О псевдогаллюцинациях - Кандинский Виктор Хрисанфович (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗

Но больной вел дальше ряд своих воспоминаний; он провел в своей памяти годы корпусного учения, армейской службы и не нашел ничего необычайного в своих воспоминаниях вплоть до 23-летнего возраста, т. е. до того времени, когда он, оставив военную службу, собирался уехать из Р. в Харьков, чтобы поступить там в университет. В один прекрасный день. он, с веселым духом и блестящими надеждами на будущее, делал в Р. прощальные визиты и уже поздним вечером столкнулся на улице с своим приятелем Тр… Недалеко был трактир под вывеской «Берлин», где им неоднократно случалось заканчивать вечер, поэтому и в этот раз приятели направились туда, чтобы распить там бутылку, две Бордо и вдоволь наговориться перед разлукой… За дружеской беседой они засиделись в «Берлине» далеко за полночь; было много говорено, достаточно выпито, по крайней мере, Тр… видимо охмелел… Казалось бы ничего особенного не случилось: приятели разошлись в прекраснейшем расположении духа; больной даже отлично припоминает, как, возвращаясь домой по опустевшим улицам пешком, он превесело насвистывал мотив из «Madame Angot». Тем не менее, в «Берлине», как теперь только вспомнилось Соломонову, произошел маленький пассаж, странность которого тогда же удивила его.., но он тогда оставил без внимания этот случай, вероятно, приписав его нетрезвому состоянию своего собеседника, и потом забыл и до сей минуты ни разу не вспоминал. Среди разговора о самых разнообразных и нимало не таинственных вещах Тр… вдруг замолк и, опустив голову на скрещенные на столе руки, как бы задремал. Через несколько секунд он поднял голову: лицо его, как теперь с поразительной ясностью видит Соломонов (здесь начинается псевдогаллюцинаторное псевдовоспоминание), совершенно преобразилось, получив печать какой-то вдохновенности; неожиданно Тр… трагично произносит знаменательные слова: «Соломонов, ты вспомнишь обо мне. когда будешь всенародно проклинаем на Исаакиевской площади» – и снова опускает голову… Удивительно, как он, Соломонов, не потребовал тогда Тр… объяснения. И что всего страннее, ведь предсказание Тр… сбылось: он, Соломонов, слышал (галлюцинаторно) от народа себе проклятия и ругательства не только на Исаакиевской площади, но и в других местах города, слышит их в настоящую минуту и здесь, в этой тюрьме, относительно которой его уверяли, что это больница св. Николая чудотворца… Описанный пассаж, как само собой разумеется, никогда не имел места в действительности; это было не что иное, как псевдогаллюцинаторный продукт бессознательного творчества больного, внезапно вмешавшийся в ряд его объективных воспоминаний. В какой степени был интенсивен обманный характер этого мнимого воспоминания, видно из следующего. Будучи выписан из больницы как здоровый, вполне сознав нелепость прежних ложных идей, которые значительнейшей своей частью уже успели позабыться, вполне перестав галлюцинировать слухом, Соломонов долгое время чувствовал себя еще неловко, потому что ему часто вспоминался трактир «Берлин» и Тр… с его тогдашним «вдохновенным» выражением лица и странной фразой; Соломонов (все это больной мне после объяснил, потому что не прошло и двух лет, как он, заболев вновь, опять попал в больницу св. Николая чудотворца) не ощущал в своей душе уверенности, что ничего подобного не было в действительности, несмотря на все свои старания убедить себя, что этот пассаж – не что иное, как его же собственная больная выдумка…

