Клинические разборы в психиатрической практике - Гофман Александр Генрихович (книги бесплатно txt) 📗
ВОПРОСЫ ВРАЧЕЙ
• Вы в больнице уже несколько раз, привыкли. Почему Вы боялись смотреть на больных? От них исходила какая-то угроза? — Дело в том, что я лежала раньше в 9-м отделении, и я не боялась там никого. А в это отделение я попала в первый раз и почему-то относилась с опасением, со страхом. — Вы боялись, что Вам причинят какой-то вред? — Да. — Вам казалось, что Вас обсуждают? — Казалось. — У Вас было ощущение, что в отделении Вы находитесь как бы в центре внимания? — Было, потому что все на меня показывали — «новенькая, новенькая». — Это говорили в палате или Вы, находясь в палате, слышали, как в коридоре говорят «новенькая к нам поступила»? — Нет, в коридоре, я по коридору ходила. — Вы слышали за спиной, как говорили про Вас, что Вы новенькая? — Да. — С недоброжелательным оттенком говорили? — Нет. — А почему тогда угроза? — Я стесненно себя чувствовала, я попала в другое отделение, и мне все казалось не так. — Вы слышали, как они Вас называли по имени? — Они называли меня по-другому, не по имени-отчеству, а присвоили мне прозвище «бабушка Лена». — Вы по характеру стеснительный человек? — Да, я очень замкнутая. — Раньше, если Вы попадали в какие-то новые условия, например в дом отдыха, Вы тоже стеснялись? — Да. — Было неприятно? — Я последнее время не ездила, была дома. — Вы сейчас пожаловались на скованность. Опишите подробнее, что это такое. — Мне надо расслабиться, у меня напряжены все мышцы. — Вам трудно двигаться? — Нет, мне трудно говорить. — Язык не слушается? — У меня сейчас нет зубов, и я стесняюсь. — Вы нормально говорите. Вам трудно говорить или двигаться? — Я бы не сказала, что я не двигаюсь, я двигаюсь. — У Вас нет ощущения, что движения скованны? — В движениях нет. — Значит, мышцы напряжены из-за тревожного состояния? — Да, из-за тревожного состояния. — А на одном месте трудно находиться тоже из-за тревожного состояния? — Да, я не могу. Я сяду, потом встану, потом похожу, потом опять… — Вы можете, например, пообедать? — Пообедать могу. — А смотреть телевизор? — Сейчас стала смотреть. — Можете всю передачу посмотреть или все время вскакиваете? — Могу. — И весь обед съесть, не сходя с места, можете? — Весь обед могу. — А было так, что Вы не могли весь обед съесть? — Было. — Первое съедали, а потом вставали? — Нет, такого не было. — А почему не могли весь обед съесть? — Не нравилось. — Не нравилось или потому, что у Вас было беспокойное состояние? — У меня было беспокойное состояние, но я терпела. — Когда Вы ложитесь спать, Вы сразу находите нужное положение? — Нет, я долго шевелюсь. — Засыпаете не сразу? — Нет. — Вам все неудобно? — Мне все неудобно. — Вы вышиваете? — Нет, у меня зрение плохое, я не вижу. — Чем Вы сейчас заняты в отделении? — В основном отдыхаю, смотрю телевизор. — Вы можете, например, зашить что-то? — Конечно. — Руки слушаются? — Руки? Вы знаете, я писать не могу. — Почему? — Трясутся руки. — Сколько времени руки трясутся? — Уже года два. — У Вас почерк изменился? — Изменился. — Какой он стал? — Плохой. — Просто неровный? — Да, неровный, я плохо пишу буквы, они у меня прыгают. — А чашку когда держите или ложку, они тоже прыгают? — Да. — А стирать можете? — Конечно. — Мелкие вещи стираете? — Обязательно. — Затруднений нет? — Нет. — Можете зашить что-то, пуговицу пришить? — Конечно, пуговицу пришью. — В иголку попадаете? — Нет, одеваю очки. — Нитка попадает в иголку? — Стараюсь, попадаю, но не с одного раза. — Руки трясутся? — Да.
