Военно-медицинская акаМЕДия - Орловский Михаил Сергеевич (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗

На улице стоял наичудеснейший летний день. Парк Акамедии утопал в зелёной листве, заглушавшей шум автотранспорта, гулом лившийся с Боткинской улицы. Внутрипарковая трава блестела в лучах золотистого солнца. Академический пруд безмятежно дремал, вольготно раскинувшись в дальнем углу парка. Грунтовые дорожки, сливаясь друг с другом, вытекали на главную аллею, посредине которой возвышалась деревянная трибуна. Трибуна украшалась лозунгом «В добрый путь», государственным гербом и парочкой бархатных лент, весьма похожих на траурные. В этот день alma mater скорбела о потере своих питомцев, взращиваемых в течение долгих шести лет. На календаре цвела дата — 18 июня 2004 года.

Выстроившись в колонны как на параде, в новой униформе и накрахмаленных рубашках, мы ожидали появления нашего главного Академика, бесстрашного командира, начальника ВМедА, генерал-майора медицинской службы Юрия Леонидовича Шефченко. Он специально приехал на выпуск из столицы, где уже занимал пост Министра Здравоохренения. К сожалению, мы тогда не подозревали, что после ухода последнего из Акамедии нашу медшколу медленно, но уверенно начнут разваливать. Разбирать, так сказать, по кирпичику. В этот же день все наши мысли пахли чистотой и невинностью и о подкрадывающихся хапугах никак не ведали. Мы, будто юные птенцы, ожидали начала церемонии.

На трибуне выстроилось самое главное начальство. Рядом — просто главное. Сбоку среднее начальство. Заиграли фанфары. Замолчали родственники. Под музыку мимо строя торжественно пронесли знамя Акамедии. Знамённый с саблей, сопровождение с автоматами — всё как по Уставу. Барабанщик извергал дробь, надрываясь на славу. Под подобные раскаты вспоминались детские стихи Агнии Барто:

По окончании процессии и утихании барабанщика Юрий Леонидович начал официальную часть:

— Здравствуйте, военные медики! — поприветствовал он.

— Здравия желаем, тащ генерал-полковник! — проревел строй.

— Поздравляю вас с окончанием обучения и присвоения звания «ВРАЧ»!

— Ура-А-А! Ура-А-А! Ура-А-А! — троекратно проревели выпускники.

Далее пошли пожелания большого счастья и не меньшего карьерного и творческого (не стоит забывать, что медицина — это творческая специальность. — Авт.) успеха. Опосля этого господин начальник скомандовал:

— Внимание! Приготовиться к принесению клятвы «Врача России»! — К слову сказать, в нашем Царстве дают именно её, а не «Клятву Гиппократа», как многим думается.

И мы приступили. К принесению клятвы. Точнее, не все мы, а только часть. Некоторые товарищи, не возлюбив хоровое пение с детства, просто молчали. Ещё одна группа молчала по причине скептического отношения к клятвам и обещаниям (смотри третью часть повести).

Зачитав клятву, генерал Акамедии распорядился приступить к вручению дипломов, после чего сам спустился вниз, дабы лично передать парочку-другую свежих аттестатов совсем уже зрелости.

Командиры подразделений развели (в прямом смысле этого слова) своих подчинённых по местам вручения дипломов. Из закромов были вызволены тумбочки, кортики и прочее. С нацеленными на любимчиков фотоаппаратами поблизости нависли счастливые мамки и бабки. Постепенно, озвучивая фамилии, раздали дипломы и кортики и пожали всем руки. После, зацелованные близкими, академики вернулись обратно в строй. У кого-то уже оторвали звезду, у кого-то порвали ремень — в общем, все были счастливы. И здесь, после обниманий, наступила заключительная часть парада.