Псевдогаллюцинаторных псевдовоспоминаний Соломонов, во время своей первой болезни, имел несколько, но я не буду всех их приводить здесь, иначе пришлось бы занять ими слишком много места. Рассказывая мне о них, выздоравливавший больной пояснил мне возникновение псевдогаллюцинаторных воспоминаний следующим сравнением: «это – как в театре; когда на сцене темно, то зрителю не видно, что представляет собой задний план ее, разве только в общих чертах можно об этом догадываться; но вот пускают яркий огонь в люстрах зрительной залы, в рампе и в кулисах, – и тогда моментально является перед очами зрителя живописная местность, замок на скале и проч. со всеми мельчайшими подробностями». На вопросы, поставленные мною для уяснения состояния сознания за это время, Соломонов объяснил, что он тогда совсем не был отрешен от своей реальной обстановки, хотя, разумеется, будучи занят своими воспоминаниями, не обращал на нее внимания. Что это не были настоящие галлюцинации, видно из того, что чувственные представления здесь не имели характера объективности и для сознания больного являлись ничем иным, как именно воспоминанием из прошлого. Тем не менее, больной тогда же заметил, что по живости и отчетливости, а отчасти (как видно из дальнейших его объяснений) и по отношению к ним сознания, это были воспоминания совсем особенные и необыкновенные. Так как все подобного рода субъективные восприятия крепко запечатлелись в памяти больного, то многократно вспоминая их впоследствии, Соломонов, еще будучи больным, объяснял себе отличие этих странных воспоминаний от воспоминаний обыкновенных так: события таинственные при обыкновенном состоянии человека не находят в последнем полного себе понимания, а потому тотчас же забываются; для того чтобы потом живо их вспомнить и надлежащим образом понять, необходимо прийти в известную степень экстаза, так как при этом, вместе со способностью усиленного внутреннего видения, приобретается способность понимать необычайное.

Теоретические заключения.

Покончив с фактической стороной вопроса о псевдогаллюцинациях, я не могу не заняться теоретическими соображениями, разумеется, настолько, насколько последние или неизбежно следуют из фактов, или, по крайней мере, оправдываются ими. Теоретическая обработка имеющегося эмпирического материала здесь, как и везде, я полагаю, не лишняя.

Самонаблюдение показывает, что существует три рода субъективных чувственных восприятий: а) обыкновенные образы, воспоминания и фантазии; b) псевдогаллюцинации и с) галлюцинации.

Спрашивается, чем различаются друг от друга эти три рода субъективных чувственных явлений с теоретической стороны и (так как субстрат всей нашей душевной деятельности есть головной мозг) где именно в головном мозгу мы должны искать исходную точку этих явлений.

Из сообщений выздоровевших галлюцинантов я убедился, что при незатемненном сознании галлюцинации всегда остаются целой бездной отдаленными как от обыкновенных воспроизведенных представлений, так даже и от псевдогаллюцинаций. В сознании больного, неотрешенного от реального внешнего мира, совершенно невозможно смешивание галлюцинаторных фактов с псевдогаллюцинаторными. Так как из всей фактической части моей работы видно, что псевдогаллюцинации во всяком случае несравненно ближе к воспроизведенным чувственным представлениям, чем к галлюцинациям, то займемся прежде всего выяснением характерных черт галлюцинаторного восприятия и различием между галлюцинациями и чувственными образами воспоминания и фантазии.

Под именем галлюцинаций я разумею такие состояния сознания, которые или совершенно равнозначащи с нормальными объективными чувственными восприятиями, или, при отсутствии последних, в состоянии заменить их собой. Псевдогаллюцинация же, при ненарушенном восприятии внешних впечатлений, настолько же далека от галлюцинации, насколько (независимо от различия в интенсивности) вообще представление воспоминаний или фантазии далеко от непосредственного восприятия.

В чем же заключается различие между объективным восприятием и воспроизведенным чувственным представлением? Количественная ли здесь разница или, кроме того, и качественная? Вопрос этот весьма стар; однако, несмотря на то, что он обсуждался в литературе бесчисленное множество раз, на него до сих пор даются решения, совершенно различные. Так как этот вопрос чисто психологический, то посмотрим, как его решают виднейшие представители современной психологии.

По Вундту46, объективные восприятия характеризуются тем, что причина их всегда заключается в периферическом раздражении наших органов чувств, тогда как все фантазмы, т. е. галлюцинации, сновидения и обыкновенные образы воспоминания, зависят от процессов раздражения в центральных чувственных областях [87]. Галлюцинации, по этому автору, суть воспроизведенные представления и отличаются от нормальных образов воспоминания только большей интенсивностью [88].