• В 1990 году Вы слышали голос и недавно тоже. Это был мужской голос? — Это был мужской голос. — А откуда он все-таки взялся? — Понятия не имею. — Как предполагаете? Это реальный голос, реальный человек или почудилось, болезнь? — У меня болезнь. — Сейчас Вы как считаете, что это было? — Типа приказа. — Как это объяснить? Кто это был на самом деле? — Затрудняюсь ответить. — А кто-нибудь еще слышал этот мужской голос? — Нет, не слышали. — Вы уверены? — У меня дома никого не было, я одна была. — А если бы был кто-то, мог бы слышать? — Нет, потому что у меня внутри, в голове сказали, что нужно идти к врачу. — Значит, этот голос могли слышать только Вы? — Да, только я. — А другие? — Нет. — А до 1988 года что Вас беспокоило, кроме застенчивости и неуверенности? — У меня был очень тяжелый климакс. Я лежала в клинике неврозов. — Это когда было? — Это было в 1985 году. — Настроение было тяжелое? — Тяжелое было состояние, очень тяжелое. — Оно было похоже на то, что появилось позже? — Нет, не похоже. — А чем не похоже? — Тогда я ощущала климакс, у меня было повышенное давление, такое «мотающее» состояние. — Каких-нибудь страхов тогда не было? — У меня страхи постоянно. — Вам трудно с нами говорить? — Нет, вы же мои друзья, вы должны мне помочь, я очень рада, что меня представили такому консилиуму. Я просто прошу помощи.
• Вы раньше работали бухгалтером? — Да. — Работа ответственная, связанная с финансами. Вы были спокойны за собственный труд, его результаты? — Да. — Вы сказали, что младшая дочь в последнее время изменила к Вам отношение. — Да. — А в чем это проявилось? — Потому что она наркоманила. — А по отношению к Вам в чем это проявилось? — Она вообще по характеру такой человек, что у нас с ней нет контакта. — И раньше не было? — Не было и раньше. — А за последнее время отношения ухудшились? — За последнее время ухудшились. — Из-за чего? — Она мне сказала, что употребляет наркотики, из-за этого. — Это Вы к ней изменили отношение? — Да, а она ко мне, наоборот, стала сейчас лучше. Она хочет, чтобы я ее простила. — Она хочет быть ближе к Вам? — Да. — Не стала к Вам грубее? — Нет, она хочет, чтобы я простила ее тяжелый поступок.
• Вы лежали в больнице 6 раз, и Вас всегда лечили очень большим количеством лекарств. В этот раз другая ситуация: Вас лечат только двумя препаратами. Вы ощущаете какую-то разницу? Когда быстрее наступало улучшение? — В этот раз мне Людмила Николаевна другие препараты назначила. Я бы не сказала, что они на меня плохо действуют. Эти препараты медленно, но все-таки дают мне улучшение. — Ощутимое? — Да. Я стала более раскованной. Но хотела бы еще… — А раньше, в предыдущие стационирования, когда получали много препаратов, было что-то тягостное? — Конечно, было. — Что? — Я человек очень замкнутый, и это явление меня не бросает. Я и не скованна, не замкнута, но что-то все равно кажется не так, несмотря на то, что, придя из стационара, мне было лучше. — А в этот раз Вы чувствуете, что Ваша замкнутость уходит? — Сейчас да. — Вы стали активнее? — Я сейчас более активна. — Это для Вас ново? — Безусловно.
Ведущий. — Теперь мы поблагодарим Т.Ф. и пожелаем скорее выздороветь. Новый препарат очень эффективный, и мы не сомневаемся, что Вам скоро станет совсем хорошо. Всего Вам доброго, и чтобы в семье у Вас было все в порядке. Будьте здоровы, отдыхайте. До свидания.
Врач-докладчик. Вначале, когда я узнала, что больная уже много раз стационировалась с жалобами на постоянную тревогу и так далее, сомнений в диагнозе у меня не было. Но по мере того, как я стала наблюдать больную, расширила анамнестические данные о ней, выяснила, что болезнь началась с 50 лет с периода менопаузы, мое мнение изменилось. Учитывая ее преморбидные особенности: тревожную мнительность, застенчивость, замкнутость, малообщительность — и очень большой удельный вес аффективных расстройств с начала ее заболевания, эндогенную депрессию с суточными колебаниями настроения и учитывая, что в последнее время, с 1996 года, у нее появились слуховые галлюцинации, которые носили императивный характер, начинающийся симптом Кандинского — Клерамбо, можно думать о поздней форме шизофрении на органически неполноценной основе сосудистого генеза.
