Ф. М. Достоевский. Новые материалы и исследования - Коган Галина Фридмановна (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
В подобные "шекспировские", "гетевские" ситуации будут поставлены и герои будущих произведений Достоевского (Шатов, Дмитрий Карамазов). Автор "романов-трагедий" или "романов-мистерий" [2359] до "Бедных людей" пытался продолжить традиции пушкинской драматургии, создавая своего "Бориса Годунова" [2360]. Под влиянием Шиллера он пробует силы в трагедии — "Мария Стюарт"; повести Гоголя также сказались на его драматических замыслах [2361]. М. П. Алексеев, связывая ранние драматические опыты Достоевского с его юношеским романтизмом, подчеркивал, что для писателя основное заключалось "не в интересе внешнего действия, не в сложности событий и исключительности обстоятельств, но именно в интересе изображения личности" [2362]. Этот интерес к изображению личности оставался центральным на протяжении всей его жизни и отчасти объясняет, почему Достоевский, в котором, по словам французского критика Э. М. де Вогюэ, жил "талантливый драматург" (dramaturgue habille) [2363], так ничего и не написал для театра.
Второй период творчества также начинается с драматических замыслов; повести "Дядюшкин сон" и "Село Степанчиково" были задуманы как комедии [2364]. Если композиция "Дядюшкиного сна" еще во многом театральна, не случайно именно с этой повести начались инсценировки Достоевского в России (только при жизни автора известно шесть попыток переделать повесть в комедию), "Село Степанчиково" ближе к повествованию, к "малым романам". На связь этой повести с Мольером и Гоголем указывалось неоднократно, но подчеркивалось прежде всего сходство характеров [2365].
В романах Достоевского "драматическое" сказывается только в самом общем плане — острое насыщенное действие и композиционная законченность эпизодов [2366]. Эта фрагментарность, даже при наличии нескольких сюжетных линий, перенаселенности романов и их перегруженности событиями, создавала впечатление отдельных сцен и способствовала тому, что "роман-трагедия" стал восприниматься как "роман театральный", дающий готовый сценический материал, который оставляет инсценировщику только проблему выбора произведения или его частей для адаптации.
Достоевский сознавал эпический характер своего творчества и, хотя "за правило взял никогда таким попыткам не мешать", высказывался против непосредственной переделки своих романов для сцены:
"…почти всегда подобные попытки не удавались, по крайней мере вполне. Есть какая-то тайна искусства, по которой эпическая форма никогда не найдет себе соответствия в драматической. Я даже верю, что для разных форм искусства существуют и соответственные им ряды поэтических мыслей, так что одна мысль не может никогда быть выражена в другой, не соответствующей ей форме. Другое дело, если вы как можно более переделаете и измените роман, сохранив от него лишь один какой-нибудь эпизод, для переработки в драму, или, взяв первоначальную мысль, совершенно измените сюжет…" [2367]
По свидетельству А. С. Суворина, на вопрос "отчего он никогда не писал драмы, тогда как в романах его так много чудесных монологов, которые могли бы производить потрясающее впечатление", Достоевский ответил: "У меня какой-то предрассудок насчет драмы. Белинский говорил, что драматург настоящий должен начинать писать с двадцати лет. У меня это и засело в голове. Я все не осмеливался. Впрочем, нынешним летом я надумывал один эпизод из "Карамазовых" обратить в драму. Он назвал какой-то эпизод и стал развивать драматическую ситуацию" [2368].
Отмечались и прямые традиции тех или иных драматических произведений и развитие отдельных драматических образов и ситуаций в творчестве Достоевского [2369]. Сценическая композиция его романов и повестей, временная и пространственная концентрированность действия, диалогическая подвижность не раз становились объектом исследования [2370]. Но не менее важно и то, что у Достоевского нет такого действия, на каком бы промежутке времени и пространства оно ни было сконцентрировано, которое бы не являлось узловым, решающим, фатальным для его героев. Интерес к личности, свойственный его персонажам в такой же мере, как и самому автору, создает ту атмосферу исповедей и обличений, при которой даже посторонний наблюдатель, рассказчик вовлекается в непосредственный круговорот событий (хроникер в "Бесах"). Эта конфликтность, фатальность ситуаций сближают поэтику Достоевского с приемами классической "драмы характеров". Комическая, точнее гротескная сторона его произведений возвращает нас к "низким" жанрам: комедии Мольера, мелодраме, водевилю, балагану [2371].
