Очерки истории чумы (фрагменты) - Супотницкий Михаил Васильевич (список книг .TXT) 📗
43. Ключ от форта «Александр I» на экспозиции филиала Центрального военно-морского музея.
44. Форт со стороны 6-го микрорайона Кронштадта Видно, что идет восстановление форта (внутреннее пространство накрыто сверху колпаком из полиэтиленовой пленки, на форт постоянно ходят какие-то суда).
Об истории Форта "Александр I" рассказывается в фильме " Призрак черной смерти" (автор — Марина Сасина; режиссеры — Светлана Зонова и Галина Красноборова). Фильм снят телеканалом "Россия" и показан 18.03.09 г. В "сети" его можно найти по адресам:
http://kinozal.tv/details.php? id=267960
http://torrents.ru/forum/ viewtopic.php?t=1665486
http://shanson-e.tk/forum/showthread.php?s=ecff7a0b0c4222504b19902566f061af&p=198664
http://rutube.ru/tracks/1663416.html?v=2caf401053d0967cbf9666869ad33654
http://www.cn.ru/terka/feed/ entity/954070/?p=last
http://www.gazeta.lv/story/16261.html
Вышла книга Л.И. Амирханова, Ю.Л. Голикова, В.В. Чиркова, Ю.Е. Иванова. Форт «Император Александр I». Остров, 2008.
ОЧЕРК XXXI
ЭПИДЕМИЯ ЛЕГОЧНОЙ ЧУМЫ В МАНЬЧЖУРИИ И ЗАБАЙКАЛЬЕ (1910—1911)
После «чумы» революций 1917 г., чума в Маньчжурии 1910—1911 гг. была практически забыта в России. О ней с самого ее начала мало знали на Западе. И напрасно. Современная цивилизация не знает другой такой эпидемической катастрофы, произошедшей, если можно так выразиться, «на ее глазах». Даже английские врачи, работавшие в Индии в 1896—1902 гг., имели дело хоть и с чумой, но в основном с ее менее опасной бубонной формой. Эпидемия 1910 г. больше напоминала эпидемии 1346—1351 гг., чем любые другие эпидемии чумы, вспыхнувшие за последующие 6 столетий. Маньчжурская чума воспроизвела перед современниками какую-то часть ужасов «черной смерти» Средних веков.
В связи с этим нам представляется крайне важным обобщить опыт (в том числе и неудач) русских врачей, правительственных чиновников и военных, накопленный в ходе ликвидации этой эпидемии. Для подготовки очерка использовались материалы В.П. Кашкадамова (1905), М.Л. Блюменфельда (1911), В.М. Богуцкого (1911), Е.С. Касторского (1911), Н.Н. Клодницкого (1911), Г.С. Кулеша (1912, 1924), Д.К. Забо-лотного (1956), И.Л. Мартиневского и Г.Г. Молляре (1971) и др.
Предыстория чумы 1910 г. на Дальнем Востоке. На первый взгляд, эпидемия чумы вспыхнула внезапно и быстро и неудержимо охватила огромные пространства, оставляя за собой десятки тысяч трупов. Но при ретроспективном анализе выяснилось, что она, как и Бомбейская чума 1896 г., стала продолжением длинного периода предвестников.
Уже в 1894 г. русскими врачами отмечены в Забайкальской области заболевания, сходные по своему течению с легочной чумой человека. Однако еще до сообщений врачей народный опыт и наблюдения связывали появление таких болезней, от которых вымирали целые семьи и становища, с заражением от обитающих здесь во множестве тарбаганов. Поэтому местные жители называли ее тарбаганьей болезнью или тарбаганьей чумой. Осенью и реже зимой, ежегодно, в области и в сопредельной Монгольской степи, возникали маленькие вспышки чумы. Они быстро прекращались из-за разбросанности и разобщенности полукочевого населения и в меньшей степени от применявшихся мер, состоящих, в лучшем случае в сожжении трупов и имущества вымерших семейств.
По данным Д.К. Заболотного (1956), в Маньчжурии, Монголии и Забайкальской области до 1910 г. отмечен ряд вспышек чумы.
