По следам минувших эпидемий - Токаревич Константин Николаевич (читать книги полностью txt) 📗
Больного отводили в храм, где священник вручал ему специальную одежду серого цвета. Затем несчастного заставляли лечь в гроб, служили заупокойную мессу и относили гроб на кладбище. Священник произносил над могилой: «Ты мертв для всех нас». И после этих слов человек навсегда становился отверженным. Отныне его пожизненным убежищем становился лепрозорий. Выходя за его территорию, прокаженный обязан был извещать о своем приближении звоном колокольчика или трещоткой. На шее у него висел мешок для подаяний, на сером плаще нашивался особый знак: скрещенные руки из белого полотна или гусиная лапа из красного сукна — символ заболевания, нередко сопровождавшегося постепенным отмиранием конечностей. Обращаясь к кому-либо или отвечая на вопрос, прокаженный обязан был стоять против ветра и прикрывать рот полой плаща.
Поверье об исключительной стойкости очагов прокаты существовало еще в прошлом столетии. В 1834 году Проспер Мериме был назначен инспектором исторических памятников и национальных древностей. В «Заметках о путешествии по югу Франции» он вспоминает о храме св. Иакова в Перпиньяне, построенном в конце XIII века на месте старинного лепрозория: «Когда больше не стало прокаженных, решили убедиться, что место, где они обитали, не угрожает здоровью, и для того, чтобы увериться в этом… (на примере людей презренных) поселили там сперва евреев. Когда увидели, что никто из них ничем не заразился, их оттуда изгнали и воздвигли храм».
Трагической судьбе отверженных обществом посвящено немало страниц в мировой художественной литературе. Неоднократно обращался к этой теме Джек Лондон, переплетая в своих произведениях реальную действительность с фантастическими вымыслами, которые издавна сопутствовали этому заболеванию. Толчком послужила поездка на Гавайские острова, где в XIX веке прочно обосновалась проказа. В 1848 году на один из островов приехал китайский кули, страдавший проказой, а через 50 лет число больных уже превышало 5 тысяч. На острове Молокаи для них была открыта колония, куда полицейские власти препровождали каждого, у кого обнаруживались зловещие признаки болезни. В рассказе «Кулау-прокаженный» писатель рассказывает о вооруженном сопротивлении туземцев, насильно выселяемых в лепрозорий, причем его симпатии явно на их стороне. «Кто такой больной проказой в глазах общества? Затравленная крыса, человек вне закона, превратившийся в нечто столь страшное, что он был теперь и ниже закона, и выше его», — говорит он. В рассказах «Прощай, Джек», «Шериф Коны», романе «Майкл, брат Джерри», повести «Путешествие на Снарке» и других Джек Лондон также затрагивает тему проказы, говорит о трагической судьбе больных.
Глубоко научным подходом и художественными достоинствами отличается неоднократно переиздававшийся роман Г. Шилина «Прокаженные». Чтобы написать эту книгу, автор не только изучал специальную литературу, участвовал в работе съезда врачей-лепрологов, консультировался со специалистами, но и сам жил в лепрозориях. В книге прослежены различные судьбы больных и их детей, развенчивается миф о неизлечимости проказы и о фатальной неизбежности передачи возбудителя по наследству. Есть в ней тяжелые главы, связанные, например, с профессиональным заражением женщины-врача. Однако автор правильно освещает сущность болезни и отражает взгляды, обосновывающие необязательность строгой изоляции заболевших во всех без исключения случаях. И хотя книга написана в период, когда борьба с проказой только вставала на научную основу, она утверждает веру в человека, его силы и знания.
Вадим Шефнер в автобиографической повести «Имя для птицы» рассказывает, как в двадцатые годы два подростка забрели в буддийский храм на набережной Невки в Ленинграде. Их ласково встретил монах, показал внутренность пагоды и, прощаясь, пожал каждому руку. Вспомнив, что на тыльной стороне ладони монаха была не то ранка, не то болячка, герой повести испытывает жгучий страх, вообразив, что заразился проказой. Безлюдье храма кажется ему не случайным: «В пагоду эту, наверное, потому никто и не ходит, что у ее дверей дежурит прокаженный».
