, что используемый в связи с этим язык не является привычным, он не является и совершенно произвольным. Экспериментально можно убедиться в том, что четырехмерный порядок обладает физиологической важностью, с одной стороны; с другой, что на психологических уровнях он связан с семантическими факторами оценки. Преподавая физиологически естественный порядок, мы тренируем оценку, или адекватные человеческие и взрослые с.р на психо-логических уровнях.
Различие между несловесным «научным объектом» и обычным объектом, между объективным и словесным уровнем является тем критическим моментом, который радикально отличает нас от животных. Если мы пренебрежем этими различиями и сохраним отождествляющее «есть», то тогда мы будем так или иначе копировать животные реакции в наших нервных процессах. Из-за неверной оценки мы будем слишком полагаться на низшие центры и не сможем «мыслить» должным образом. Мы станем «сверх-эмоциональны»; будем легко впадать в замешательство, беспокойство, страх или отчаяние; или же станем догматиками, абсолютистами, . Результаты подобного копирования животных являются трагическими, как и можно было бы ожидать. Вследствие неверной оценки мы добавим нами же созданные семантические трудности к трудностям, которые обычно встречаются в природе. Живя в бредовом мире, мы будем умножать свои волнения, страхи и опасения, и наши высшие нервные центры, вместо того, чтобы защищать нас от сверхстимуляции, будут бесконечно умножать семантически вредоносные стимулы. В подобных обстоятельствах «психическое здоровье» невозможно.
Представляется, что здесь, в исключении отождествляющего «есть», мы затронули крайне мощный рефлекторный механизм образования, или переобучения, в области нашей «эмоциональной» жизни. Как уже ранее говорилось, подавление или препятствование нашим чувствам является опасным, и его следует избегать. Старые анималистические образовательные системы были построены на подавлении и препятствовании и приводили к печальным результатам. Но поскольку у нас не было других средств для образования, мы могли либо использовать эти прежние средства, либо вообще отказаться от получения образования. Теперь, с появлением нового Ā способа со Структурным Дифференциалом, это не так. Нам не нужно больше подавлять или строить барьеры. Мы преподаем безмолвие на объективном уровне в общем, и это является наиболее впечатляющим «эмоциональным» образованием, построенным на совершенно нейтральном основании, и являющимся одним из последствий исключения отождествляющего «есть». Никакие бурные речи при этом не подавляются; жест руки в сторону ярлыков напоминает нам о том, что слова не являются объектами, действиями, происшествиями или чувствами. Такая процедура обладает самым мощным семантическим эффектом. Это приводит к семантическому потрясению; однако это потрясение не является подавлением, это лишь осознание наиболее фундаментального, естественного структурного факта оценки, в отношении которого должен быть хорошо обучен каждый из нас. Наши потревоженные с.р успокаиваются, и никому при этом не наносится «вред». Для этого требуется пройти длительное и упорное обучение, но результаты это оправдывают.
