Портреты гомеопатических препаратов, ( часть 2) - Култер Кэтрин Р. (полная версия книги TXT) 📗
Для постороннего человека злость Natrum muriaticum выглядит неоправданной и ничем не спровоцированной — истерической гипертрофированной реакцией, свидетельствующей о неуравновешенности. «Он не контролирует свою злость; каждая мелочь заставляет его злиться; ярость без достаточных на то оснований» (Ганеман). Но тот, кто работал воспитателем и кто понимает депрессию как «зло, направленное вовнутрь», хорошо знает, что такое поведение соответствует картине естественного способа сопротивления трудной ситуации, когда человек всё больше впадает в естественное психическое состояние, пока не происходит неизбежный взрыв ярости и возмущёния: человек терпит неудачу и несправедливость до тех пор, пока какая-нибудь мелочь не становится «последней каплей, переполнившей чашу». Внезапно его стоицизм не выдерживает, и он уже не в состоянии терпеть сложившееся положение ни минуты дольше.
НЕЛЕГАЛЬНЫЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ
Как мы видим, в опрометчивых поступках Natrum muriaticum есть система, даже если в нём чувствуется определенная доля сумасшествия. Сумасшествие лежит в основе нежелания предпринимать конструктивные шаги, когда он ещё спокоен, вместо того, чтобы ждать, когда он вновь окажется в ярости, и тогда уже отреагировать экстремальным образом. В своих попытках избежать неприятной ситуации он не противостоит человеку, нанесшему ему обиду, но либо надеется, что ситуация разрешится сама собой, либо пытается выразить своё неодобрение непрямым путем (что или не понимается, или игнорируется другими). Таким образом, он позволяет наносить себе обиду или эксплуатировать себя, а затем затаивает злобу.
Эта картина особенно хорошо прослеживается в семейных взаимоотношениях. Например, Natrum muriaticum-женщина может выполнять большую долю работ, заботясь о старых и больных родителях, и потом жалуется врачу, что другие члены семьи не несут свою долю ответственности. Естественной реакцией врача бывает вопрос: «Вы пытались говорить с ними на эту тему и разделить обязанности таким образом, чтобы это вас всех устраивало?» И тут снова становится понятным, что она этого не сделала потому, что «это не сработает… Никто не будет придерживаться договора».
«Хорошо, но почему вы хотя бы не попытались? Скажите домашним, как вы всё это чувствуете, и посмотрите, как они отреагируют».
«Какой смысл? Если после всех этих лет они сами не увидели, что я тяну основной груз ответственности, то они никогда не поймут».
«Всё равно вы должны объяснить им как можно понятнее, что они вас вынуждают. Выступите против них открыто, и вы увидите, как они отреагируют».
«Я надеюсь, что они поймут без моих объяснений…
И так она продолжает в том же духе, надеясь на перемены, ничего не делая для этого и подсознательно пытаясь заставить «гору идти к Магомету». Её возмущёние нарастает, ведь гора не двигается, и в один прекрасный день какая-нибудь мелочь, непонятная для других, вызывает приступ ярости.
Следовательно, хотя Natrum muriaticum может быть прав морально, он совершенно не прав политически, и расстройство частично является следствием его ошибок. Подобные модели поведения действуют и при взаимоотношениях с коллегами на работе, с друзьями и даже при относительно безличных взаимоотношениях, таких как общение с продавцами или ремонтниками.
Его нелегкие взаимоотношения и недопонимание возникают оттого, что он не говорит о своих претензиях открыто и прямо. Страх обидеть людей, а также быть униженным обидными замечаниями, которые они могли бы высказать в ответ, или даже быть отвергнутым заставляет его действовать какими-то косвенными путями. Его чувства определенны и ясны, но его поведение уклончиво. Вместо того, чтобы оказать другу услугу (это бы нарушило его представление о том, как должны себя вести друзья), он прибегает к длинным объяснениям, обоснованиям и оправданиям. Для того, чтобы избежать обиды, и пытаясь сделать приятное, он двигается окольными путями, но кончает всё равно раздражением.