Вопрос о том, что "взял" писатель у театра, как и вопрос о том, что взяла у Достоевского психология театрального действия, может быть поставлен только как проблема взаимодействия театра и литературы в ее недраматургических жанрах. Поскольку речь идет об инсценировках, мы сталкиваемся и с более узкими задачами: трактовки образов, выбора действия, изменения мотивировок в результате театральной обработки, что создает совершенно новые связи между героями [2372]. Предполагать, что такая переакцентовка максимально обусловливается источником, значит заранее игнорировать различие жанров и художественную волю драматурга. Не говоря о необходимости анализировать драматический текст в двойном плане, как театральное явление и как литературную интерпретацию [2373], уже эта свобода выбора делает драматизацию достаточно самостоятельной по отношению к инсценируемому тексту.
В отличие от русского театра с его установкой "добиваться проявления Достоевского, его психологии" [2374] реставраторским подходом к произведению, французских постановщиков больше привлекала динамика действия.
Значение "динамического психологизма" Достоевского для театра еще в 1891 г. отметил Поль Фор, следующими словами охарактеризовав деятельность одного из лучших режиссеров своего времени, Антуана:
"Настоящая поэзия театра — быстрая на реакцию психология. Антуан был способен понять это. Он искал в театре нечто такое, что мы, несомненно, могли бы сопоставить с Достоевским. Но где было взять авторов такого размаха?" [2375]
Его современник Т. Лансон отмечает, что начиная с 1880 г. Франция получила от других литератур больше, чем дала. Назвав имена Достоевского, Толстого, Ибсена, Гауптмана, он "подчеркивает, что их "натурализм был психологией, поэзией, состраданием <…> Дуновение евангелического милосердия явилось к нам и растопило жестокость нашего натурализма" [2376]. Останавливаясь на влиянии Ибсена, Лансон считает, что он "призвал театр к истокам идей <…> Его символизм в лучших вещах переходит в живые формы действия и чувств" [2377].
2359
"Роман-мистерия" — определение Л. П. Гроссмана, предвосхитившее наблюдение М. М. Бахтина над карнавальными мотивами, элементами мистерии в творчестве Достоевского (Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. — М., 1963. — С. 84-86, 194-197).
2360
Отметим, что "Бориса Годунова" Пушкина В. Э. Мейерхольд сравнивал с "Братьями Карамазовыми". Полемизируя с А. Н. Бенуа, он отказывался видеть в постановке Художественного театра мистерию, отрицая ее у Достоевского (Мейерхольд В. Э. Статьи. Письма. Речи. Беседы. — Ч. I. — M., 1968. — С. 207-208).
2361
Алексеев М. П. Ф. М. Достоевский и русский театр // Театральный бюллетень (Одесса). — 1921. — № 6. — С. 2; Алексеев М. П. О драматических опытах Достоевского // Творчество Достоевского. — Одесса, 1921. — С. 41-62.
Предположение Алексеева:
"Третий драматический замысел Достоевского, его драма "Жид Янкель", также утраченная, быть может привела бы нас к гоголевской повести" <"Тарас Бульба"> — оспаривается Н. Н. Вильмонтом (Вильмонт Н. Н. Достоевский и Шиллер // Вильмонт Н. Н. Великие спутники. — М., 1966. — С. 36-37).
2362
Алексеев М. П. Ф. М. Достоевский и русский театр. — С. 2.
В цитированном письме к брату Достоевский восклицает по поводу "Горация" Корнеля:
"Разве у Гомера найдешь такие характеры!" (Письма. — Т. I. — С. 59).
Этот интерес к личности, "характерам", был тем более романтическим, проявляясь в "воспроизведении трагической стороны жизни" (Белинский В. Г. Полн. собр. соч. — Т. X. — М.: Изд-во АН СССР, 1956. — С. 364).
2363
Vоguе Е. М. de. Le roman russe. — Paris, 1892. — P. 267. Ср. также замечания Вогюэ о "драматичности" романов Достоевского, мелодраматичном характере князя Валковского, образе Наташи "которая говорит и действует как герои античных трагедий", сравнение "Преступления и наказания" по глубине психологического проникновения с "Макбетом" и сам эпитет "драматический психолог" по отношению к Достоевскому (Там же. — С. 205, 241-242, 246, 261).
2364
"…Начал комедию и шутя вызвал столько комической обстановки и столько комических лиц <…>, что я бросил форму комедии, несмотря на то, что она удавалась, собственно для удовольствия как можно дольше следить за приключениями моего нового героя и самому хохотать над ним…" (Письмо к А. Н. Майкову 18 января 1856 г. // Письма. — I. — С. 167).
