Хроники судебного медика-2 - Гриньков Игорь Николаевич "Гарь" (читаем книги .txt) 📗
Неожиданный подарок привезла к Новому году из Волгограда дочка Юля, студентка-медик 3-го курса, которой я давно наказывал смотреть в книжных магазинах города любую его работу. Ей удалось купить последний экземпляр толстого, размером больше кирпича, фолианта Чезаре Ломброзо, включающего в себя его труды: «Преступный человек», «Новейшие успехи науки о преступнике», «Анархисты», «Политическая преступность» и «Гениальность и помешательство (Параллель между великими людьми и помешанными)».
Друг Скептик, узнав, что я собираюсь в своих очерках делать какие-то ссылки на Ломброзо, предостерег меня по телефону:
«Зачем тебе нужно обращаться к этой архаике?»
Хороша архаика, которую раскупают в считанные дни! Ведь читаем же мы античных философов, поражаясь тому, насколько тонко они чувствовали природу человеческих взаимоотношений и место человека в этом мире.
Бесспорно, современная наука о причинах преступности шагнула далеко вперед, но это нисколько не умаляет заслуг «отцов-основателей». Вклад этих энциклопедически образованных и на редкость трудолюбивых людей в развитие криминологии настолько значителен, что даже некоторые их ошибки и заблуждения дорогого стоят, а уж озарения и открытия – это целые вехи на пути познания сущности человека. Потом, не следует думать, что они были глупее нынешних исследователей. Где гарантия, что лет через 10-20 часть современных теорий, которые принимаются сегодня как аксиома, не требующая доказательств, будут признаны ошибочными?
Ломброзо был оболган советской пропагандой, вырвавшей из общего контекста его учения небольшую часть, которая никак не согласовывалась с марксистской доктриной о том, что все люди рождаются одинаковыми, а все остальное в них формируют социально-экономические условия.
Вот что мы можем прочитать в «Советском энциклопедическом словаре» 1984 года издания:
«…Ломброзо – Чезаре (1835 – 1909), итальянский психиатр и криминалист, родоначальник антропологического направления в буржуазной криминологии и уголовном праве. Выдвинул антинаучное положение о существовании особого типа человека, предрасположенного к совершению преступлений в силу определенных биологических признаков – антропологических стигматов…»
«…Ломброзианство – одно из направлений в буржуазной криминологии (название по имени основателя Ч. Ломброзо), Объясняет причины преступности биологическим особенностями личности преступника. Современный вариант ломброзианства – различные «биосоциальные» теории преступности, представители которых, считая определяющими биологические факторы, признают влияние социальной среды…»
Не угоден оказался скромный туринский профессор судебной медицины товарищам Жданову, Суслову и другим партийным идеологам. Точно также не в чести у нас долгое время был немецкий композитор Рихард Вагнер, и только потому, что его музыку любил слушать Адольф Гитлер. Тогда и вегетарианство следовало запретить из-за того, что Гитлер был вегетарианцем.
Таким образом, Ломброзо, не помышляя об этом и в страшном сне, оказался к тому же и научным обоснователем теории расизма, взятой на вооружение нацистами в Германии.
Современная криминология и социология утверждают, что в любом, самом благополучном обществе рождается определенный процент людей (от 5 до 10%) с врожденными антисоциальными установками, так называемые деструктивные личности, которые при определенных обстоятельствах (и без оных) и являются потенциальными преступниками. Точно так же, как рождается определенный процент людей с врожденными психическими патологиями или с пороками развития внутренних органов. Фактор наследственности сейчас не подвергает сомнению любой здравомыслящий ученый. Люди не рождаются одинаковыми: одни умны, сметливы от природы, другие ограничены или тупы, хоть им кол на голове теши; одни имеют склонность к математике и другим точным наукам, другие – гуманитарии по натуре; одни развиты физически, и при условии упорных тренировок из них получатся чемпионы, другие слабы и сызмальства болеют; одни с детских лет стремятся к власти и подавлению окружающих, другие – довольны своим местом в общем стаде, и иного им не надо.