Причиной такого поведения опять же является неготовность Natrum muriaticum принять вину. Pulsatilla болтает и не может сказать «нет» из-за нерешительности; Phosphorus не говорит «нет» из желания всё подчеркнуть и усилить; а Natrum muriaticum с его врожденным или подсознательным «беспокойством о том, что он сделал что-то злое» (Ганеман), не способен сказать «нет», не почувствовав себя при этом виноватым. Таким образом, эта личность обнаруживает себя в той неблагодарной ситуации, когда он боится, что делает для людей недостаточно, однако при этом всё равно делает больше, чем ему хочется. Возмущёние нарастает в его сознании, а его сознание продолжает оставаться беспокойным. Он чувствует себя виноватым также и в тех случаях, когда просит о помощи. Его внезапные и тяжелые заболевания, эпизодические случаи истерии, при которых он становится чрезмерно требовательным, можно отнести за счет подсознательной мести со стороны человека, постоянно поддерживающего других, который только через болезнь может получить внимание, которое ему необходимо.
Иногда каким-то своим непростым путем Natrum muriaticum додумывается до чего-то и приписывает другим мысли и побуждения, которых у них совсем нет. Он не реагирует непосредственно на ясно выраженные словами вопросы или заявления людей, а старается найти в них скрытый смысл, подразумеваемое значение или подсознательное побуждение. При этом может подсознательно упустить какое-то звено в потоке мыслей, высказываемых собеседником, что приводит к недопониманию. У него также существует привычка мысленно спорить или вести неприятные разговоры с теми, кто его обидел: «Если X скажет то-то и то-то, — думает он про себя, — то я отвечу ему так и вот так… Тогда он ответит тем-то и тем-то, но я ему выскажу все…», — и так далее до бесконечности (другой тип, который «мысленно спорит с отсутствующим человеком», Ганеман, — это Lycopodium).
Всё это происходит только мысленно — Natrum muriaticum редко находит в себе смелость высказать в лицо все резкие и злые слова (как это делает Arsenicum album, Nux vomica или Lachesis), но при этом расстраивается так же сильно, как если бы разговор происходил на самом деле. И когда предполагаемый неприятный разговор происходит в жизни, он редко бывает таким тяжелым, как Natrum muriaticum себе вообразил.
Иллюстрацией того, как непростые, запутанные мысли могут привести к отчаянному непониманию друг друга, служит трагедия «Король Лир», одна из самых «концентрированных диссертаций по Natrum muriaticum» из тех, какие когда-либо были написаны в мире. Кажется, что Шекспир исследует различные трагические стороны этого типа. Герои бродят по безлюдным местам так близко друг от друга и в то же время такие далекие друг другу, что не способны разобраться в своих непростых взаимоотношениях и все их благородные и истинные чувства пропадают впустую. Не только сам Лир, настоящий Natrum muriaticum, переживает воображаемое оскорбление, преувеличивая его сверх всякой меры и приходя к ошибочным выводам, что его дочь Корделия предала его; не только он выстраивает в уме серию запутанных, ошибочных обоснований для того, чтобы отвергнуть её любовь, но и сама Корделия даёт картину эмоционального смущения, неспособности выразить свою дочернюю любовь в правильных словах и жестах и её бескомпромиссности (непреклонный отказ потакать прихотям своего старика-отца), характерную для Natrum muriaticum. Таким образом, её бескомпромиссная (хотя и честная) цельность становится причиной трагических событий, описанных в пьесе. Даже благородный и преданный Эдгар — это Natrum muriaticum в его (часто самим собой принятом) мучении, молча сносящий несправедливости, заботящийся о своём ослепшем отце и остающийся его преданным подданным Кент, изгнанный Лиром, который всё равно остаётся преданным ему, не открываясь, и пытается (конечно, безуспешно) защитить его от дальнейшего безрассудства, — это также Natrum muriaticum. Каждый герой стоит перед необходимостью играть свою роль в одиночку и переносить тяжелые испытания, не способный ни помочь другим, ни получить от них помощь. Таким образом, непонимание между ними тянется до самого конца, когда уже становится поздно что-либо исправить.