2365
См. одну из первых работ на эту тему: Тынянов Ю. Достоевский и Гоголь: К теории пародии. — Пг., 1921. Для нашей темы имеет значение не столько борьба писателя с "типами Гоголя", пародийность повести (в частности образа Фомы), "эмоциональная перетасовка характеров" в ней, как "прием масок" и тот "механизированный прием", которые, начиная с образа князя в "Дядюшкином сне" и кончая некоторыми особенностями повествования в "Бесах" и в "Братьях Карамазовых", позволяют говорить о театральных элементах в произведениях Достоевского.
2366
Ср.: "…могу помещать по эпизоду и это составит отдельное приключение или повесть" (Письма. — I. — С. 221), или замечание об "эпизодическом романе Достоевского" (Розанов В. В. Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского. — СПб., 1902. — С. 38); французский исследователь Р. М. Альберес объясняет эту композиционную завершенность частей "фельетонным характером" творчества Достоевского (Alberes R. М. Histoire du roman moderne. — Paris, 1962. — P. 38).
2367
Письма. — III. — С. 20.
Речь идет о намерении В. Д. Оболенской "переделать "Преступление и наказание" в драму для представления в императорских театрах" (1872 г.). Известна еще одна более ранняя инсценировка этого романа (1867 г.), отвергнутая цензурой (Дризен Н. В. Драматическая цензура двух эпох. — Пб., 1917. — С. 196, 308).
2368
Суворин А. С. О покойном // Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников. — Т. 2. — М., 1964. — С. 419.
2369
Алексеев М. П. О драматических опытах Достоевского. — С. 56; Реизов Б. Г. К истории замысла "Братьев Карамазовых" // Звенья. — VI. — М.-Л., 1936. — С. 545, 577 (то же в его кн.: Из истории европейских литератур. — Л.,. 1970. — С. 129-138). Н. Н. Вильмонт предполагает, что сюжет об "отцеубийце" первоначально был задуман как драма, и замысел романа считает самостоятельным (Указ. соч. — С. 222-243).
2370
Кроме упомянутой работы Бахтина — см.: Волошин Г. Пространство и время у Достоевского // Slavia (Прага). — 1933. — Т. XII. — Вып. 1-2. — С. 162-172. Автор указывает и на чисто "сценический" прием подслушивания, но в своем понимании "экономии времени и места" у Достоевского полемизирует с Вяч. Ивановым, который "видит в нем простое перенесение сценической техники в роман".
2371
Имеется в виду прежде всего "карнавализация романа" (Бахтин М. Указ. соч. — С. 135-242), а не растворение жанра. Ср. замечание о "специфических интригах, скандалах и злодействах" у Достоевского и Бальзака (Гроссман Л. Бальзак и Достоевский // Русская мысль. — 1914. — Кн. 1. — С. 50).
2372
При этом теряется образ автора, немаловажный для понимания произведения. Некоторые из перечисленных проблем рассматриваются в сб. "Достоевский и театр", подготовленном к печати Ленинградским институтом театра, музыки и кинематографии и издательством "Искусство". См., в частности, из этого сборника журнальную публикацию: Альтшуллер А. Достоевский и русский театр его времени // Театр. — 1971. — № 8. — С. 97-107; история постановки "Николай Ставрогин" в МХТ на общем фоне русской культуры предреволюционной эпохи рассматривается Ю. К. Герасимовым; отдельные статьи в сборнике посвящены зарубежным постановкам. Там же приводится исчерпывающая библиография отечественной литературы о постановках произведений Достоевского (составлена С. В. Беловым).
2373
О развеществлеты драмы как текста и как постановки, "которые нельзя сливать в одну драму", в связи с идеями К. С. Станиславского — см.: Берковский Н. Я. Станиславский и эстетика театра // Берковский Н. Я. Литература и театр. — М., 1969. — С. 245-250.
2374
Фрейдкина Л. М. Дни и годы В. И. Немировича-Данченко. Летопись жизни и творчества. — М., 1962. — С. 300.
2375
Fort P. Autour du theatre d’Art // Encyclopedie du theatre contemporain. — V. I. — Paris, 1957. — P. 24.
Андре Антуан в 1887 г. организовал "Свободный театр" (просуществовал до 1894 г.), где ставились произведения натуралистического направления. В противовес этим тенденциям в русле символистского движения Фор декларировал свой "Театр искусств".
2376
Lanson G. Histoire de la litterature franchise. — Paris, 1906. — P. 1088.
2377
Там же.
