Энциклопедия Амосова. Алгоритм здоровья - Амосов Николай Михайлович (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Основным залогом и регулятором развития мира является капитал, как эквивалент накопленных вещей и информации. Его способность к росту не может уменьшиться, тем более исчезнуть, поскольку в гамме потребностей потребительство и собственность занимают первое место у большинства людей. У некоторых к этому еще добавляется интерес от самого дела. Все вместе, они организуют труд, он воплотится в машинах, сооружениях и информации и, в свою очередь, увеличит производительность труда. Катализатором в этом процессе выступает интеллект, вес и динамика которого в мире возрастают пропорционально мощи экономики. Так цепочка: «капитал — труд — вещи — интеллект — капитал» — движет прогрессом и не позволяет ему остановиться. Но инстинкт размножения, эгоизм, лень, агрессивность, в сочетании с бедностью и некультурностью, могут его затормозить. Организация общества, т. е. идеология и политика, призваны стимулировать первую цепочку и тормозить вторую. Получится ли это?
Мои «материальные» прогнозы могут показаться столь радужными, что создастся впечатление, будто я опровергаю предупреждения Медоуза, как коммунисты опровергали Мальтуса. Это не так. Тот и другой говорили правильно: без самоограничения человечеству не выжить, не хватит места. Я всего лишь доказываю, что возможна отсрочка «нулевого роста» потребления природных ресурсов, а не всей экономики, и что человечество, скорее всего, перенесет это относительно безболезненно, в силу естественного накопления интеллекта. Через ноосферу Вернадского, а не через коллапс Медоуза. Разумеется, мои расчеты можно назвать тенденциозными и спекулятивными. Доказать их трудно, как, впрочем, и опровергнуть.
Другие аспекты прогнозов
В людях и образе жизни еще не будет больших изменений: биологическая природа человека пока не подвергнется реконструкции. Если научные подходы для этого уже наметятся, то время и материальные возможности не позволят распространить новые технологии (к примеру — генная терапия) настолько широко, чтобы повлиять на жизнь масс людей.
Как следует из таблицы, экономические условия для бедных стран улучшатся, для богатых не изменятся, но жизнь все равно будет требовать много рутинного труда. Теоретически, машины уже смогут делать почти все, но «ограничители» на время и средства их внедрения, рост населения и сокращение ресурсов не дадут наработать «критическую массу» техники. В развивающихся странах третьей группы человек еще долго будет дешевле машин. Не изменятся в них и мотивы труда: нужда, собственность, лидерство, плюс — немного интереса и сопереживания. В социальном составе населения в богатых странах возрастет лишь разнообразие труда и изменится его характер: от коллективного — к индивидуальному. В бедных странах прибавится процент квалифицированных рабочих и специалистов, может быть — в 2–3 раза. Уровень образования повысится всюду, во второй группе стран приблизится к среднему. Однако это будет лишь информированность. ТВ и видео не могут заменить книг, т. к. они не тренируют воображение, поскольку мелькающие картинки не оставляют времени для раздумий.
Разумеется, Интернет, разветвленные информационные сети, банки данных, спутниковое и кабельное телевидение смогут представить «на дом» любую культуру, но будет ли на это спрос? Сомнительно. Большинство граждан вырастут в плену развлекательного ТВ. Это не значит, что исчезнет читающая публика, но ее процент сократится. Близится век узких профессионалов и расцвета масс-медиа. Духовный потенциал возрастет значительно меньше, чем ВВП/д. Это в плане общей культуры: искусства, истории, этики, религии. Подозреваю, что средний уровень культуры понизится. «Полные собрания сочинений» Тургенева и даже Толстого уже никому не будут нужны!
