Очерки истории чумы (фрагменты) - Супотницкий Михаил Васильевич (список книг .TXT) 📗
107. Японская «бьющаяся»граната с синильной кислотой(фотография из книги «Medicalaspects of Chemical and BiologicalWarfare», 1997)
«Забрасывание колб в камеры продолжалось минут пятнадцать. Мы знали, что уничтожение подопытных людей — первый шаг на пути подготовки отряда № 731 к эвакуации. Всего мы, помнится, забросили 9 колб, потому что были ведь и пустые камеры, а кое-где одной колбой уничтожались 3–4 человека. Некоторые не умирали сразу, они кричали и стучали в стальные двери камер, издавали страшное рычание, раздирали себе грудь. Похоже, было, что перед нами обезумевшие гориллы в клетке», — рассказал Моримуре бывший служащий отряда, который своими глазами видел истребление подопытных. Сотрудники спецгруппы подходили и хладнокровно расстреливали в упор из маузеров агонизирующих людей.
О том, что происходило дальше, сообщил Моримуре другой бывший служащий отряда: «Убитых заключенных за ноги волокли в большую яму, вырытую около корпуса 7. Когда трупы заполнили ее, их облили бензином и мазутом и подожгли... Помнится, это было 11 числа после полудня. В печи, где обычно сжигали трупы, теперь сжигали препараты, агар-агар, огромное количество документов и приборов. В яме трупы горели плохо. Но поскольку была дорога каждая минута, обгоревшие тела кое-как забросали землей. Из земли то здесь то там виднелись руки и ноги, поэтому задачу сокрытия преступления никак нельзя было считать выполненной. В связи с этим руководство отряда отдало приказ “снова выкопать трупы и сжечь их полностью”. Служащие oтряда, выполняя эту работу, старались не смотреть на обезображенные трупы заключенных и с трудом сдерживали приступы тошноты». Судя по этим воспоминаниям, даже через много лет никто из служащих отряда не испытывал жалости или сострадания к своим жертвам, осталось только чувство тошноты.
Бактериологические диверсии осуществлялись везде, где было возможным в сложившейся обстановке. Вот что показал 29 декабря на процессе в Хабаровске вольнонаемный отряда № 100, свидетель Кувабара:
«Государственный обвинитель: Где вы служили?
Кувабара: В филиале № 2630 отряда № 100.
Вопрос: Расскажите суду, что вам известно о факте заражения лошадей сапом.
Ответ: Это было 20 августа 1945 года. Я направился тогда в конюшню нашего филиала и там увидел шесть работников нашего филиала. Это были сотрудники отряда Кубота, Икеда, Яда, Кимура, Исии и Хасегава. В этих конюшнях имелось 60 лошадей, которые содержались при отряде. Я не успел подойти к этой группе, как меня предупредили, что они производят заражение этих лошадей сапом путем введения бактерий сапа в овес. Тогда я ушел обратно в лабораторию филиала. Вернувшись в лабораторию, я увидел там пустые пробирки из-под культур сапа; затем я спросил у научного сотрудника Кимура, производили ли они заражение лошадей именно этими бактериями. Он подтвердил это и сказал, что лошадей заразили сапом.
Вопрос: Как потом поступили с лошадьми?
Ответ: Группа, производившая заражение, сломала изгороди и распустила лошадей в разные стороны. Все лошади разбежались по ближайшим селениям и по разным дорогам.
Вопрос: Не должны ли были зараженные сапом лошади служить источником возникновения эпидемии сапа?
Ответ: Да.
Вопрос: Этот факт имел место 20 августа 1945 года?
Ответ: Да.
Вопрос: То есть после приказа о капитуляции японской армии?
Ответ: Да.
Вопрос: Где были выращены бактерии сапа, которыми были заражены животные?
Ответ: Для этого использовались бактерии сапа, выращенные в бактериологическом отделении отряда № 2630».
После отправления эшелона с личным составом, вольнонаемными и членами их семей в направлении Харбина Исии проследил за его движением с самолета и на этом же самолете несколько раньше эшелона прибыл в Пусан.
