Портреты гомеопатических препаратов (часть 1) - Култер Кэтрин Р. (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗
Под давлением или, возможно, под влиянием «настойчивых советов», которые придают смелости, она собирается с силами, чтобы утвердить себя и противостоять миру, начинает трястись и становится багровой от ярости (в противоположность Sulphur и Natrum muriaticum, которые становятся пурпурными), но при этом все равно походит на «мышь», которая пищит и не представляет большой угрозы. Silicea испытывает такой же страх конфронтации, как Natrum muriaticum и Staphisagria. Но там, где двое последних как одержимые не способны успокоиться, пока не выступят против своего врага, потому что бесконечные терзания из-за оскорбления лишают их душевного спокойствия, Silicea в подобных обстоятельствах не чувствует необходимости конфронтации и хочет прежде всего, чтобы её оставили в покое. Однако она достигает своей цели спокойным путем и (как это было с тем несчастным ребенком в школе-интернате), в конце концов, заставляет других считаться с ней на её собственных условиях. Также демонстрирует свои гнев и возражение лучшим образом, чем Natrum muriaticum и Staphisagria, чьи неуклюжие вспышки гнева, проявляемые не ко времени, менее эффективны.
Упорство, надёжность и настойчивость часто проявляются у неё с ранних лет в добросовестности. Ещё в яслях ни один другой ребенок (даже Arsenicum album) так старательно не чистит свой стол, как Silicea, и даже ребенок более старшего возраста не бывает так внимателен, обязателен и заботлив, как Silicea, по отношению к своим младшим братьям и сестрам. То же самое можно сказать и о взрослом. Встретившись на своём пути с какой-то новой задачей, Silicea колеблется, чувствует себя неуверенно, жалуется на свою некомпетентность, но затем собирается с силами и выполняет все добросовестно и со знанием там, где другие, казалось бы, более многообещающие, просто дают заверения, а потом выражают сожаления по поводу невыполненной работы.
Один пациент, чья страсть к повышению культуры заставила его перепахать всю литературную классику, посещать музеи, концерты и театры в таком объеме, что в это просто трудно было поверить, сказал о себе: «О, да! Я действительно добросовестный, если не говорить ни о чем другом, я действительно добросовестный и старательно последую вашему совету. Только, пожалуйста, объясните мне, с какой целью я должен стараться!» Другая пациентка рассказала о своей вновь приобретенной привычке лежать по утрам по полчаса в постели перед вставанием, хотя она предпочитала бы быстро включиться в действие («хуже от лежания в постели по утрам», Кент), «потому что я прочитала в одном, наверное, шарлатанском журнале, что это обязательно для здоровья».
К несчастью ступни у этой женщины были гораздо менее приятные, чем её остроумие, а дурно пахнущие ступни («невыносимо дурной, кислый или гниющий запах», Геринг) с разъедающим потом, который проходит сквозь носки и кожу обуви, является ведущим симптомом этого лекарства. У Thuja ступни также издают сильный запах, но запах пота Silicea даже более едкий, сильный и устойчивый. Когда врач отчаянно ищет физические симптомы, чтобы подтвердить часто ускользающий диагноз Silicea, то его часто избавляет от сомнений запах нижних конечностей этого типа (пот обычно «кисло пахнущий» или «отвратительный», Кент).
Silicea может зайти слишком далеко и стать «добросовестным по мелочам» (Кент — жирным шрифтом). Там, где Arsenicum album может потратить несколько часов, упаковывая и переупаковывая чемодан «точно, как надо», там Silicea может потратить целую неделю.
Плотник-любитель, который болел гидроцеле, был признан Silicea по тому признаку, что он тратил несоответственно много времени и внимания на самые простые домашние ремонтные работы. Ему требовалось несколько дней на ремонт протекающего крана, а для того, чтобы навесить дверь или полочку в кухне, ему требовалось не менее недели.
Эта сверхдобросовестность по поводу мелочей, которая, без сомнения, отражает беспокойство и нежелание встречаться с крупными проблемами, карикатурно изображена в юмористической серии рисунков журнала «Пинатс», показывающих собаку Снупи в качестве писателя. Сидя с пишущей машинкой на крыше своей собачьей будки, он начал писать «Великий Американский роман». Первым его словом было местоимение «Это». Подумав немного, Снупи переделал его на «Когда». Затем порвал страницу и начал снова с артикля. На последнем рисунке он говорит себе с удовлетворением: «Хороший писатель иногда тратит на поиски правильного слова много часов».
