Советская психиатрия<br/>(Заблуждения и умысел) - Коротенко Ада Ивановна (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗

Или еще случай весной 1980 года. Один «больной» из 2-го отделения пытался бежать, ухитрившись перемахнуть через стену. Поймали. Менты «ВВ» били его сапогами и прикладами автоматов, пока тащили к 1-му карательному отделению. Ночью продолжали бить, уже привязанного к кровати, к утру несчастный скончался от побоев.

И еще. Тоже весной 1980 года. Один зэка, убив трубой медсестру 2-го отделения, свел с ней свои счеты. Его изолировали в 1-м отделении, привязали к койке, и в течение недели каждый контролер «ВВ» — дежурный — считал своим долгом «отметиться», заступив на дежурство, т. е. сапогами и резиновой дубинкой избить привязанного до полусмерти. Били его санитары, бил сержантский состав «ВВ», били офицеры, бил и сам начальник опер- части. Через неделю — смерть, забит…

Летом 1980 года «больной» В., оказал сопротивление санитарам 4-го отделения, когда у него пытались забрать посылку. Наказание — 1-е отделение, одиночка, где проводилась «кулачная обработка». Через месяц — смерть, не выдержал «обработку» с интенсивным «лечением» уколами. Официальная причина смерти — «слабое сердце».

Особенно много людей умирало в отделении врача-психиатра Даниловой. Она лично часто обращалась к санитарам и к охранникам «ВВ» поучить такого-то или такого-то: «Ну, не понимает, товарищи, поучите!». Забитых у Даниловой или заколотых насмерть было такое количество, что ее пришлось отстранить от заведующей даже своими коллегами, увы, не гуманистами, и понизить до зама в другом отделении.

Есть трогательный случай. «Больной» Ярковой из Воронежской области умирал весной 1980 года в изоляторе 3-го отделения от туберкулеза. За сутки до смерти попросил у врача и медсестер прислать батюшку для исповеди и причастия. В ответ — смех и остроты. Ярковой из последних сил стал кричать: «Скорее батюшку, умираю». За этот крик санитары стали бить его. Другой «больной», воспользовавшись случаем, когда в камере умирающего никого не было из персонала, вошел к нему и как священник принял исповедь и отпустил грехи со словами: «Господи Иисусе Христе, прости его грехи во имя Отца и Сына и Святого Духа». Ярковой как-то сразу стих и вскоре умер. Ему не оказывали никакой квалифицированной помощи, не госпитализировали, не улучшили даже питания. Лишь поставили капельницу, когда уже пульс едва прощупывался.

P.S. В этой проклятой больнице много лет томится политзаключенный, юрист, Сергей Павлович Белов. «Лечением» его сделали хроником-гипертоником, давление часто 200 и более. От кислой еды расстроены желудок и печень. До «лечения» он был абсолютно здоров. Стоит Белову с кем-то заговорить, сразу последнего на допрос к врачу. «О чем это ты беседовал с господином Беловым?» Врач Марышев П.А. проводит часто с Беловым такие воспитательные беседы: «Ты — больной, ты — больной, ты — больной, ты — больной. Запад воспользовался твоей болезнью, делая из тебя значительную личность, а ты просто больной».

Степанов

Февраль 1987

ОТ РЕДАКЦИИ:

Под публикуемым нами письмом стоит только подпись: Степанов — без имени. Мы не знаем, подлинная это фамилия или псевдоним, не знаем, вышло ли это письмо на волю из психиатрического застенка или написано освободившимся оттуда, но в обоих случаях можно оценить риск, на который идет человек (даже если он не подписался своим именем). Волгоградская СПБ (403843, Волгоградская обл., Камышинский район, с. Дворянское, учр. ЯР-154/СПБ) существует десятый год, но публикуемое письмо является первым свидетельством о ней. Пуще ракет и лазеров берегут советские власти «государственную тайну» психиатрических тюрем. Никому неведомо число узников совести этого «духовного Освенцима» (по определению А. Солженицына). Никакая «гласность» их не коснулась. Почти не коснулась их и (ныне практически замершая) волна освобождений. Каждая крупица информации — помощь в борьбе против карательной психиатрии.

