Очерки о гомеопатии (Записки врача гомеопата) - Попова Татьяна Демьяновна (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗
Известный украинский травник А. П. Попов дает значительно более обширный перечень заболеваний, при которых может быть употреблено это растение. Его рекомендации перекликаются со старыми народными традициями. «В народе арнику горную используют довольно широко. Препараты из нее употребляют внутрь при бронхите, подагре, гриппе, болезнях сердца, судорогах, эпилепсии, сотрясении мозга, апоплексии, а также как мочегонное средство. Наружно эти препараты применяются как сильное кровоостанавливающее средство при обширных ранениях, ушибах, невралгических болях» *.
Применять арнику надо с осторожностью — в больших количествах она может вызвать токсические явления: озноб, тошноту, рвоту, одышку, упадок сердечной деятельности. Естественно, что, как и многие другие растения, арника может быть причиной аллергического поражения кожи, слизистых глаз, дыхательных путей и других органов. Такое явление мне приходилось отмечать в практической работе у пациентов — жителей Западной Украины. А одна пациентка из Закарпатья сказала мне с грустью: «У нас есть хорошая трава от такого заболевания, как у меня, — арника горная, но мне ее нельзя принимать — вызывает кровохарканье». У больной было хроническое гнойное заболевание легких — бронхоэктатическая болезнь.
Арника горная — Arnica montana L. — эндемик гор; растет в диком виде в основном в Карпатах (это европейский горно-лесной вид) в местах, расположенных не ниже 500 м над уровнем моря, в лесах и субальпийских лугах. Предприняты попытки разведения ее в культуре (например, в Ленинграде ее культивируют уже более 200 лет), но промышленных плантаций нет.
Арника горная занесена в Красную книгу, где отмечено, что растение это, произрастающее в Карпатах, редко — в Белоруссии, Литве и Латвии, под угрозой уничтожения. Площадь зарослей сокращается в результате неумеренных заготовок в лекарственных целях. Последнее звучит как будто неправдоподобно. Медики в роли разрушителей природы? И все же цифры говорят сами за себя. Тонны сухих соцветий заготавливаются не только для внутренних нужд, но и на экспорт! О тоннах сырья при гомеопатическом врачевании, конечно, и речи быть не может.
Цветок арники знаком очень многим, его изображение можно встретить не только в книгах о лекарственных растениях и в ботанических атласах, но и на почтовых марках и поздравительных открытках. Этот милый в своей бесхитростности ярко-желтый или оранжевый цветок не случайно похож на цветок ромашки, ноготков или девясила — они принадлежат к одному, кстати, очень распространенному, семейству сложноцветных. Особенно похожа арника на девясил. Сборщики трав часто даже путают их. Такому же обману поддалась и я, когда, путешествуя по Чечено-Ингушетии, увидела появившийся внезапно из-за крутого поворота горный склон, сплошь покрытый, как золототканным ковром, ярко-оранжевыми цветами. Подумалось, что это заросли арники, но, увы, привезенный домой и рассмотренный тщательно, без экзальтации, с ботаническим атласом в руках, экземпляр растения оказался девясилом. Арника любит иные горы — западные.
В лечебных целях можно использовать все растение, но чаще употребляют соцветия. Считается, что основное фармакологическое действие у соцветий и корней различно.
Примечательно немецкое народное название растения — фалькраут (трава падения). Не в бровь, а в глаз! Травма и ее последствия — самое частое основание для назначения арники в гомеопатии. Не только травма в прямом и узком ее понимании — ушиб, порез, ранение, сотрясение, размозжение. Нет. Область применения арники скорее всего можно определить очень разумным и емким современным термином — травматическая болезнь, характеризующаяся определенным комплексом метаболических сдвигов. А они могут наступить не только вследствие падения, удара или сотрясения, но и в родах, и при пломбировании зубов, и при спонтанном разрыве органа или сосуда, при сильном физическом переутомлении, длительном перенапряжении какого-либо органа или системы — голосовых связок, глаз, органов пищеварения, при отравлении. Отсюда следует, что арнику можно с успехом применять при самых различных заболеваниях: от подкожного кровоизлияния и гепатохолецистита до инсульта, сыпного тифа и эпилепсии. Любопытно, что арника ликвидирует последствия даже очень отдаленных во времени травм. Вот почему ее часто приходится прописывать даже в наши дни участникам Великой Отечественной войны. Слишком часто причина их страданий — фронтовая травма, особенно контузии, ушибы и ранения с обширным повреждением мягких тканей. Организм не забывает их, а лишь компенсирует на время. С возрастом компенсаторные механизмы исчерпываются и возникают болезненные явления, имеющие отношение к бывшим повреждениям.
Но применение арники успешно только в том случае, если при этом будут в наличии «арникальные» особенности случая, сведения о которых врач получает из гомеопатической клинической фармакологии. Этот источник научит врача, что она больше подходит людям, склонным к полноте, легкому возникновению синяков, пастозности, засыпающим в транспорте, не любящим движения вниз, прикосновений, спящим на низкой подушке. Кроме того, арникальные люди добры по натуре.
В. И. Даль писал: «Арника, будучи применена внутрь гомеопатически, обратила на себя полное мое внимание, как удивительное средство при разных ушибах».
Арника в самом деле удивительное средство при ушибах, но не единственное в этом роде: Такие травы, как ноготки, маргаритка, зверобой, болиголов, стефа-ново семя, сумах ядовитый, — также источник «травматических» гомеопатических лекарств.* Попов А. П. Лекарственные растения в народной медицине. — Киев: Здоров'я, 1970
КАМФОРА
Киев, весна, кафедра терапии внутренних болезней медицинского института. Группа студентов пятого курса в вестибюле клиники ждет преподавателя, ведущего практические занятия. Мимо проходит профессор Е. Б. Букреев, останавливается и сразу по нашему довольно раскованному поведению понимает, что мы уже «на выходе», определились. Поймав взглядом меня, как всегда остро предугадывая ответ, спрашивает: «А вот Вы — куда идете специализироваться?». «На хирургию», — отвечаю я. «Ну, зачем это Вам? — недоуменно, с оттенком осуждения, говорит он. — Вам бы в балет…»
Небольшая и некрепкая с виду, я уже привыкла к таким речам и не защищаюсь, молчу. Мне уже говорили то же самое в деканате, даже про балет. Почему я иду на хирургию? Наверное, более всего по наследству — отец пришел в гомеопатию после десятилетней хирургической работы. Хирургом он был хорошим, оперировал легко и быстро — у него чуткие, «умные» руки. Гомеопатия увлекла его своей эффективностью, гуманностью, красотой. Только поэтому он оставил хирургию. Я последовала его совету — надо узнавать случаи, подлежащие оперативному лечению, уметь быстро «чувствовать» больного и остро ощущать ответственность за его жизнь. Хирургическая клиника, по его мнению, научает этому быстрее других. Но была еще одна, моя собственная причина, почему мне не хотелось идти в терапевтическую клинику. Причину эту я сама считала несерьезной, но тем не менее она тайно влияла на ход событий. Я всегда страдала от камфорного запаха, который доминировал в терапевтических клиниках в мои студенческие годы над всеми другими. А может быть, это мне только казалось. Я его просто боялась, как, впрочем, и запаха мази Вишневского — с ним мне пришлось постоянно сталкиваться в хирургической клинике (в отделении, где я проходила субординатуру, было много ожоговых больных). Мне было неловко признаться в такой странности даже самой себе. Только много позже, уже врачом-гомеопатом, я поняла, что это не странность и не каприз, а повышенная чувствительность к смоляным запахам.
