Энергетическая медицина - Айрапетян К. Р. (серия книг .txt) 📗
На следующем сеансе у нее было множество вопросов ко мне, типа: «Почему со мной случилось это чудо?» У меня не было ответов, но у меня было глубокое чувство, что Балашим был лично связан с ней, что он не был некой общей силой небес, ответственной за всех и вся. Я сказала ей об этом, и она ответила: «Ну, если он снова придет, я хотела бы узнать, почему он не говорит непосредственно со мной!» Внезапно я почувствовала его присутствие в комнате и сказала: «Бетти, я уверена, что он здесь». Она воскликнула в раздражении: «Ну так спросите его!» Я услышала ответ: «Я пытался пробиться к Бетти всю ее жизнь. И теперь необходимо, чтобы она поверила в меня». И все. Он ушел. Я не знала, что это означало — «необходимо, чтобы она верила в него». Бетти все еще ворчала, но была в восторге и не сомневалась, что независимо от того, как я его называла, возможно, исходя из моих собственных странных убеждений, — Мать Мария удостоила ее своим вниманием.
Я уехала домой и много месяцев не имела никаких известий от Бетти. Затем однажды, когда я прогуливалась по парку, передо мной предстало видение Балашима. Он просто появился и попросил меня позвонить Бетти. Он дал мне особые указания по диете, которые я должна была передать ей, и они касались девяти витаминов и минералов, которых ей не хватало и которые требовались ей в большом количестве. Я сразу же позвонила и сказала: «Бетти, я только что видела Балашима в парке, и он велел мне позвонить вам». Я передала ей его предписания. На том конце провода воцарилось долгое молчание. Затем она попросила меня повторить то, что я сказала. Она только что распечатала конверт с результатами лабораторных анализов после комплексного обследования. То, что я сказала, точно соответствовало данным анализов, показавшим, что ей катастрофически не хватало калия. Это ее поразило даже больше, чем исцеление, и заставило поверить в Балашима. Она назвала его своим личным ангелом и включила в свою систему убеждений.
Моя следующая поездка в Сан-Диего должна была состояться летом. Я ехала на машине по магистрали № 5 в южном направлении, Таня и Донди спали на задних сидениях, за стеклами машины шел очень сильный дождь. Мы только что миновали Сакраменто, как вдруг с внешней стороны ветрового стекла я увидела фигуру Балашима. Он велел мне позвонить Бетти: «Скажите ей, что то, что только что произошло, не ее вина».
Я в волнении подъехала к телефонному аппарату и позвонила. Мне ответил мужчина, и я попросила к телефону Бетти. Он сказал: «Простите, но вы не можете поговорить с ней сейчас». Я попросила: «Пожалуйста, Я должна поговорить с ней». Он ответил: «Это невозможно! Пожалуйста, перезвоните позже». «Нет, я должна поговорить с ней сейчас. Пожалуйста, скажите, что это Донна, и что я говорила с Балашимом».
Когда он сказал Бетти, что это я, она подошла к телефону. Я начала: «Бетти, ничего не говорите», — и рассказала ей, как Балашим появился перед ветровым стеклом машины и попросил меня передать ей, что то, что только что произошло с ней, — не ее вина. Она вскрикнула и начала рыдать. Кто-то пытался забрать у нее трубку, но Бетти, всхлипывая, говорила ему: «Нет, нет!» Затем она, похоже, успокоилась и спросила, не сказал ли он еще что-нибудь. Я ответила: «Нет, но я еду в Сан-Диего. Бетти, что случилось?»
«Мой сын только что убил себя».
Прибыв в Сан-Диего, я направилась прямо к дому Бетти. Она спала. Ее муж сказал, что у нее были проблемы с сердцем перед моим звонком, но сейчас ей получше. Он стал говорить о том, что это для них сильный шок, и они чувствуют свою вину. Любовь Бетти к сыну была и безграничной, и мучительно сложной, но горе мужа было тяжелей, потому что у него с сыном вообще не было никакого контакта. Бетти оказалась посередине между ними, заставив себя занять позицию «жесткой любви», что противоречило ее материнскому инстинкту.