Советская политическая психиатрия в эпоху гласности [3]

С большим интересом я прочел в «Русской МЫСЛИ» (№ 3681) обращение А. Подрабинека к Американской ассоциации психиатров, касающееся планируемой поездки представителей этой ассоциации в СССР для расследования случаев злоупотребления психиатрией в политических целях. Полностью соглашаясь с мнением А. Подрабинека, я хотел бы добавить к его письму несколько соображений, которые могут прояснить сегодняшнюю ситуацию в области «политической психиатрии» в СССР и положение в отношении борьбы с нею как в Советском Союзе, так и на Западе.

Прежде всего я хотел бы добавить еще один совет к двум, данным А. Подрабинеком в его письме (собственные переводчики и присутствие при обследовании родственников «больных»). По- моему, третье условие должно быть такое: американские специалисты до их поездки в СССР не должны сообщать советской стороне, кого они собираются обследовать и какие учреждения намереваются посетить. В противном случае у советских властей будет достаточно времени, чтобы путем форсированного «лечения» нейролептиками превратить нужных заключенных в настоящих больных, или временно улучшить условия содержания больных в отдельных психиатрических больницах. Конечно, и в случае соблюдения этого условия не исключено, что советская сторона примет те же меры, но все же она не сможет это сделать в слишком больших масштабах.

В заключительной части своего письма А. Подрабинек пишет, что Советский Союз, вероятно, захочет вернуться во Всемирную психиатрическую ассоциацию, откуда был вынужден выйти в 1983 году после того, как стало ясно, что ему грозит исключение на 7-м Всемирном конгрессе этой ассоциации, который проходил в Вене в июле 1983 года. Я полностью согласен с соображениями А. Подрабинека. Хотя секретариат Всемирной психиатрической ассоциации заявил, что не поддерживает каких-либо контактов со Всесоюзным обществом невропатологов и психиатров, советский психиатр и защитник советской «политической психиатрии» Марат Вартанян недавно дал понять, что такие контакты на самом деле существуют: «Несмотря на то, что мы вышли из ВПА, мы все же поддерживаем с ней неофициальные связи. Обсуждается вопрос нашего возвращения, но это станет возможным только в том случае, если прекратится политизация психиатрии. Сегодня психиатры во всем мире почувствовали ее последствия и поняли, что таким путем невозможно решать спорные проблемы психиатрии» («Аргументы и факты» № 11, 1987, стр. 5–6).

Ясно, что имеет в виду Вартанян, говоря о прекращении «политизации психиатрии»: разговоры о советской «политической психиатрии» должны быть прекращены. В то же самое время ни для кого не секрет, что Исполком ВПА выступает за восстановление членства СССР в этой организации. Президент ВПА, греческий профессор Стефанис, в последнее время встречался с Маратом Вартаняном по меньшей мере дважды. Вообще же, в ВПА распространено мнение, что движение за исключение СССР из этой организации было ошибкой. Такое же мнение превалирует в отношении избрания Анатолия Корягина почетным членом ВПА на Венском конгрессе 1983 года. Это значит, что выступающие против «политической психиатрии» имеют двух противников: советские официальные организации и сам Исполком ВПА.

В своем письме А. Подрабинек указывает, что возвращение Советского Союза в ВПА должно стать возможным только в том случае, если СССР будет соблюдать резолюцию, принятую на 6-м конгрессе ВПА в Гонолулу в 1977 году.

В этом контексте большее значение имеет резолюция, принятая на венском конгрессе ВПА в 1983 году, когда А. Подрабинек находился в заключении за свою неустанную и мужественную борьбу против злоупотреблений психиатрией в СССР. Эта резолюция ставит условием возвращение СССР в ВПА «действительное сотрудничество и конкретное доказательство улучшения положения в области политического использования психиатрии в СССР». Но все это достаточно туманно: что на самом деле значит «улучшение»? Освобождение членов Рабочей комиссии по расследованию злоупотреблений в области психиатрии в политических целях, основанной А. Подрабинеком в 1977 году? За исключением одного человека, все остальные уже освобождены. Освобождение отдельных жертв «политической психиатрии»? Или полное прекращение подобной практики и — наконец, устранение психиатров, ответственных за злоупотребления?