Мозг рассказывает.Что делает нас людьми - Рамачандран Вилейанур С. (прочитать книгу txt) 📗

объяснения

фрейдистской

психологии

в

терминах

эволюционной теории моя модель работает и для биполярных расстройств

(маниакально-депрессивных заболеваний). Существует аналогия между

стилями реагирования левого и правого полушарий маниакальным или

бредовым для левого полушария и озабоченным «адвокатом дьявола» для

правого и колебаниями настроения при биполярном расстройстве. Если это

так, может быть, эти перепады состояния на самом деле являются

результатом переключения между полушариями мозга? Как показали мои

учителя доктор Набиар и Джек Петтигрю, даже у нормальных индивидуумов

могут встречаться спонтанные «перескоки» между полушариями и

соответствующими когнитивными стилями. Чрезвычайное увеличение этих

колебаний психиатры рассматривают как «дисфункциональное» или

«биполярное» расстройство, хотя я знал нескольких пациентов, которые

предпочитали приступы депрессии, чтобы, например, не прерывать свое

мимолетное эйфорическое общение с Богом.

В Н Е Т Е Л Е С Н Ы Й О П Ы Т : Д О К Т О Р , Я О С Т А В И Л С В О Е Т Е Л О

Как мы видели ранее, одной из функций правого полушария мозга

является составление объективной полной картины «я» и ситуации, в

которой человек находится. Эта функция также позволяет вам «видеть» себя

со стороны. Например, когда вы репетируете выступление, вы можете

«увидеть» себя, шагающего туда-сюда по подиуму, с точки зрения зрителя.

С этим как-то связан и внетелесный опыт. Опять же, следует только

вспомнить

о

нарушениях

ингибиторных

схем,

которые

обычно

контролируют активность зеркальных нейронов. Повреждение правой лобно-

теменной области или анестезия с помощью кетамина (которая, возможно,

воздействует на те же самые схемы) снимает это ингибирование. В

результате человек начинает покидать свое тело, иногда до такой степени,

что перестает ощущать боль. Он видит свою боль «объективно», как будто ее

испытывает кто-то другой. Иногда у него может возникнуть ощущение, что

он на самом деле покинул свое тело и парит над ним, наблюдая себя извне.

Обратите внимание, что, если эти схемы, «привязывающие к телу», особенно

чувствительны к недостатку кислорода в мозге, это также могло бы

объяснить ощущение покидания тела, обычное для предсмертного опыта.

Любопытен случай Патрика, разработчика программного обеспечения

из Юты, которому поставили диагноз злокачественной опухоли в лобно-

теменной области. Патрику довелось испытать многие ощущения

внетелесного опыта. Опухоль располагалась на правой стороне его мозга, что

было весьма «удачно», потому что он был менее озабочен ею, чем если бы

она находилась слева. Патрику сказали, что ему осталось менее двух лет

жизни даже после удаления опухоли, но не это волновало его. По-

настоящему его занимали вещи куда более странные, чем он или кто-либо

еще мог вообразить.

Он заметил, что отчетливо ощущает невидимого «фантомного

двойника», прикрепленного к левой стороне его тела. Это отличалось от

большинства обычных ощущений внетелесного опыта, при котором пациент

смотрел на собственное тело сверху вниз. Двойник Патрика почти синхронно

копировал каждое его движение. Питер

Брюггер из Университетской клиники в Цюрихе исследовал подобные

случаи. Они напоминают нам, что согласованность между различными

аспектами нашего сознания, такими как субъективное эго и образ тела, при

заболевании

мозга

может

быть

нарушена.

Должен

существовать

специальный мозговой механизм (или последовательность механизмов,

соединенных «ласточкиным хвостом»), которые в норме предотвращают

подобные нарушения. Если бы этого механизма не было, согласованность не

могла бы быть нарушена избирательно, как в случае Патрика, ведь другие

аспекты его разума не были затронуты: он был эмоционально нормальным,

способным к интроспекции, умным и дружелюбным человеком10.

Из научного любопытства я промыл его левый наружный слуховой

проход ледяной водой. Известно, что эта процедура активизирует

вестибулярную систему и вызывает определенную встряску в образе тела:

может, например, молниеносно восстановить осознание паралича тела у

пациента с анозогнозией, возникшей вследствие инсульта теменной области.

После этой процедуры Патрик был поражен тем, что его двойник

уменьшился в размерах, задвигался и сменил позу. О, как мало мы знаем о

мозге!

Внетелесный опыт часто наблюдается в неврологии, но совокупность

ощущений, рождаемых во время внетелесного опыта, образует неразделимую

смесь, которую мы называем диссоциативными состояниями, которые

обычно исследуют психиатры. Это состояние, в котором человек умственно

отделяет себя от того, что происходит с его телом во время

высокотравматичного

опыта.

(Адвокаты

часто

используют

диагноз

диссоциативного

состояния,

утверждая,

например,

что

подсудимая

находилась в этом состоянии и наблюдала свое тело, «производящее»

убийство, не будучи вовлечена в него.)

При

диссоциативном

состоянии

активны

некоторые

из

уже

рассмотренных нейронных структур, а также еще две: гипоталамус и

передняя часть поясной извилины. Обычно, когда человек сопротивляется

угрозе, из гипоталамуса исходят два сигнала: поведенческий, например

убежать или драться, и эмоциональный, например страх или агрессия. (Мы

уже упоминали и третий исходящий сигнал автономное возбуждение,

которое приводит к повышенному потоотделению, изменению КГР,

повышению кровяного давления и учащению сердечного ритма.) Передняя

часть поясной извилины в это время также активна, что будоражит вас,

позволяя вам быть начеку для отражения новых угроз и восприятия новых

возможностей. Но степень угрозы определяет степень, в которой вовлечены

во взаимодействие эти три подсистемы. Когда человек сталкивается с

экстремальной опасностью, иногда бывает лучше лечь и не шевелиться, как

бы «притвориться мертвым», заглушив и поведенческие, и эмоциональные

действия. Как опоссум, который абсолютно недвижим, когда хищник так

близко, что убежать уже не получится, а любая попытка сопротивления лишь

усилит плотоядный инстинкт преследования убегающей жертвы. Несмотря

на это, передняя часть поясной извилины остается активной все время, чтобы

быть на страже бдительности, если вдруг хищника не удалось обмануть или

появится возможность быстро убежать.

Остатком этого «рефлекса опоссума», или его экзаптацией, можно

считать диссоциативные состояния людей в экстремальных ситуациях. Мы

отключаем эмоции и поведенческие действия и наблюдаем себя со стороны,

отдельно от собственной боли или паники. Например, иногда это случается

при изнасиловании, когда женщина впадает в необъяснимое состояние: «Я,

как сторонний наблюдатель, видела, как меня насилуют, я чувствовала боль,

но не мучение. Паники не было». То же самое, должно быть, случилось с

исследователем Дэвидом Ливингстоном, когда на него напал лев и отгрыз

ему руку, а он не чувствовал ни боли, ни страха.

Степень активации этих сигналов и взаимодействие между ними также

может дать толчок к менее экстремальным формам диссоциации, при

которых не сдерживаются движения, но отсутствуют эмоции. Мы назвали

это «рефлексом Джеймса Бонда»: его стальные нервы позволяли ему

сохранять невозмутимость, оставляя эмоции в стороне при преследовании и