Третий пол: Судьбы пасынков природы - Белкин Арон Исаакович (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt) 📗
Пришел и мой черед рассказывать, кто я, откуда, чем занимаюсь. К слову я упомянул и кого-то из своих пациентов. Это произвело на моих хозяев сильнейшее впечатление. «Разве это болезнь, чтобы от нее можно было лечить? И неужели есть люди, которые согласны лечиться?» – спрашивали они в полном недоумении. Из разговора я понял, что обращение за помощью к психологу или психотерапевту они считают делом ненормальным. У любого из нас могут появиться проблемы, усталость, депрессия. В этом случае они не станут скрывать от врача, кто они такие, что бы тот мог в своей работе учесть их специфику. Но просить врача, чтобы он их переделал? Что за нелепость? И, главное, зачем?
Самое удивительное – мне совершенно не хотелось с ними спорить, хотя они и отрицали то, во что я верил, чем занимался столько лет. И не только потому, что спорить – значило бы доказывать уверенным в себе, довольным своей жизнью людям, что их уверенность – призрачна, удовлетворение – иллюзорно, а весь этот их комфортабельный мир, частицей которого они себя ощущают, ненормален от начала до конца. Нет, я искренне соглашался с их суждениями. По-другому нельзя было думать, сидя в этом уютном, необычайно удобном доме, в этом городке, где за несколько часов пребывания мне попались на глаза всего два-три женских лица. Но при этом я не забывал и о своих московских пациентах. Я знал, что они ждут моего вращения и что никакие рассказы о моих американских впечатлениях не заставят их прервать нашу длительную нелегкую работу.
Итак, как видите, мне не нужно далеко ходить, чтобы проследить долгую эволюцию отношения к гомосексуализму: достаточно вспомнить разные этапы своей собственной жизни. Был, и я ничуть не стесняюсь в этом признаться, период, когда внушенная мне с детских лет предубежденность была так сильна, что подавляла даже мое всегдашнее любопытство, жадный интерес к психологическим загадкам, который, собственно, и привел меня в психиатрию. Этот этап остался далеко позади, но я его прошел.
Затем, в течение долгих десятилетий, я был только врачом, ставящим во главу угла свои профессиональные подходы и задачи. Гомосексуалы были для меня всего лишь одной разновидностью пациентов, то есть, в точном переводе, страдальцев. Готовы они были лечиться или нет, но я мог видеть в их состоянии только помеху, препятствие для благополучной жизни. Это, вероятно, усугублялось еще и тем, что далеко не все пациенты приходили (или их приводили: всегда было много молодых людей, принужденных подчиняться родителям) со специальной целью освободиться от этого проклятия. Гораздо чаще приходилось иметь дело с теми, кто нуждался в помощи психиатра по другим серьезным причинам, а сексуальная перверзия играла роль привходящего, но резко осложняющего ситуацию фактора.
Сейчас мне самому эта позиция кажется узкой, односторонней. Я все чаще сталкиваюсь с людьми, которых мое сочувствие оскорбляет, а готовность помочь выводит из себя. Для психиатра такие ситуации достаточно обычны: душевное расстройство сплошь и рядом сопровождается неадекватной оценкой собственного состояния. Но здесь картина совершенно другая. Человек не испытывает страданий, то есть по определению он не является пациентом. Он считает, что у него все о'кей, он нашел свою социальную нишу и все проблемы, с которыми сталкивается, смело берется решать самостоятельно, оставаясь таким, каков он есть.
Может быть, вообще пора в корне изменить свои взгляды, вычеркнуть гомосексуализм из круга медицинских проблем?
Голубой свет Луны
Эти сомнения сильно укрепил во мне Игорь Кон, выпустивший недавно великолепную книгу «Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви». Не часто сталкиваемся мы с таким глубоким, тщательным и всесторонним анализом крупных социально-психологических явлений. К тому же еще нужно добавить смелость первопроходца, взявшегося за одну их самых закрытых и самых скандальных тем. Кон справедливо называет свое исследование мультидисциплинарным: с одинаковым успехом выступает он в качестве историка, социолога, культуролога, этнографа и если не биолога в полном смысле, то в высшей степени компетентного посредника между биологией и гуманитарной наукой. Книге можно было бы предпослать еще один подзаголовок – «Все о гомосексуализме»: нет, наверное, ни одного аспекта, который не был бы рассмотрен и с величайшим тактом помещен в общую композицию. Вас интересует, в чем сходство и в чем различия между переживаниями геев и лесбиянок? Вы получите об этом исчерпывающую информацию. Сексуальная техника? То же самое. Имена великих людей? И они не только перечислены, но и дан глубокий и нетривиальный психологический портрет.
