Парадоксы мозга - Сергеев Борис Федорович (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
Твердая вера в высокий интеллект наших питомцев – одно из самых распространенных заблуждений. Спорить на эту тему со «знатоками» животных бесполезно. Между тем действительность удивительнее, чем наши домыслы, когда мы беседуем с другом о важном для нас деле, мы не только вдумываемся в смысл его слов, но внимательно вслушиваемся в интонации, с которыми они были сказаны, всматриваемся в выражение его лица и по всем этим дополнительным признакам догадываемся, насколько друг искренне высказывает свое мнение, радует ли его то, что мы ему рассказали, или печалит.
Несмотря на богатство речи, внеречевая информация не утратила для нас своего значения. Животные, для которых анализ мельчайших нюансов поведения своих партнеров является единственным способом осуществления коммуникации, несомненно более внимательные и способные наблюдатели. Их умение воспринимать и верно истолковывать мельчайшие детали нашего поведения способно поставить нас в тупик. Мы не замечаем, не улавливаем и половины того, что доступно им.
Моя собака фокстерьер и попугай амазон – преданные существа. Они не только защищают меня самого, но и охраняют квартиру, особенно кабинет. Любой гость может свободно переходить из комнаты в комнату, выходить в прихожую, даже брать свое пальто, и они относятся к этому совершенно безразлично, но стоит ему сказать: «Пожалуй, пора идти» – или как-то иначе выразить желание покинуть мой дом, как они дружно бросаются наперерез, преграждая путь в прихожую. Я провел десятки экспериментов, стараясь выяснить, что для них является сигналом, но так и не смог этого сделать. Их не удается обмануть, если гость молча встает и, не прощаясь, направляется к выходу, или, не собираясь еще покинуть мой дом, имитирует сцену прощания.
Для наших питомцев лишь некоторые слова человеческой речи являются командами, остальные не имеют никакого значения. Гораздо важнее, каким тоном они говорятся, в какой ситуации, как при этом ведет себя хозяин и целый ряд других мелких особенностей нашего поведения, совершенно для нас неуловимых. Это позволяет им очень точно угадывать наши желания, намерения и реагировать на них адекватным образом.
Говорящие птицы не понимают значения слов, которые сами же произносят. Для них человеческая речь является отнюдь не средством коммуникации, не песней, а своеобразной звуковой игрой. Однако, тонко анализируя сигналы, исходящие от окружающих людей, они способны улавливать и суть ситуации, связывать с ней отдельные слова и фразы и в дальнейшем согласовывать свои «высказывания» с особенностью текущего момента. Мой амазон, увидев меня в окно или услышав на лестнице мои шаги, начинает истошно вопить: «Папа, папа, папа, папочка» и, заметив в моих руках лакомство, кричит: «Эра, Эра, Эра». Так зовут амазона. Внешне это выглядит так, как будто попугай хочет сказать: «Дай это Эре».
Многие попугаи отлично помнят, когда следует говорить «добрый вечер!», а когда «доброе утро!», и употребляют только в соответствующее время суток. Эра с удовольствием в любой момент скажет каждому вновь пришедшему гостю: «Привет» и только в сумерках: «Спать пора!» Такое осмысленное использование заученных попугаем слов объясняется тем, что птица их слышала от нас лишь в соответствующих ситуациях.
Из-за удивительно тонкого проникновения в ситуацию нередко происходят забавные случаи. Серый африканский попугай по кличке Кукси, живущий в семье моих друзей, часто одаривает слушателей своей птичьей мудростью. Кукси сильно привязан к пятилетнему сыну хозяина, с которым готов играть часами, да и к другим членам семьи относится весьма дружелюбно. Только с престарелой бабушкой у них взаимная антипатия. Всякий раз, когда малыш подходил к попугаю, чтобы затеять очередную возню, бабушка возмущенно требует, чтобы мальчик не трогал руками эту гадкую птицу. Обычно Кукси терпеливо сносил оскорбления, но однажды не выдержал и отпарировал: «Обезьяна!», – хотя никто специально не учил его этому слову. Так в семье называли сынишку, когда, расшалившись, он начинал кого-то дразнить. Со стороны может показаться, что новое слово использовано попугаем вполне сознательно, хотя это, конечно, не так.
