Российская школа бескорыстия - Харламов Евгений Васильевич (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Афанасий Филимонович Шафонский (1740–1811) был первым, кто распознал чуму и предупредил об опасности, грозившей Москве. Когда в ноябре 1770 г. в жилом доме служащих Московского генерального госпиталя заболело несколько человек, А. Ф. Шафонский, в то время старший доктор этого госпиталя, заметил, что у заболевших на теле имелись особые знаки, которых не было у других больных. До этого все служители госпиталя, жившие в одном доме, были здоровы, а затем стали занемогать друг за другом.
А. Ф. Шафонский заподозрил чуму и потребовал принять меры предосторожности. Сам он остался в госпитале, чтобы лечить больных, госпиталь был оцеплен. И хотя скоро заболевания прекратились, но из 27 заболевших 5 выздоровели, а остальные умерли. Боясь гнева начальства за то, что допустили появление эпидемии в Москве, московский городской врач Риндер отказался признать в появившейся болезни чуму. Он заявил, что болезнь в госпитале была простой «горячкой». Проведение предупредительных мер прекратилось, они не были приняты вовремя из-за разногласия врачей по поводу этого заболевания. Таким образом, моровая язва, или черная смерть, смогла беспрепятственно распространиться по Москве, и эпидемия чумы приняла угрожающий характер. Позже, наученная горьким опытом московской чумы, Екатерина II, по рекомендациям медиков, усилит мероприятия по борьбе с эпидемиями. Будут организованы карантины – для прибывающих из зараженных районов они составляли 40 дней. Будет осуществляться изоляция «подозрительных» и госпитализация заболевших в специальные «опасные больницы», устроенные в монастырях. Станут проводиться обеззараживание путем сжигания, выветривание, окуривание можжевельником или порохом. Бумаги будут пропускаться через огонь или несколько раз погружаться в уксус; покойные – закапываться на большую глубину, а все, кто их хоронил, должны будут облачаться в длинные накидки, впоследствии сжигавшиеся. И в армии поголовно установили телесный осмотр, за каждого вылеченного солдата медики поощрялись, а оправившиеся от болезни солдаты получали усиленное питание. Но это было позже…
А пока в срочном порядке только начиналась организация карантинов и госпиталей для больных. А. Ф. Шафонский вместе с другими русскими медиками добровольно остался работать в них. Он постоянно рисковал своей жизнью: с одной стороны, ему грозила опасность заражения чумой, с другой – народ, возмущенный недостаточно умелыми действиями московских властей, вымещал свое недовольство на врачей. Так, доктор чуть не стал жертвой разъяренных жителей Лефортовской слободы. С большим опозданием в Москве была учреждена специальная «Комиссия для предохранения и врачевания от моровой заразительной язвы», и первым в ее составе был А. Ф. Шафонский. Именно ему, по Указу Екатерины Великой, поручалось собрать все сведения о моровой язве и напечатать их.
И это неслучайно. А. Ф. Шафонский был образованнейшим человеком своего времени. Наряду с дипломом доктора медицины, полученным в Страсбургском университете, он окончил Галльский и Лейденский университеты, и вернулся в Россию с тремя дипломами – доктора правоведения, философии и медицины. Его выдающиеся способности, редкое трудолюбие, добросовестность, чувство долга выдвинули А. Ф. Шафонского в число знаменитых людей XVIII века. Он стал одним из первых теоретиков в российской эпидемиологии. После ликвидации эпидемии чумы в Москве он написал капитальную монографию «Описание моровой язвы, бывшей в столичном городе Москве с 1770 по 1772 гг., с приложением всех для прекращения оной тогда установленных учреждений» с посвящением императрице Екатерины II. Эта книга представляет исключительный интерес. В ней А. Ф. Шафонский обобщил свой огромный опыт борьбы с чумой: подробно описал историю московской чумы, приложил к трактату различную документацию, связанную с эпидемией: указы, постановления, распоряжения, протоколы врачебных совещаний, особое мнение отдельных врачей, составы обеззараживающих средств и способы обеззараживания, правила изоляции и осмотра, содержание просветительских листков, сметы и счета отдельных учреждений.