Конечно, иногда и Silicea устает от мелочей и чувствует стремление Sulphur охватить широкие понятия и философские системы. Но в этом он может проявлять своё стремление к «мужеству» и похож на муравья, захватившего слишком большую щепку и доблестно с ней сражающегося, но не могущего по-настоящему крепко её ухватить. Для человека в состоянии такой интеллектуальной и философской путаницы сильнодействующий кристалл кварца является первейшим после Sulphur лекарством.
С тех пор как Кент писал, что Silicea является «естественным дополнением и хроническим вариантом Pulsatilla… Это более глубокое, сильное лекарство», оно таким и считается. Для этого имеется достаточно подтверждений, как это можно видеть по особого рода застенчивости детей Silicea, их малодушной манере во время болезни, тенденции легко расплакаться, если его бранят или ущемляют, манере цепляться за взрослых и страху перед незнакомыми людьми.
Ещё одно живое описание этих качеств конституционального типа Silicea, данное Маргарет Тайлер: «Типичный Silicea вползает или втягивается за руку с мамой, и вы едва ли ошибаетесь в нем…» Он плохо себя чувствует, плохо… (мать перечисляет). Он не радуется, он не учится, он даже не играет… Он всегда в конце всего, и его учитель ничего не может с ним поделать… Кажется, что в нем ничего не движется. Кажется, что он не способен думать! Он не может сосредоточить мысли, он не может ни читать, ни писать. И все равно, он постоянно до смерти боится, что, возможно, сделал что-то не так. Вот так: он такой странный и такой непохожий на всех других. И в чем-то он совсем не такой, как надо, весь кругом не такой!.. Он приходит в упадок», — вот что она о нем думает…»
В группе он редко бывает лидером, с радостью довольствуясь сотрудничеством там, где другие проявляют инициативу.
Silicea дополняет Pulsatilla в таких заболеваниях у детей, как энурез, аллергии, кашель, простуды, особенно инфекционные болезни ушей, когда Silicea углубляет или улучшает действие Pulsatilla. Вообще, это лекарство богато различными симптомами заболеваний ушей, таких как катары, пробки, выделения из ушей, потеря слуха, ненормальные шумы, разрыв барабанной перепонки и т. п., и часто срабатывает там, где не помогает Pulsatilla. И хотя Pulsatilla известна как «растительный Sulphur», её с равным правом можно назвать «растительный Silicea».
У взрослого может оставаться неагрессивный нрав Pulsatilla, частично по причине его естественной «мягкости» (Кент), частично из-за недостатка энергии. Конфликты, острые ситуации, ссоры и конфронтации — все они требуют усилий, которых Silicea лучше избежит. Однако, в отличие от Pulsatilla, будучи «покорным» (Геринг) и временами «нерешительным» (Кент), индивидуум Silicea, имея два решения по одной проблеме, способен принять решение, не привлекая к этому полдесятка других людей, и затем следует ему, в отличие от бесконечных колебаний Pulsatilla. Silicea по-настоящему страдает от своей нерешительности и колебаний, в то время как Pulsatilla только воображает, что переживает. И в то же время как цепляющаяся и зависимая Pulsatilla угождает необходимости других чувствовать себя сильными защитниками и воспитателями, более независимая Silicea этого не делает (за исключением только очень юных Silicea).
Иногда нерешительность Silicea просто отражает его недостаток уверенности в себе, а иногда этот человек колеблется и сомневается, так как он, действительно, не знает, чего хочет. Это отсутствие твердости или обязательности не только мешает ему совершить то, на что он вполне способен, но также лишает его удовольствия, получаемого от достижения цели. Какое-то глубоко лежащее «безразличие» (Беннингхаузен) лишает его настоящего глубокого удовлетворения («Я могу делать это или не делать», — таково его типичное безучастное отношение). Следовательно, то, что часто выглядит трусостью в этом человеке, на деле может быть просто «апатией» (Геринг).
