Публичные лекции о гомеопатии - Бразоль Лев Евгеньевич (книги хорошего качества TXT) 📗
7) Старая медицинская школа до сих пор не может отделаться от микстурного маскарада, доказательством чего служат не только ворохи рецептов, как вещественные доказательства хранящиеся на руках у пациентов, но и руководства к общей и частной терапии и карманные книжки рецептов, находящиеся в обращении у врачей и студентов. От сложности и пестроты предлагаемых там формул рябит в глазах и тошнит от одного их чтения, и если в старину имело силу мнение, что medicamentorum varietas ignorantiae filia est, то теперь и подавно справеделиво, что полифармация или многосмешение есть убежище медицинской посредственности. Старая школа, назначая смеси, никогда не знает, что в данном случае помогло и повредило, и поэтому пребывает в полном неведении терапевтических свойств лекарственных веществ. Гомеопатическая же школа, изучая местное и специфическое действие лекарственных веществ в простом виде, без примесей с другими, и применяя эти вещества к болезненным состояниям в том же самом простом виде, всегда приходит к определённым, позитивным и недвусмысленным результатам относительно их физиологических и терапевтических свойств. И в этом отношении эпитет невежества, столь часто расточаемый на нашу долю нашими противниками, относится, во всяком случае, не к нам. Нисколько не впадая в резкий, раздражительный или полемический тон, напротив, я могу совершенно спокойно и объективно сказать, что проповедью невежества является каждая страница таких руководств, предлагающих такие невозможные лекарственные формулы, и каждый рецепт, подписываемый клинической известностью и препровождаемый в аптеку. К чести русской школы врачей я должен сказать, что, под давлением гомеопатической системы лечения она, в лице своих лучших представителей, значительно вывела из употребления сложные смеси, микстуры и пилюли, стремится к простым назначениям и значительно уменьшает величину лекарственных приёмов, так что в этом отношении прогресс совершается по направлению к гомеопатии. Немецкая же школа врачей, по крайней мере у нас, в Петербурге, всё ещё вязнет в средневековой рутине, прописывает безобразнейшие рецепты и отравляет своих больных в буквальном смысле лошадиными дозами лекарств.
8) Назначение лекарств врачами-аллопатами не находится ни в какой зависимости от какого бы то ни было руководящего принципа или закона, а происходит большей частью эмпирически или на основании доверия к известному клиническому авторитету, рекомендующему в такой-то болезни то или другое средство. А так как клинических авторитетов на белом свете много и каждый из них рекомендует против одной и той же болезни своё излюбленное средство, и так как, кроме того, эти излюбленные средства против одной и той же болезни у одного и того же авторитета меняются им непременно ежегодно или даже ежемесячно, то отсюда вытекает то бесконечное разнообразие грубо-эмпирических средств, которые предлагались и предлагаются против всякой болезни, и врач, в данное время назначающей против известной болезни именно это, а не другое средство, действует не сознательно, под влиянием какой-либо необходимости или на основании известных физиологических соображений или терапевтического закона, а, так сказать, принудительно или бессознательно, под влиянием модных веяний и течений. Против всех болезней сердца вчера он назначал Digitalis, сегодня — Adonis, завтра — ландыш, послезавтра — гринделию, а через неделю ещё что-нибудь новое, смотря по внушению свыше. Врач-гомеопат назначает лекарственное средство не потому, что оно превосхваляется тем или другим авторитетом, а потому, что это лекарственное вещество, будучи введено в здоровый человеческий организм, имеет способность производить в нём болезненную картину, в высшей степени сходную с подлежащей излечению, т. е. назначает лекарства на основании физиологического закона. Через это медицина в первый раз становится на степень точной науки, основанной на неизменных законах природы.
