Портреты гомеопатических препаратов (часть 1) - Култер Кэтрин Р. (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗
С другой стороны, Pulsatilla может быть пациенткой, которая постоянно колеблется в отношении понимания своего состояния и необычайно переменчива в описании своего здоровья. Её отчет настолько все перемешивает, что и после часовой беседы врач не может ничего установить. Она не может чётко представить свои симптомы, не может подтвердить, есть или нет улучшение, и противоречит сама себе по многим вопросам. На вопрос, как её дела, она может ответить:
«Я не уверена, мне и лучше, и хуже, я не могу описать… Я, практически, не могу сказать, как я себя чувствую. Насколько лучше я должна себя чувствовать, чтобы сказать «лучше»?» (это состояние соответствует природе физических симптомов Pulsatilla: неспецифические неопределенные боли, которые появляются и исчезают)». Однако врач, назначивший лечение, может различить улучшение, несмотря на неспособность пациента это заметить.
ГИБКОСТЬ
Четвертой характерной чертой Pulsatilla является гибкость, которую она проявляет двумя различными способами: нерешительностью и приспособляемостью Ганеман писал о ней: «…мало подходит для человека, который быстро принимает решения», — это мягко говоря о хронической нерешительности Pulsatilla. Подобно луговому анемону, который гнется то в одну, то в другую сторону под действием любого ветерка, этот индивидуум склоняется то в одну, то в другую сторону, обнаруживая врожденную неспособность принимать решения как по важным, так и по мелким вопросам. Даже когда она принимает какое-то решение, ей трудно его придерживаться («изменчива, подвержена колебаниям», Кент), и ежедневные проблемы, которые требуют решений, её изматывают и нервируют.
При выборе мороженого, игрушечной машины или куклы, ребенок испытывает агонию нерешительности и в конце концов начинает плакать от трудности задачи: «Почему я должна выбрать только одно?» Для разрешения этих вечных сомнений взрослым приходится смягчаться и за счет справедливости по отношению к другим детям покупать для Pulsatilla больше, чем одну, например, игрушку. У врача в кабинете девочка, которая любит конфеты, попадает в затруднительное положение, когда её спрашивают, какие конфеты она любит больше всего. А когда ребенку действительно требуется назначить лекарство, так это тогда, когда её изменчивость переходит в капризность («ребенку хочется то того, то другого даже в хорошем настроении», Геринг).
Нерешительность Pulsatilla можно видеть и у ребенка, который не может сесть за уроки на завтрашний день не из-за лени, а в основном из-за необычайного «колебания» (Ганеман), который предмет приготовить первым — математику или историю, английский или французский? Она рассматривает все за и против по каждому предмету и заканчивает тем, что не учит ни один из них, пока не получит твердый приказ: «Начинай с математики». Тогда она начинает работать послушно, почти с благодарностью. Не следует, однако, упускать из виду, что нежелание ребенка выполнять домашние задания — это симптомы Pulsatilla: «головные боли у школьниц» (Кент), «утомление от умственной работы» (Геринг) и «особенно сильнее нерасположена к умственному труду вечерами, чем в другое время суток» (Ганеман). Нужно помнить, что у этого лекарства строго выражено вечернее ухудшение психических, а также и физических симптомов.
При её послушании, сговорчивой натуре, нежелания принимать решения относительно того, что делать, и изменять их, Pulsatilla всегда создаёт впечатление, что она скорее действует по воле других людей, чем управляет своей собственной жизнью («её легко вести и легко убедить», Кент). Например, одна семнадцатилетняя пациентка, которая была принята в два лучших колледжа страны, не могла решить, в который из них поступить. Она все взвешивала и анализировала, решала и перерешала, пока, наконец, в последний день приема она не взмолилась, чтобы родители решили за неё. Другая юная пациентка нерешительного нрава была приглашена двумя молодыми людьми на выпускные балы в университете. Колеблясь со слезами на глазах, которое из приглашений ей принять, она прибегла к необычному, но типичному для этого типа решению отказать им обоим. Пытаясь воспользоваться средством профилактически, на следующую весну ей была прописана доза Pulsatilla 10M за месяц до танцевального вечера. Когда она получила в этот раз четыре приглашения, она уже была заранее вооружена. Хотя у неё был обычный испуг («Все мальчики такие хорошие»), она разумно решила принять одно предложение, которое было сделано первым.