Из Пусана Исии отплыл в Японию на специально зарезервированном для этого эсминце японских ВМС. В Японии он руководил операцией по уничтожению препаратов, находившихся в Лаборатории профилактики эпидемических заболеваний японской армии, в квартале Вакамацу в Токио, в Императорском университете в Киото и в медицинском институте города Канадзавы. Одновременно Исии организовал временную базу отряда № 731 на территории медицинского института в Канадзаве.
Попав в плен к американцам, Сиро Исии и Масадзи Китано не стали отрицать свою причастность к разработке бактериологического оружия. Наоборот, они поделились с новыми хозяевами всем тем опытом, который накопили в результате своих экспериментов на людях и тем самым сохранили свои жизни. Дело шло к схватке между сверхдержавами, и на фоне надвигающихся событий двумя повешенными японцами больше или двумя меньше, уже не имело значения. Победил циничный американский прагматизм.
108. Отряд китайских бонификаторов собирает зараженных насекомых, ошибочно сброшенных на снег американским самолетом (фотография из «Доклада международной научной комиссии по расследованию фактов бактериологической войны в Корее и Китае», Пекин, 1952)
Советской стороне было передано заключение, что «место пребывания руководства отряда № 731, в том числе и Исии, неизвестно и обвинять отряд в военных преступлениях, нет оснований». Американцы «надавили» и на своих китайских союзников. Когда осенью 1945 г. американский судья прибыл в город Чунцин (столица гоминьдановского Китая) для сбора материалов о преступлениях японцев на территории Китая, ему бактериологом Чэнь Вэнь Гуем был передан доклад о причинах чумы в Чандэ. Но гоминьдановское правительство не выдвинуло обвинений, поэтому Международный трибунал в Токио не рассматривал вопросов применения Японией бактериологического оружия.
Следы Исии и Китано обнаружились в годы Корейской войны. Фрагменты мелового контейнера для доставки инфицированных насекомых найдены 21 марта 1952 г. на кукурузном поле, на расстоянии 1 км от г. Куаньдянь (провинция Ляодун, Китай). Контейнеры данного типа представляют собой логическое развитие бомбы «системы Удзи». Они либо разрушаются в воздухе с помощью вмонтированного в них приспособления (на рисунке видны его фрагменты), либо разбиваются в момент падения на большое количество мелких и тонких кусочков, которые трудно обнаружить и которые быстро разрушаются под воздействием воды (рис. 109).
109. Осколки и ось американского контейнера типа «яичная скорлупа» (фотография из «Доклада международной научной комиссии по расследованию фактов бактериологической войны в Корее и Китае», Пекин, 1952
Среднее и низшее звенья личного состава, т.е. те люди, которых Исии хотел в конце войны убить, в течение долгого времени добросовестно выполняли три его последних приказа:
1) по возвращении на родину скрывать свою службу в отряде № 731;
2) не занимать никаких официальных постов;
3) сотрудникам отряда связей между собой не поддерживать всю свою жизнь.
После смерти Исии в 1958 г. его могила стала для них объектом поклонения На центральном кладбище Токио установлен памятник сотрудникам отряда № 731, погибших при работе с опасными микроорганизмами (рис. 111).
111. Памятник сотрудникам отряда № 731 на центральном кладбище в Токио
Судебный процесс по делу японских военнослужащих, обвиняемых в подготовке и применении БО. После разгрома Квантунской армии в плен попало почти 600 тыс. японских военнослужащих. Советскими органами госбезопасности была проведена огромная работа по «фильтрации» всей этой массы пленных и выявлению среди них лиц, имевших отношение к японским исследованиям в области БО. Как следует из материалов судебных заседаний, были выявлены даже жандармы, занимавшиеся «спецотправками» и расстрелами подопытных людей. Вот как об этих событиях вспоминает Георгий Георгиевич Пермяков: «В 1945 г. я приехал в Хабаровск, меня назначили старшим переводчиком УВД. При управлении был особый лагерь № 2045 с улучшенными условиями, там содержались особо важные военные преступники, высшие чины. Я с ними работал. В 1946 г. из Москвы пришла шифровка — просили Хабаровский краевой центр МВД собирать материал о бактериологическом оружии, то есть допрашивать военнопленных и брать письменные показания. И тут мы “раскопали” 731 отряд. И установили, что в нашем лагере для военнопленных находятся три генерала, которые руководили этой работой. Они стали давать показания. Но не сразу.
