Дыхательная гимнастика А.Н. Стрельниковой - Щетинин Михаил Николаевич (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
Вот что такое Александра Николаевна!
Я не буду называть фамилию актрисы, потому что ей не будет это очень приятно. Она должна была играть главную роль. Замены не было, а она без голоса вообще. И Александра Николаевна спасла эту актрису, она ей восстановила голос — я свидетельствую. Та сыграла весь спектакль и снова замолчала. Я говорю: «Александра Николаевна, чего же она не продолжает занятия?» Я и актрису спросила: «А в чем дело?» А она говорит: «Там надо двигаться, нагибаться, разгибаться — она ведь заставляет! Представляете?!»
Актер, действительно, должен быть здоров. Особенно, киноактер, который то в горах, то невесть где. И, причем, с травмами... Во ВГИКе [7], к сожалению, преподают Стрельникову (так называемую!) при закрытых окнах, в совершенно душных классах...
Мы должны снова вернуть истину людям. Конечно, кто работал с Александрой Николаевной, кто глубоко знает гимнастику и передает ее другим, тот никогда не забудет стрельниковскую гимнастику. Тот всегда ее носит с собой. Другое дело, что как бы невольно получается так: сам-то ты делаешь, но у тебя нет времени доказывать. Ты же не можешь доказывать всю свою жизнь, как она тебя спасала. А кто-то ведь ничего про это не слышал, ничего не знает. Смеются...
Сейчас самое время вспомнить об Александре Николаевне. «Запомните, эту гимнастику придумали артистки, — говорила она. — Поэтому это должно быть легко, весело и просто». Она сама была певицей, она всегда была в театрах — ей это очень нравилось. Она очень любила театр. Сколько у нее оперных было!
Однажды к ней пришла молодая оперная певица и в очень быстром темпе стала делать гимнастику. Я спрашиваю: «Александра Николаевна, почему так быстро?» Она отвечает: «Ей — можно!» Но это только тем, кто уже хорошо владеет техникой. Вначале, конечно, этого делать нельзя. В начале занятий гимнастику нужно делать точно: нужно овладеть дыханием и совмещать его со сжатием воздуха в легких. Это — основное.
И только чистый воздух! Пойди сейчас, найди в Москве чистый воздух. Я сколько раз слышала: 60-80% выхлопных газов — это то, чем мы дышим. В такой атмосфере, рядом с машинами, когда тебе в нос ударяет выхлопной газ, нельзя делать стрельниковскую гимнастику! Глубокой ночью или на рассвете нужно открыть окошко и проветрить квартиру, а уж потом можно делать. Александра Николаевна всегда говорила: «Только на свежем воздухе!» И опять же можно найти вариант — внутренние дворы. Если вы за городом — ничего не бойтесь! Выходите в сад и там дышите себе, сколько хотите. Просто дышать хорошо, но со стрельниковской гимнастикой — лучше! Она этим свежим воздухом все у вас там внутри исцеляет.
Александра Николаевна купалась до первых белых мух, до первого снега, на балкон всегда выскакивала, поэтому иногда простужалась. «Когда мы заболеваем? — говорила она.— Когда мы не делаем стрельниковскую гимнастику! Не допускайте болезни. Вы просто делайте гимнастику заранее!» Ну и сама для нас была примером с этими купаниями аж до полыньи. Думаю, она здоровела от того, что стольких людей спасала.
Сама Александра Николаевна, конечно, появилась в театре раньше нашего знакомства. Я целых 2 года пропустила, не зная, кто со мной рядом в театре Моссовета. Она всегда приходила, когда я играла «Царскую охоту» и другие спектакли. В театре Сатиры Александра Николаевна очень любила Андрюшу Миронова и Таню Васильеву.
Свою профессию она бросила, когда стала всех лечить. Она сама нам рассказывала, как стала с трех лет брать детей. Трехлетние дети — астматики...Она стала их жалеть — она просто не могла иначе. Она говорила: «Ты меня вспоминай — и делай!»
Сколько времени прошло с тех пор, как уже нет Александры Николаевны... Как нет?.. Она — есть! Потому что мы все время делаем ее гимнастику. Она с нами все время!