Нисколько не отрицая значение социально-экономических и других условий, Ломброзо решил проверить, а не отражается ли врожденная (наследственная) деструктивность на психическом состоянии таких людей, не приводит ли к наличию у них определенных соматических заболеваний, а также к появлению некоторых признаков, которые выражаются в виде антропологических особенностей. Он считал это признаками вырождения. Так что, краниометрия (измерение черепов) – всего лишь инструмент для выявления этих изменений или особенностей, а выявленные биологические признаки и аномалии не являются сами по себе определяющими преступную наклонность человека, как об этом писалось в «Советском энциклопедическом словаре», а есть лишь знаки вырождения, обусловленные дурной наследственностью. Причем, сам Ломброзо никогда не предлагал использовать свои разработки в уголовной практике.
Вспоминая облик В. Геннадия, я лишний раз убедился в правоте профессора судебной медицины из итальянского города Турина. Перед моими глазами вставал классический портрет врожденного убийцы и насильника: ультрабрахицефал с заметной асимметрией черепа и чрезмерно выраженными лобными пазухами, массивной нижней челюстью и непропорционально длинными руками. Такой вполне мог убить Наталью С-ну, как, впрочем, и любого другого человека.
Согласно точке зрения философа и мыслителя Эриха Фромма, «…Очевидно, что мотивом подобных убийств является не ненависть, а невыносимое чувство скуки, беспомощность и потребность увидеть хоть какие-то нестандартные ситуации, как-то проявить себя, на кого-то произвести впечатление, убедиться, что существуют такие деяния, которые могут прекратить монотонность повседневной жизни. Если ты убиваешь человека, то это дает тебе возможность почувствовать, что ты существуешь и что ты можешь как-то оказать воздействие на другое существо…» («Анатомия человеческой деструктивности»).
Наконец, уголовное дело с обвинительным заключением в отношение В. Геннадия и его подельников было передано в Ики-Бурульский районный суд, и рассматривать его решил председатель суда Юрий Донатович Бадмаев. Я познакомился с Юрием Донатовичем в 1980 году, когда он работал следователем следственного отдела Элистинского ГОВД МВД Калмыцкой АССР. Вместе с ним в те годы в отделе трудились следователи: братья Николай и Виктор Грянченко, Батр Кензеев, Николай Очаев, Борис Очиров, Сергей Стахнов, Геннадий Стеганцев, Валерий Чубанов, Виктор Фролов. Тогда это были молодые, энергичные парни, пахавшие до седьмого пота, но не пренебрегавшие и радостями жизни. Да и время было веселое и странное: время надежд и иллюзий, тотального дефицита, дешевого портвейна, всенародного изучения материалов очередного исторического Пленума ЦК КПСС, подпольного чтения Александра Солженицына, самое продуктивное время (это уже 90-е годы) в моей экспертной деятельности.
Судьбы перечисленных выше людей впоследствии сложились по-разному. Кто-то уехал из Калмыкии, один (Николай Иванович Очаев дослужился до должности заместителя министра внутренних дел республики), другие продолжают работать в иных ведомствах и конторах, кто-то отдыхает на заслуженной пенсии.
Юрий Донатович, в отличие от А. Ч. Мантыева, отлично помнил дело Геннадия В. В беседах со мной, он много рассказал о личности подсудимого: жестокий и злобный, не терпящий никаких возражений, агрессивный и скрытный, подавляюще действовавший на своих родственников. В СИЗО неоднократно перехватывались его записки - «малявы», в которых сиделец Геннадий давал инструкции родичам, находившимся на воле.
По словам Ю. Д. Бадмаева, это дело имело большой резонанс не только в Ики-Бурульском районе, но и в республике, потому что была убита с последующим расчленением тела молодая женщина-мать.
Сначала оно было возбуждено по статье 102 УК РСФСР – умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, по которой предусматривалась смертная казнь по признакам жестокости и повторности. Но впоследствии на стадии следствия оно было переквалифицировано на статью 103 УК РСФСР, максимальная санкция которой предусматривала 10 лет лишения свободы