В нерешительности Pulsatilla повинна её доброта: она не хочет задеть или обидеть тех, кому отказывает, будь то молодой человек, пригласивший её на университетский бал, или приемная комиссия в колледже. Как ни странно, но среди мальчиков или молодых людей это может быть «доброжелательный» Sulphur, который пропустит школьный танцевальный вечер скорее, чем решит, которую из нескольких девушек выбрать, и, следовательно, обидеть всех остальных.
Иногда у Pulsatilla остаются колебания в отношении двух мужчин ещё долго после замужества. Даже тот, которого она выбрала правильно, может через 10–15 лет удивляться её выбору. Она уклоняется от ответа не из-за сожаления (Pulsatilla не имеет сожалений), а больше из-за своей способности откликаться эмоционально на другого. Иногда её внутренние колебания всплывают на поверхность сильным сожалением: «Ну, почему я не могу быть с ними обоими?»
В повседневной жизни её уход от принятия решений можно легко разглядеть, например, во время похода за покупками. Она перебирает в руках не менее двадцати явно идентичных персиков, рассматривая каждый со всех сторон, перед тем, как выбрать четыре из них. Или после того, как потратила очень много времени, взвешивая достоинства различных видов рюмок, она спрашивает продавца: «Которые вы посоветуете купить: короткие, приземистые или высокие?» Опытный продавец, который привык к покупателям типа Pulsatilla, доверительно выберет один из типов и приведет убедительные доводы в его пользу. Иногда она следует совету, а иногда поступает совсем иначе, но, по крайней мере, она делает выбор, получив стимул, услышав авторитетное мнение. Однако, спустя некоторое время, она будет сомневаться в разумности своего решения. Что-то в её характере просто ненавидит это окончательное решение купить.
То же самое происходит в ресторане, где Pulsatilla должна выбрать из списка соблазнительных блюд. Меню оказывает на неё наихудшее действие, поскольку она не только долго не может решить, но потом ещё несколько раз меняет своё решение. В этом случае тоже хорошо, если кто-нибудь сделает для неё заказ, и она, в основном, в таких случаях бывает довольна и чувствует облегчение: ей приятно, когда её кто-нибудь в чем-то убеждает.
Arsenicum album может перебрать столько же персиков, пересмотреть столько же рюмок и рассмотреть так же подробно меню, но он это сделает эффективно. Он знает, чего хочет, и не нуждается в совете другого человека. Кроме того, Arsenicum album может провести целый день, выбирая какой-то особый шарф, и не найти такого, который был бы совершенно таким, как надо. Pulsatilla совсем другая: она находит несколько шарфов, которые такие, как надо, но склоняется к тому, чтобы купить сначала один, потом другой. Её колеблющаяся натура видна также и в играх. Она может быть опасной за игрой в бридж. В игре, где сомнения над каждой картой, с какой пойти, выдает карты игрока противнику, даже мягкая и выразительная женщина может довести своего партнера до апоплексического удара. Это её удивляет, поскольку она играет, в основном, для компании и чтобы участвовать в приятном разговоре, редко проявляя стремление выиграть или посоревноваться.
Ещё одна игра не для неё — это шахматы — полностью интеллектуальная и ассоциативная, требующая многих твердых решений.
Примечательным исключением здесь, однако, была одна Pulsatilla, лечившаяся от сенной лихорадки, которая любила играть в шахматы со своими партнерами в других странах по почте. Она могла проводить целые дни, обдумывая ход, и дополнительно целые недели, мучаясь над тем, какой ответ можно дать на потенциально возможные ходы противника. Хорошая игра, как она потом призналась с удовольствием, может тянуться хоть целый год (другой стороной пациента была Calcarea carbonica).
