Предпосылки гениальности - Эфроимсон Владимир Павлович (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
Все перечисленные здесь примеры (...) статистически ровно ничего не значат. Они приводятся лишь для доказательства значительной доли подагриков не только среди гениев мировой истории и цивилизации, но и среди звезд не столь ярких, а также для демонстрации широты дальнейших поисков [ 49 ]8.
Анализ возникающих возражений
Может возникнуть подозрение, что высокий социальный уровень упомянутых выше деятелей обеспечивал им преимущественно мясную пищу и возможность злоупотребления вином, и подагра была не причиной, а следствием их достижений. Такое подозрение отверг в свое время Г. Эллис, показавший, что многие подагрики были чрезвычайно воздержанными во всех отношениях, а часть их, кроме того, отличалась исключительной физической подвижностью и работоспособностью.
В то же время, гаучо Южной Америки, питающиеся почти исключительно мясом, почти никогда не болеют подагрой. Многие подагрики заболевали так рано, что излишества не могли быть причиной болезни, например, у Питта Старшего, наследственного подагрика, она развилась в 16 лет. Многие заболевали еще до 30 лет, когда напряженная работа исключала какие-либо излишества. Как можно подозревать излишества в качестве причины подагры у аскетов — папы римского Григория Великого, Иоанна Кальвина или Мартина Лютера, у великих ученых-подагриков, безгранично.много работающих, у полководцев, деливших со своими войсками все труды и лишения?
Можно перебрать перечисленных нами подагриков одного за другим, и обжорство встретится только у нескольких (...). Наконец, во многих случаях устанавливается, что подагра является наследственной, а не благоприобретенной болезнью, и так как передача по материнской линии не может быть установлена, да и историческая летопись очень неполна, на один установленный наследственный случай должно приходиться 3—4 неустановленных.
Возникает вопрос, можно ли только на основании структурного сходства между кофеином, теобромином и мочевой кислотой делать вывод о сходстве их действия на мозг? Прежде всего, следует заметить, что сходство структур в данном случае действительно сопровождается сходным действием. Миллионы людей веками, когда надо было «шевелить мозгами», сдавать экзамены, решать трудную задачу, отгонять сон и мобилизовать умственные способности, интеллект, пили либо кофе, либо крепкий чай (настоящие!), и, не задумываясь о структурном сходстве кофеина и теобромина, добивались нужного результата — стимуляции мышления. Что до мочевой кислоты, помимо ее сходства с кофеином и теобромином, создается впечатление, что, вырабатывая механизм ее сохранения в крови, эволюция действительно как бы переориентируется на развитие мозга и умственных способностей.
Наконец, существуют и прямые данные о корреляции между уровнем мочевой кислоты в крови и интеллектуальной отдачей у людей умственного труда.
Вовсе не мы, а Г. Эллис в 1927 году дал четкую характеристику специфических особенностей подагрического гения. Она оказалась столь эффективной, что в нашей работе, перебирая выдающихся деятелей истории и культуры, мы могли с очень большой точностью выбирать по типологии, по характеру тех, у кого было больше шансов оказаться подагриком. (...)
Поскольку эволюционная утрата уриказы и сохранение мочевой кислоты в крови на довольно высоком уровне, по-видимому, действительно сыграли роль в появлении сообразительных приматов и в усилении «мозгового» направления эволюции, следует подчеркнуть, что подагричность и предшествующая ей многолетняя гиперурикемия могли оказывать сильнейшее влияние на умственную активность.
<...>
Предположение, что активно работающий мозг способствует усиленному образованию мочевой кислоты и, таким образом, причинная связь не гиперурикемия — умственная активность, а наоборот умственная активность — гиперурикемия, легко опровергается: гиперурикемия вызывается, как правило, дефектом почечной экскреции. (...)
И здесь надо, наконец, подчеркнуть чрезвычайно важный факт: лишь у малой доли обладателей очень высокого уровня мочевой кислоты развивается подагра [ 50 ]9. Большинство гиперурикемиков, обладая этим сильнейшим постоянным допингом, не испытывает его многовредного действия. Гиперурикемия работает в качестве внутреннего допинга в несколько раз чаще, чем это следовало из соответствующих таблиц...