Впрочем, о религии вопрос особый: она не исчезнет, а скорее закрепится на современном уровне, поскольку есть биологическая потребность верить, способная противостоять скепсису материализма. Так как вера в Бога — главный резерв морали, то государства будут поддерживать религии. Свобода, частное предпринимательство способствуют эгоизму, и только религии объединяют людей, напоминая о милосердии. К сожалению, потребность верить порождает еще и мистику: образование не может ее остановить. Уже сейчас народ захлестывают восточные секты и разные уродливые увлечения. Официальное христианство уже не в силах остановить их распространение, особенно если учесть гражданские свободы. Впрочем, я остерегусь утверждать, что это очень вредно: Америка переживает разнообразие религий уже сто лет: ничему плохому они не учат.
Наука
Естествознанию будет обеспечено неограниченное развитие. Другое дело — философия и идеология. Я не ожидаю здесь никаких сюрпризов. Точные науки, в принципе, должны поглотить психологию, теорию познания, этику и социологию. Поэтому, строго говоря, не будет места для рассуждений «О духе, сознании, Вселенском Разуме и даже о Добре и Зле». Тем не менее, все это останется, т. к. питается не от знания, а от веры, т. е. от биологии. Творческий разум изобретает слова, а чувства делают из них реальность, утверждаемую распространением в обществе. Боги изобретались, воплощаясь в словах. Слова закреплялись в корковых нейронных моделях масс людей и книгах, и таким образом становились реальностью, почти так, как если бы они изначально закладывались в генах. На этом же механизме основана и мистика. Впрочем, я об этом уже говорил.
В мире все измеримо и управляемо. К сожалению, пока управляемо лишь в пределах биологической природы человека и его ограниченного разума. И — самоорганизации — порождаемой ими постоянно. Поэтому, пока не произойдет несколько прорывов в естественных науках, пока они не распространятся повсеместно, люди не изменятся, и жизнь будет течь в старых берегах.
Будущее, даже дальнее, не обещает бесконфликтности в обществе, не гарантирует постоянного социального прогресса и торжества оптимальной (то есть «зрелой») идеологии. Недостатки Разума присутствуют на всех уровнях: у граждан, сообществ и всего человечества. Следовательно, будут увлечения, «циклы», колебания и несовпадения интересов, продуцируемых эгоизмом и агрессивностью на всех уровнях общественных структур. Особенно опасными будут бедные страны, пока в них не сформируется капитал и они не интегрируются в мировое хозяйство. Эгоизм, нужда и превалирование ближайших целей могут мобилизовать народы на авантюрные действия. На терроризм и даже на войны. Но я все же надеюсь на общечеловеческий разум, воплощенный в коллективной безопасности с возможностью применения силы для поддержания компромиссов и порядка. Гарантиям устойчивости мира послужат развитые страны с отработанной идеологией и высоким уровнем Общественного Разума, способного контролировать эмоциональные всплески граждан. Конечно, это потребует материальных затрат и часто будет держать в напряжении даже и весь мир.
Для предотвращения конфликтов очень важно участие стран в международном сообществе. Оно осуществляется через торговлю, взаимопомощь, миграцию, а главное через движение капиталов и потоки информации. (Через глобализацию!) Трудно сказать, какой из этих элементов важнейший, по всей вероятности, капитал и товары. Впрочем, распространение идей может быть еще важнее, если брать большие отрезки времени. Достаточно вспомнить великие религии и социализм, изменявшие картину мира. Хотелось бы надеяться, что войны в этой обойме отношений уже не будут играть большой роли.
Следует заметить, что при всей моей приверженности к биологии человека, я не рискую напрямую вывести будущее человечества из его генов, реализованных в биологических потребностях. Говорить можно лишь о том, чего биология заведомо не позволит — даже для спасения человечества. Например, чтобы помощь бедным странам сравнялась у богатых с собственными потребностями, или что они ограничат свои притязания уровнями бедных, а сильные допустят равенство в отношениях со слабыми. Поэтому приходится прогнозы рассчитывать по статистической динамике отдельных факторов, используя в то же время их взаимозависимости, тоже устанавливаемые статистически.