Боязнь заражения часто бывает преувеличена по сравнению с реальной опасностью. Из числа лиц, длительное время находившихся в контакте с больными, заболевает 10–12 процентов. Однако чем ниже санитарно-гигиенический уровень, тем вероятнее возможность заражения: она может возрасти до 36 процентов, а иногда и выше.
Эпидемиологические наблюдения, открытие возбудителя решили упорный спор между врачами, считавшими проказу наследственным заболеванием, и так называемыми контагионистами. Последние справедливо утверждали, что инфекция передается в результате непосредственного контакта с больным. Спор этот длился веками, и господствующая в тот или иной момент точка зрения получала отражение в законодательных актах. Так, например, в Шотландии предписывалось принудительно кастрировать больных, так как считалось, что проказа всегда передается по наследству. Полемика нередко носила довольно острый характер. Уже упоминавшийся нами известный исследователь проказы Г. Н. Минх опубликовал ответ специалисту по кожным болезням профессору А. Г. Полотебнову (1838–1907), отрицавшему возможность передачи болезни контактным путем. В качестве одного из аргументов Полотебнов ссылался на то, что духовенство и знать безбоязненно навещали больных, раздавали им милостыню, принимали у себя, а нередко обмывали их и целовали им руки, оставаясь здоровыми. Минх указывает, что в период эпидемий проказа не щадила ни духовных особ, ни аристократов, о чем свидетельствовало наличие специальных привилегированных лепрозориев. [16]
В 1897 году германское правительство, встревоженное многочисленными случаями заболеваний, созвало в Берлине специальную международную конференцию, на которой окончательно восторжествовала точка зрения о заразительности болезни.
Честь выявления возбудителя загадочной болезни принадлежит норвежскому врачу Г.-А. Гансену. Изучая под микроскопом соскобы с поверхности разреза узла на коже больного проказой, он обнаружил в клетках ткани плотные шаровидные скопления. Внутри них параллельно друг другу лежали прямые и слегка изогнутые палочки с закругленными концами, напоминая сложенные в пачку сигареты. Оказалось, что длина отдельных палочек варьируется в довольно больших пределах: от 1 до 7 микрон при диаметре от 0,2 до 0,5 микрон. Внешний вид микобактерий лепры настолько своеобразен, что спутать их с чем-нибудь другим невозможно.
Палочки лепры, устойчивые к действию кислоты и спирта, обладают удивительной видоспецифичностью. Они поражают только человека. В естественных условиях именно человек является единственным резервуаром и источником инфекции. Многочисленные попытки заразить лабораторных животных в течение длительного периода были безуспешными. Весьма приближенной естественной моделью является лепра крыс — самостоятельное заболевание грызунов, довольно отдаленно напоминающее скорбную болезнь человека. Наконец, американцу Шеппарду удалось разработать методику локального размножения микобактерий в мякоти подошвы лапок мышей. Это уже создавало определенные возможности для проверки действия противолепрозных препаратов. Затем методика была усовершенствована.
У мышей удаляли тимус — вилочковую железу, играющую очень важную роль в выработке иммунитета. А для того чтобы еще больше подорвать защитные силы организма, мышей после операции облучали. Дальнейшие поиски подходящей экспериментальной модели заболевания выявили весьма экзотический, но удобный объект. Оказалось, что у представителей семейства млекопитающих — девятипоясиых броненосцев можно получить генерализованный процесс через полтора — три года. Если учесть, что скрытый период болезни у человека длится от трех — семи лет до двадцати и более, этот срок не покажется таким длительным даже самым нетерпеливым исследователям.
Большим достижением является возможность культивировать палочки лепры в лабораторных условиях в клетках человеческой ткани. Благодаря этому удалось создать диагностический препарат лепромин. Внутрикожная лепроминовая проба, или, как ее называют, реакция Мицуды, позволяет судить об иммунобиологической устойчивости организма по отношению к возбудителю. С ее помощью можно выявить среди здоровых людей тех, кто наиболее подвержен риску заражения — у них реакция бывает отрицательной. Интересно, что лица, перенесшие первичный туберкулезный комплекс, менее восприимчивы к лепре. Это натолкнуло на мысль о том, что естественный иммунитет к проказе можно усилить введением вакцины БЦЖ. У тех, кто болен проказой, с помощью лепроминовой пробы можно определить форму заболевания и прогнозировать результаты лечения.