Это подтверждают не только табличные данные по малой частоте подагры даже при сильной гиперурикемии, но и генеалогические сведения. Самые убедительные — выдающееся потомство аскета-подагрика султана Османа, от которого султанство переходило по вертикали 13-ти поколениям энергичнейших потомков, среди которых было 5 подагриков и 8 несомненных передатчиков предрасположения, то есть гиперурикемиков. У гениального неподагрика Вильгельма Молчаливого от трех жен появились гениальные же подагрики, из чего следует с большой вероятностью, что он был передатчиком, то есть гиперурикемиком. Судя по характерологии Пипина Короткого, Карла Марте-ла, Пипина Герштальского, не исключено, что именно от них перешло к Карлу Великому гиперурикемическое предрасположение. (...)
Подагричность далеко не всегда порождает ум и энергию, что вполне закономерно, и некоторые имена в списке подагриков это иллюстрируют. Эти свойства, конечно, могут быть блокированы бесчисленными средовыми факторами, так же как и бесчисленными экзогенными и эндогенными причинами, в том числе - наследственными дефектами, как бы «эпистатичными» по отношению к стимулирующему умственную активность действию гиперурикемии.
У скептиков могут возникнуть сомнения в правильности старых диагнозов подагры. Но дифференциальная диагностика подагры была установлена еще Гиппократом, методы специфического лечения были известны еще в Древнем Египте <...>.
В фундаментальном, хотя и устаревшем третьем издании «The metabolic basis of inherited disease» Уингаардена и Колли 1972 года в томе «Подагра» (библиография из 923 названий) имеется множество данных по биохимии и генетике гиперурикемии и подагры с классификацией биохимических нарушений: биохимические дефекты еще не определены, наследование либо полигенное, либо аутосомно-доминантное (по нашей терминологии полилокусное — пониженное выделение мочевой кислоты могут вызвать мутации в любом из множества локусов, контролирующих обмен и нормализующих ее вывод). Приведем несколько выдержек:
«Клинические описания подагры можно проследить по древней медицинской литературе. Древнегреческие и римские врачи обладали точным знанием ее различных проявлений. В V веке до н.э. Гиппократ описал эту болезнь как подагру, хейрагру или гонагру, в зависимости от того, были ли поражены большой палец ноги, кисть руки или колено. Тофусы были впервые описаны Галеном (131—200 г. н.э.).... Колцихин был известен византийским врачам уже в V веке н.э. под названием «гермодактиль» (палец Гермеса). Лекарство, вероятно, идентичное колцихину, было описано в папирусе Эберта (1500 г. до н.э.). Colchicum autumnale был введен в Европе в 1760 году бароном Антоком фон Шторх, врачом императрицы Марии Терезии, а в Северной Америке Бенжаменом Франклином. Заметим, что термин «колхикум», вероятно, относится к Колхиде, нынешней Грузии».
«Современная клиническая история подагры была начата Томасом Сиденгамом, непревзойденное описание болезни, базирующееся на 34 годах собственного заболевания, впервые дало ясную дифференциальную диагностику подагры в отличие от прочих суставных заболеваний.
Трудно улучшить сиденгамовское описание острого приступа подагры: «Жертва ложится в постель в полном здравии. Около двух часов ночи она просыпается из-за острой боли в большом пальце ноги; более редкая — в пятке, локте или подъеме. Боль подобна боли при вывихе, и все же чувство такое, как будто на пораженные места льется холодная вода. Затем следует озноб, дрожь и небольшой жар. Боль, сначала умеренная, становится более сильной. С ее усилением усиливается озноб и дрожь. Через некоторое время все это достигает наибольшей высоты, распространяясь на кости и связки предплюсны и плюсны. То ощущается сильнейшее растяжение, разрывание связок, то это грызущая боль, то это давление и натяжение. Теперь чувствительность пораженной части настолько сильна и жива, что она не может переносить ни тяжесть одеяла, ни толчки от чьего-то хождения по комнате. Ночь проходит в пытке, бессоннице, поворачивании пораженной части и постоянного изменения позы; повороты туловища столь же непрерывны, как боли в сочленении, подвергающемся пытке, и ухудшающемся по мере нарастания приступа. Отсюда напрасность попыток ослабить боль изменением положения тела или пораженного сустава... Приступ обычно проходит спонтанно за несколько дней или недель, и обычно полное выздоровление после первого приступа».