Заключительная часть парада — это не что иное, как прохождение строем перед трибуной. Правильным строем. Ровным. С наличием строевого шага. Вот идёт «коробка», и на счёт «и раз» все вытягиваются смирно и не дёргают руками (хотя иногда, от волнения, кто-нибудь обязательно чем-нибудь помашет). Головы к трибунам. В глазницах — счастье. Почти не дышим. Руки прижаты! (Я вам повторяю.) В конце же трибуны можно расслабиться и на счёт «и два» запустить руки в пляс (если можно так сказать) и из них в воздух швырнуть заранее собранные (не на вокзале!) монеты. Красота.

Кинув монеты и не угодив ими ни в кого из начальства (вновь сработал главный принцип медицины), академики плавно расходятся для проведения торжественной части выпускного вечера.

Торжественная часть выпускного вечера у всех осуществлялась по-разному. У кого с роднёй, у кого с женой, а у кого и сиротой. Однако у большинства академиков итоговая часть выпуска оказалась заказана заранее и справлялась в каком-нибудь заведении общественного питания. Так и два наших взвода, в объёме шестьдесяти человек, поехали в ресторан на Невский проспект.

Вот часто говорят, что Невский проспект самый древний в городе и много чего на своём веку повидал. Но мне всё же думается, что подобного выпуска Акамедии, как наш, даже он не видывал.

Разумеется, отмечание выпускного, как и положено, было предварительно удобрено заказом чрезмерного количества горячительных напитков. Такого количества, что казалось, как в последний раз. Да и событие подобного масштаба случается единожды в жизни. Тогда никто и не подумал, что после интернатуры будет ещё один подобный выпускной, и в этом ещё одна прелесть Акамедии. Хотя, положа руку на Устав, надо сказать про часть сокурсников, не пошедшую в интернатуру. Эта группа специального назначения поехала сразу на флот.

Итак, ресторан. Вечер. Гулянка. Уже галстуки развязаны, звёздочки в стаканах, рубашки в салате. Но тосты не кончаются, и звон бокалов (это если красиво), а в простонародье — рюмок, продолжает заливать банкетный зал. После вливания очередной порции спиртного (а после десяти рюмок — это уже именно вливание, а не питьё) Павлику и стало плохо. Настолько плохо, что он сполз на пол, его желудок вернул всё съеденное, и академик активно заспешил потерять сознание. Первый подобное безобразие заметили Сашка и ещё двое академиков.

Сашка не растерялся:

— Пахану плохо! — громко призвал он. — Позовите врача!

Все сразу побежали к официантам, крича: «Врача! Врача!» Кто-то уже набирал «03». Вокруг находилось порядка шестидесяти докторов, но все забыли об этом и хотели, видимо, какого-то особенного медика.

Ожидание нужного специалиста дало свои результаты. Приехавшая «скорая» увезла Павлика в ближайшую лечебницу, на отделение токсикологии.

Лекция 62 О ВЕТЕРАНАХ

Как один день, отгремел выпускной. Будто час пролетел отпуск. Секундой показались все шесть лет обучения. Как же скоротечно бежит земное время! Многие академики переженились на своих близких подругах и обрели новый статус: человек семейный, накормленный.

Шаг в семейную жизнь ими оказался сделан совсем не потому, что уж жениться ой как хотелось (или что-то там чесалось), а потому, что страшно всё-таки настоящему мужчине одному жизненный путь прокладывать. Пусть даже и с кортиком. Привык он, понимаете ли, так сказать, с рождения около груди тереться. Уже на уровне инстинкта. Сначала мамулечка. Затем alma mater. И вот теперь, после выпускного, далеко не всем улыбалось оставаться в гордом одиночестве. Именно по сей причине у большинства товарищей интернатура началась в статусе человека женатого, шибко разумного.

Михалыч тоже стал семейным. Причём дважды. Семейный муж своей супруги и семейный эскулап. Точнее, вторым он ещё не стал, но очутился в интернатуре именно по названной специальности. Оказавшись там, друг наш вновь погрузился в глубины букварей и учебников. Вновь началась неистовая работа во всех клиниках и больницах города, коих в те времена перевалило далеко за сотню.