9) Отсюда вытекает довольно интересное различие между двумя школами — это резкий контраст в результате и механизме медицинских консультаций или врачебных совещаний у постели больного. Врачи старой школы, даже в случае согласия относительно диагноза (что, как вам известно, случается столь редко), всегда спорят, расходятся в своих взглядах, навязывают свои личные мнения или, если и соглашаются, то в силу раболепного отказа меньшей братии от собственного мнения и суждения перед влиятельным авторитетом. В гомеопатии личные мнения и импонирование собственным «я» не имеют никакого значения: болезненный случай внимательно исследуется со всех сторон, и затем сообща избирается то лекарственное вещество, которое в своем физиологическом действии ближе всего воспроизводит данную болезненную картину. При точном, всестороннем и внимательном анализе патологии и симптоматологии болезненного случая и при достаточных познаниях в гомеопатической фармакологии, в большинстве случаев все врачи, участвующие в консилиуме, скоро и единодушно приходят к соглашению [28].
10) Наконец, последнее отличие, прямо вытекающее из всего сказанного — это то, что моды в гомеопатии не существует. Лекарственные вещества, предложенные против известной болезненной формы почти сто лет тому назад Ганеманом, так же верны и действительны и в настоящее время. Так как выбор лекарственных веществ в гомеопатии не находится в зависимости от изменчивых патологических гипотез или теорий, а обусловливается исключительно физиологическим анализом клинических признаков болезни, которые остаются всегда те же и неизменны, то лекарственное вещество, полезное против известной болезненной формы сегодня в силу того, что оно в состоянии производить в организме сходную болезнь, будет одинаково полезным против этой болезни и завтра, и через год, и через 1000 лет. Таким образом, в гомеопатии медицина в первый раз эмансипировалась от модных течений и судорожной погони за вечно новыми средствами.
Вот те признаки, которые обусловливают научность нашей терапии и должны раньше или позже отвоевать нашей гомеопатической фармакологии почётное место среди медицинских наук.
Итак, вы видите, что изучение фармакологии у нас идёт рука об руку с изучением патологии; обе науки движутся рядом и вперёд по двум параллельным линиям и на каждой точке своего прогрессивно поступательного пути взаимно друг друга контролируют, освещают и дополняют. Изучая какую-либо форму естественной болезни, мы рассматриваем, какое лекарственное вещество в своём физиологическом действии представляет наиближайшее с ней сходство и, изучая физиологическое действие какого-либо лекарственного вещества, мы рассматриваем в патологии, какая болезненная форма представляет аналогичную болезненную картину. В силу такого сравнительного изучения фармакологии, она получает необычайное значение и громадный интерес. И если врач старой школы, получивши лекарский диплом, стремится скорее запастись карманной книжкой рецептов и торопится забыть записки фармакологии как ненужный балласт в его предстоящей деятельности, то врач новой школы, наоборот, весь проникнут сознанием важности изучения тех лекарственных орудий, которыми ему приходится владеть у постели больного, посвящает весь свой досуг на фармакологические студии и будущность терапии усматривает в развитии фармакологии. Гомеопатическая фармакология является соединительным мостом между патологией и терапией и возводит терапию с уровня эмпирического и грубоватого искусства на степень божественной науки, обучающей нас сознательно исцелять и облегчать недуги бедствующего и страдающего человечества.
(Продолжительные рукоплескания)
(После 20-минутного перерыва)
Председатель, генерал-майор Коховский: Открывая вторую нашу беседу о гомеопатии, считаю нужным в нескольких словах напомнить то, что я говорил в прошлой беседе. Комиссия Педагогического музея не брала на себя решения вопроса об отношении гомеопатии к общей медицине. Это решение всецело принадлежит медицинским учреждениям. Задача комиссии была придать чтениям о гомеопатии такую форму, которая допускала бы обмен мыслей между членами комиссии. Это она и сделала, устроив «научные беседы». Говорить будут только члены комиссии Педагогического музея. Быть может, мы встретимся со взглядами диаметрально противоположными нашим собственным, но, во всяком случае, можно наперёд утверждать, что каждым говорящим будет руководить стремление разъяснить, по возможности, истину, и с этой точки зрения, как бы ни были речи говорящих несходны с нашими воззрениями, эти речи будут заслуживать всякого уважения.