Ленинградский натуралист и писатель А. Батуев рассказал несколько забавных историй из жизни своих попугаев. Старый степенный попугай жако, давно разучившийся летать, подружился с самкой сенегальского попугая. Утром, как только открывали дверцы птичьих апартаментов, краснохвостый кавалер забирался на крышу своей клетки, и сюда же прилетала сенегалочка. Птицы нежно перебирали друг другу перышки и расточали другие нежности. Но женское сердце непостоянно. Вскоре сенегалочке надоедал ухажер, и она отправлялась в путешествие по комнате. Это приводило жако в отчаяние. Он начинал взволнованно бегать по клетке и кричать: «Иди домой, слышишь, иди домой!» Попугай знал более 50 слов, но из этого запаса выбрал те, что более всего подходили к данному случаю. Ведь то же самое говорили и ему, когда он не хотел идти в свою клетку.
Другой случай из коллекции Батуева относится к желтохохлому какаду. Это была умная и отзывчивая птица. Когда его хозяйке случалось заплакать, он говорил ей нежным голосом: «Зачем расстраиваться?» О еще более курьезном эпизоде поведал орнитолог К.Н. Благосклонов. История касалась говорящего ворона. Птица была совершенно ручной, и ее свободу ничем не стесняли. Вернувшись с очередной прогулки домой, ворон стучал клювом в стекло и кричал: «Бабка! Открой!»
Подобные забавные истории происходят и с каждым говорящим попугаем. На фоне обычной бессвязной птичьей болтовни они невольно обращают на себя внимание и надолго запоминаются. Но при всей кажущейся разумности птичьих реплик не возникает сомнений в том, что значение произносимых слов птицы не понимают. Ручной ворон, некогда живший в Ленинградском зоологическом саду, на вопрос: «Хочет ли Яша горошку?» – всегда отвечал: «Яше горошку». Эту же реплику он выдавал и при виде любимого лакомства, но не было случая, чтобы он, испытывая голод, сам, без внешнего стимула, обращался с такой просьбой к служителям зоопарка. Вообще не известно достоверных случаев, чтобы попугая удавалось научить просить есть или пить, когда птица ощущает жажду или проголодается. Специалистам пока непонятно, почему они этого не делают.
Несмотря на обширность словарного запаса, на точность произношения и интонаций, на умение к месту подать свои реплики, никто не рискнет сказать о таких лингвистах, что они владеют человеческой речью. Устройство голосового аппарата позволяет попугаям быть талантливыми имитаторами, но у них в буквальном смысле недостает мозгов, чтобы использовать свои таланты для сознательного обмена информацией с хозяином. Таким образом, птицы оказались не способны ни создать свой собственный язык, сопоставимый по значению с человеческим, ни овладеть нашим языком. К сожалению, болтовня попугаев, привлекавшая пристальное внимание ученых средневековья и порой вызывавшая их растерянность, всего лишь обязьянничанье.
О чем молчат дельфины
Мы убедились, что язык животных – это далеко не человеческая речь, но само слово «язык» завораживает. Людям одиноко на нашей маленькой планете – хочется найти компаньона по разуму из числа других обитателей Земли.
Около трех десятилетий назад американский нейрофизиолог и психиатр Дж. Лилли впервые непосредственно столкнулся с дельфинами и был очарован этими удивительными существами. На него глубокое впечатление произвел размер их мозга, близкий к человеческому, и разнообразие издаваемых дельфинами звуков. Понаблюдав за ними вволю и наслушавшись всевозможных «правдивых» историй, Лилли пришел к выводу, что дельфины по меньшей мере так же умны, как и люди, или даже значительно умнее нас. А раз так, решил ученый, значит у них тоже должен быть язык не хуже нашего и скорее всего – звуковой. Учитывая некоторую склонность дельфинов к звукоподражанию, Лилли предположил, что «интеллигенты моря» в качестве иностранного языка вполне могут овладеть английским.