А. Ф. Шафонский писал: Наше намерение единственно способствовать пользе народной, по оному мы и описываем сию болезнь так, чтобы оную и непросвященные науками поняли от прочих болезней отличить и в недостатке врачей и сами себя врачевать могли. Находясь в самом очаге эпидемии, он хорошо изучил болезнь, ее проявление и течение, создал стройную систему научных представлений о чуме, о путях ее распространения, клиническом течении, о мерах борьбы с эпидемией.
Работая в госпиталях для больных, А. Ф. Шафонский убедился, что старые представления о чуме не верны. Заражение бубонной чумой происходит не воздушным миазматическим путем, как полагало большинство современных ему врачей, а через контакт с больным или инфицированными вещами. «Когда здоровый прикоснется к больному или к вещам, какие употреблялись около больного, то от прикосновения и в здоровом окажется такая же болезнь, какою страдает больной.
Болезнь поэтому называется прилипчивой или заразительной».
Этот взгляд позволил ему опровергнуть учение о чуме как о бедствии, от которого нет спасения. Он убедился, что самое главное в борьбе с чумой – изолировать больных и избегать соприкосновения с ними. Много внимания уделил А. Ф. Шафонский мерам личной гигиене. Он рекомендовал часто обмывать свое тело холодной водой с уксусом, не выходить на улицу с пустым желудком, употреблять более кислую пищу, курить табак, умеренно пить вино, помещения окуривать можжевельником или другими окуривающими средствами, предложенными комиссией. «Лучше же всего удалиться от общения с зараженными и местами, где зараза. В домах, в целых городах выход из опасного места так же, как и вход, запрещать. Всякий житель должен на это время запастись всем необходимым. Если кто заразится, то его надо тотчас же отделить от других, все около него сжечь, здоровым обмыться, пропотеть и надеть чистое белье. Больных поместить в больницу, где за ними должны ухаживать охотники. Кошек и собак нужно или убивать, или запирать».
«Опытами установлено, что язва не у всех людей и в одно время вызывает болезнь. Чтобы предупредить ее распространение, надо сомнительных людей отделить от других, пока пройдет то время, когда язва проявится. Так как не всякий будет выполнять это, то правительство учредило особые дома, куда эти люди и их вещи на время заключаются. Эти дома называются предохранительными или карантинами (от французского слова «карант» – сорок, по числу дней нахождения в карантинных домах)».
Из-за неправильной работы организации карантинов – людей держали там 40 дней без ухода и достаточного питания – карантинов боялись не меньше, чем чумы. По предложению А. Ф. Шафонского, карантины должны были устраиваться в сухом, немноголюдном месте, в специальных помещениях, чтобы люди располагались небольшими группами и совершенно изолированно друг от друга; режим и уход должен быть, как в больнице.
Карантинные дома, по мнению А. Ф. Шафонского, должны были быть разных категорий: 1) для соприкасавшихся с больными; 2) для выздоравливающих; 3) для приезжающих из заразных мест. Указания врача имели большое значение, так как существовали неверные и часто нелепые представления о чуме и способах борьбы с ней, которые в то время были распространены даже среди врачей. Так, например, многие считали, что чумные миазмы находятся в воздухе, предлагали для очищения воздуха от заразных паров вырубать все деревья в городах и сотрясать воздух выстрелами из пушек и звоном колоколов.
Труд А. Ф. Шафонского «Описание моровой чумы…» – первое научное изданием о чуме, основанное на личных наблюдениях и опытах ученого.
Он был известен не только в России, в 1775 г. был переведен на многие иностранные языки и служил пособием и руководством для медиков-эпидемиологов в борьбе с чумой.
Данила Самойлович Самойлович – (Сушковский, 1744–1805), выдающийся российский медик, который также самоотверженно сражался на поле брани с моровой язвой – принял участие в борьбе с 9 эпидемиями чумы в России.