Александра Николаевна мне рассказывала, как один раз ее допустили до международного симпозиума, где были иностранные представители. Ее же никуда не выпускали... Подошел к ней наш какой-то «великий» врач. Он подошел к ней лицом к лицу, чтобы остальные не слышали. (Но все услышали!) И говорит: «Мог бы — своими руками удушил!» А она ему звонко так: «Ну, конечно, если меня признают, — надо позакрывать все ваши институты!»
Она нам рассказывала, как она ученых на своих лекциях поднимала с мест (у нее голос такой, все время повышенный, хохочущая такая). Она заставляла их подняться и начинала сразу делать «Рок-н-ролл». И они с удовольствием все делали. Не было ни разу ни одного зала, который бы она не расшевелила.
А когда ей выдали авторское право, ей соревнование устроили. Дали какую-то очень тяжелую больную. А для сравнения был какой-то другой больной, полегче, пользующийся всеми химическими лекарствами и медицинскими препаратами. Ну, естественно, у ее больной сразу стала снижаться температура, все пошло на лад. И только таким путем, абсолютно практическим, они вынуждены были выдать ей авторское свидетельство. Просто потому, что сделали вот такую публичную проверку.
Ведь были же публикации в журналах о ее гимнастике, и почему-то много писем присылали деревенские люди. Она рассказывала (из письма): «Вы знаете, я теперь копаю картошку на Ваше дыхание, и мне теперь не тяжело...» Другая пишет: «Я шла от электрички с тяжелейшими сумками... И теперь хожу с дыханием Вашим, и мне совершенно не тяжело!..» Люди пишут в 70 или в 80 лет: «У нас были двойные подбородки — их нету теперь... Мы только с Вашей гимнастикой все наши работы совершаем...» Это, конечно, совершенно гениально!
Вот почему мы обязаны сохранить эту гимнастику — мы, как носители истины. Вот кусочки истины, вот эти маленькие искорки мы все в себе сохранили. И все должны снова вернуть людям. Я должна сказать: когда я делаю эту гимнастику, люди замечают, — они всегда в конце концов приобщаются.
Когда мы снимали «Собаку на сене», я приехала в Ялту. Там, в Ялте, весной, когда все время в декольте и тебя продувает насквозь, только стрельниковская гимнастика меня спасала. И все побережье, все пляжи делали стрельниковскую гимнастику (мамочка прислала мне описание)! Потому что видели, что я там такое творю на берегу! Александра Николаевна говорила: «Делай в метре от моря, не дальше».
Она говорила про горы, что горы — да, это тоже хорошо. Если ты там поживешь, ты будешь себя хорошо чувствовать. Но когда ты спустишься, у тебя все вернется обратно. Потому что живешь ты не в горах. А вот, — говорит, — море — действительно целительно. Но только надо быть от него не дальше, чем в метре. Чуть-чуть дальше — уже не доходит до тебя целительный воздух самого моря. Этот метр мне четко запомнился. Это удивительно... И я всегда, кстати, где бы я ни была у моря, всегда сажусь у самого краешка.
Но вот последний раз меня совершенно поразило — я была одна... Это было первый раз этим летом. Я была в Судаке, был август. И я одна там делала стрельниковскую гимнастику. Никто, никто не делал! И вот это меня поразило. Обычно ну хоть где-то кто-то тоже делал. Поколения сменились, и никто не помнит, никто не вспоминает. Сидят себе, лежат в лежку — прожигаются, как на сковородке. И никто ничего не помнит. Я даже спрашивала...
И поэтому вот сейчас мы, конечно, обязаны это возродить. Мы с вами, которые живы-здоровы и которые (слава тебе, Господи) только ею и держимся!
Мы — продолжатели дела Александры Николаевны
Стрельниковой. Это совершенно точно. А про Мишу она всегда нам говорила: «Все предавали... Но Мишка — никогда не предавал!» Михаил Щетинин был последний, не просто преданный ученик, а последний, кто действительно знает метод Александры Николаевны, годами совершенствовавшийся. И традицию эту полностью в себе сохранил и вынес. Сохранил до сегодняшнего дня.
Мы сейчас все обеспокоены тем, сколько появляется невесть какой литературы. Мы — носители истины. Но мы не будем писать книжки. А Михаил Щетинин, дай Бог ему здоровья, действительно продолжает последовательно заниматься только этим — стрельниковской дыхательной гимнастикой, которая исцеляет. Поистине исцеляет. Поэтому на самом деле дай Бог ему здоровья и выдержки.