Первые сведения о повальных чумоподобных заболеваниях относятся к 1863 г.: в Цаган-Олуевском поселке заболели на покосе несколько человек и вскоре скончались.
В 1880 г. в селе Клички Нерчинского уезда наблюдалось несколько бубонных заболеваний после употребления в пищу мяса тарбагана.
В 1888 г. в октябре в Чиндасетской станице заболели и умерли пять бурят, от которых при вскрытии заразились и заболели фельдшер Юдин и врач Ашмак (у обоих отмечены подмышечные бубоны).
В том же году наблюдались заболевания в Кунгуре и поселке Сок-туевском. По данным доктора Кокосова, за август и сентябрь умерли 11 человек в семьях Эпова и Бянкина, которые занимались снятием шкурок и добыванием жира от тарбаганов. Признаки болезни: жар, головная боль, припухание и болезненность подмышечных, паховых и подчелюстных желез. Одновременно наблюдался мор на тарбаганах. Заболевания повторились в 1891 г. в том же Соктуевском поселке и в городе Акше, затем, в 1894 г., в поселке Соктуевском. Все случаи сопровождались припуханием и болезненностью лимфатических узлов. Врачи Белявский и Решетников считали «тарбаганью болезнь» заразительной для людей и отождествляли ее с чумой.
В соседней с Забайкальем Монголии наблюдались случаи: в 1876 г. возле реки Борзя умерли четверо бурят. В 1886 г. по реке Ульзя заболели 12 монголов, из которых девять умерли.
В 1888 г. по реке Иро умерли 15 монголов.
В 1889 г. в местности Мехин-Кудом вымерли четыре юрты монголов. В 1891 г. на китайской границе наблюдалось вымирание степных монголов, употреблявших в пищу мясо больных тарбаганов. В 1893 г. возле Улясутая погибли 30 человек.
В 1894 г. к северо-востоку от озера Далай-нор монгольский лама лечил чумных больных и, вернувшись, умер в монастыре Угумер-Суме; от него заразились и погибли 30 монахов.
В 1896 г. в Шурур-Джасакском хушуне умер больной с легочным заболеванием, сопровождавшимся кровохарканьем. В 1897 г. вымерли четыре юрты по тракту Дархан. В 1898 г. в Бархутском хушуне погибли три юрты монголов.
В 1898 г. в районе Вейчан чумой были поражены деревни: Тундэя, Инза, Малиенто и Матиацза. Из 558 жителей 5 деревень этого района в течение 1896—1898 гг. 400 умерли от чумы. Большая редкость и разобщенность населения, живущего семьями или родами, а главное ужас
перед неминуемой смертью, представляли самое эффективное мероприятие против дальнейшего распространения болезни, т.к. заставляли людей оставлять зараженные жилища и бежать от них как можно дальше.
Обстоятельства, естественным образом препятствующие чуме, изменились с проведением железной дороги. С одной стороны, вдоль железнодорожной линии образовались поселки, с другой — население обнаружило естественное тяготение к железным дорогам, как более удобному и быстрому способу передвижения и сбыта продуктов. Но одновременно усилилась и опасность разноса чумы.
Первый раз чума появилась на полосе отчуждения железной дороги в 1905 г. на Джаланройских каменноугольных копях, расположенных в 27 км от станции Маньчжурия. Заболел казак, работавший на сенокосах в Забайкалье. Благодаря счастливой случайности удалось установить личности заболевших людей и пути их следования, вследствие чего болезнь была локализована и не получила дальнейшего распространения. Заболевания бубонной чумой имели место только среди казаков. К счастью, они обошли стороной наиболее опасную для распространения легочной чумы среду — китайских рабочих. Ко времени прибытия оцепления все мероприятия были почти закончены. Также удалось избежать проникновения чумы в наши войска, стоящие на позициях у Сыпингая. Понадобилось еще 5 лет, чтобы чума смогла прочно «встать на ноги» на линии Китайской Восточной железной дороги (КВЖД) и вдоль нее начать свое победное шествие.