Что до меня, то самым обогащающим мне показался литературоведческий экскурс. Я увидел: если изъять из мирового художественного наследия произведения, так и или иначе вобравшие в себя дух третьего пола, наша сокровищница заметно обеднеет.
«Лунный свет на заре» – итог многолетней напряженной работы, состоявшей, помимо всего прочего, и в освоении гигантского массива публикаций, освещающих весь узел проблем как изнутри, глазами самих гомосексуалов, так и «сверху» – с общечеловеческих позиций. Кон остается генератором смелых и оригинальных мыслей, каким мы всегда его знали и любили, но каждое его слово приобретает еще и дополнительный вес, потому что оно связано с мнением множества авторитетных специалистов.
Если всех их послушать, вопрос, который сейчас стоит передо мной, попросту снят с повестки дня. «Лечить» и «вылечить» Кон пишет только так – в кавычках. Ирония связана прежде всего с беспомощностью и неэффективностью всех врачебных методов. Психоанализ спасовал перед этой задачей полностью. Правда, американский психоаналитик Ирвинг Бубер объявил в свое время, что из каждых трех его пациентов один полностью изменяет свою сексуальную идентичность. Этим последователь Фрейда как бы поправлял великого учителя, который не видел перспектив в работе с гомосексуалами. Но сенсация оказалась преждевременной. Успех, как выяснилось, оценивался самим врачом и не был подтвержден дальнейшими наблюдениями и признаниями излеченных. Не оправдала себя гормонотерапия, которой увлеклись было в 50-х годах, когда в распоряжении медиков появилось много новых препаратов. Они, как выяснилось, влияют на силу полового влечения, но никак не помогают заменить один его объект другим.
Кон рассказывает и о варварских экспериментах. О лоботомии – хирургическом вмешательстве в мозговые структуры, разрушающем центры полового поведения. Об аверсивной, то есть построенной на отвращении, терапии: пациента приводят в состояние сексуального возбуждения привычными для него способами, но при этом подвергают действию электрического тока или другим ужасающим пыткам, чтобы создать отрицательный условный рефлекс. Естественно, это ничего не дает, только уродует человека. Теперь за «лечение» берутся главным образом безграмотные религиозные проповедники, не знающие куда деваться от собственных сексуальных комплексов.
Меня несколько удивило, что при таком беглом перечислении акцент сделан на каких-то заведомо несостоятельных, отталкивающих попытках. Грешным делом подумалось: уж не руководило ли автором бессознательное желание провести своего рода аверсивную терапию читательского восприятия, опорочить саму идею врачевания? Гомосексуализм не лечится, говорит нам Игорь Кон. Но и не это еще самое главное. Пафос его книги в том, что его и не нужно лечить.
«Теоретическая переориентация психологии и психиатрии затронула и психоаналитическую теорию, – пишет Кон. – Хотя некоторые психоаналитики по-прежнему считают гомосексуальность психической болезнью и скорбят по поводу выросшей общественной терпимости к ней, большинство предпочитают идти в ногу со временем. Современный психоанализ чувствительнее классического к индивидуальным и типологическим различиям в этнологии и проявлениях гомосексуальности, признавая, что гомосексуальное желание имеет „множественные корни“ и не является само по себе болезненным. Он уделяет гораздо больше внимания социальным факторам, выводя традиционно приписываемые гомосексуалам и подчас реально существующие болезненные свойства (пониженное самоуважение, ненависть к себе, склонность к самоубийству) не из самой гомосексуальности, а из той стигмы, которой подвергаются геи и лесбиянки. Когда в 1960-х годах развернулось политическое движение геев и лесбиянок и стало ясно, что многие, если не все, их психологические трудности коренятся не в самой их сексуальной ориентации, а в той общественной сигме и дискриминации, которой они подвергаются, охранительный характер психоанализа, „помогающего“ индивиду приспособиться к заведомо враждебным ему социальным условиям, стал очевиден».