Услышав, что Бетти проснулась, я направилась к ней. Комната была наполнена такой любовью и нежностью, что еще до того, как я увидела Балашима, я уже знала, что он там. От него исходило феноменальное сострадание и уважение к серьезности ситуации. Я чувствовала себя причастной к чему-то чрезвычайно Сокровенному. Я сказала: «Бетти, он здесь».
Тут стала приходить совершенно удивительная информация. Тело сына было в такой плохой форме из-за многолетнего употребления наркотиков, что он в любом случае через пару лет умер бы из-за больной печени. У него была такая химия тела, что оно не могло выдержать воздействие наркотиков. Но уходя из жизни сейчас, он предотвращал возможность неприятностей, которые навлек бы на тех, кого любил, так как не мог не делать ужасные вещи, чтобы раздобыть наркотики. Он решил покончить с жизнью, считая такой шаг лучшей альтернативой. На меня это произвело негативное впечатление — я никогда не могла найти оправданий для самоубийства.
Это настолько шло вразрез с моими инстинктами, что мне было очень трудно примириться со словами Балашима.
В течение следующих трех дней я ежедневно виделась с Бетти, и Балашим появлялся каждый раз. Он объяснил, что в течение всего года до самоубийства сына он являлся Бетти постоянно. И во время первого сеанса Балашим «приковал Донну к ее плечам» именно для того, чтобы Бетти узнала о его присутствии. Исцеление тела Бетти было средством установления его контакта с ней и дальнейшего развития ее веры в него. Балашиму стало ясно, что сердце Бетти не выдержит самоубийства сына. Поэтому он стал создавать условия, которые смягчили бы удар в связи с неизбежным самоубийством.
Во время третьего сеанса Бетти вдруг, задыхаясь, воскликнула: «Я вижу его! Я ВИЖУ ТЕБЯ!!!» Она начала говорить с Балашимом и слышала его ответы — уже без моего посредничества. Но больше всего ей хотелось услышать голос своего сына. Ей так не хватало сына, что сердце болело не переставая. Она каждый день в течение шести месяцев ходила к нему на могилу и оставляла там свежие цветы. Однажды, после того как она поговорила с ним, зовя и плача, затем положила цветы на могилу и повернулась, чтобы уйти, она услышала его голос так ясно, как если бы он стоял позади нее. Он сказал: «Ах, мама, забери цветы домой и наслаждайся ими», и ужасная агония горестных чувств отпустила ее.
СВИДЕТЕЛЬСТВО СУЩЕСТВОВАНИЯ ДРУГИХ МИРОВ
Авторы теорий личности, начиная с Фрейда, часто связывали духовность с психопатологией. Однако психологические исследования неизменно выявляли взаимосвязь между «духовностью» и ментальным здоровьем. Люди, сообщавшие о мистических переживаниях, например, имели ниже, чем у других, показатели по психопатологическим проявлениям, и выше — по психологическому благополучию. Эти духовные переживания могут принимать самые различные формы.
Хотя некоторые из самых возмутительных мифов, навязанных людям, включают в себя «вещающих духов», когда вы лично соприкасаетесь с такими явлениями, как влияние Балашима на жизнь Бетти, то невольно начнете пересматривать свою систему убеждений. Ученые, исследующие различные формы поведения, также сообщают о растущем количестве свидетельств, совершенно меняющих материалистическое мировоззрение.
Некоторые дети, например, когда они уже могут говорить, рассказывают о себе такие вещи, которые никак не соответствуют ни данному им имени, ни окружающим их условиям. Во множестве случаев такие дети спонтанно выдают тончайшие подробности о какой-то другой личности, с которой они себя так или иначе отождествляют. Ян Стивенсон, психиатр из университета Вирджинии, собрал более двух с половиной тысяч случаев подобных «воспоминаний о прошлой жизни». Он и его коллеги путешествовали по всему миру, опрашивали сотни детей, и затем тщательно изучали их рассказы. Во многих случаях Стивенсон и его команда могли подтвердить, что человек, имя которого называл ребенок, действительно существовал и умер до рождения этого ребенка. Другие факты также часто совпадали: человек жил в том месте, которое называл ребенок, имел родственников и друзей, о которых он упоминал, работал в сфере деятельности, к которой у ребенка был необычайный интерес. Во всех этих случаях использовались особые меры предосторожности против возможного обмана и мистификации.
