«Тихий Дон»: судьба и правда великого романа - Кузнецов Феликс Феодосьевич (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

Обвинение Шолохова в литературном воровстве в связи с “Тихим Доном” выдвигается не впервые. Первые такие обвинения были выдвинуты в самой России вскоре после опубликования первых глав романа.

Г. П. Струве

В выдвинутых теперь Солженицыным обвинениях Шолохову новым является имя Ф. Д. Крюкова. На первый взгляд кандидатура Крюкова на авторство “Тихого Дона” вызывает серьезные сомнения. Не говоря уже о том, что оно не могло бы относиться ко всему произведению в целом, а, пожалуй, только к первому тому. То же самое можно было бы сказать и об авторстве какого-то убитого в гражданскую войну — казачьего? — офицера, хотя последний мог быть убит позже, в 1920 году. Крюков же умер в самом начале года, и трудно представить себе, чтобы еще в 1919 году он мог так подробно изобразить гражданскую войну на Дону. Другое дело — более позднее использование Шолоховым — может быть, даже с чьей-то помощью — для начальных глав какой-то чужой рукописи, будь то Крюкова или кого-то другого. Самому Шолохову в 1920—1921 г. было всего 15—16 лет. Дыма без огня не бывает, и в упорных толках о литературном воровстве может быть налицо какая-то доля правды.

Будем ждать дальнейших разоблачений Солженицына ...

За рубежом есть несколько специалистов по Шолохову, и среди них мой бывший ученик Г. С. Ермолаев, профессор Принстонского университета. Пусть они примут “вызов” Солженицына и выскажутся по поводу выдвигаемых им новых обвинений.

В истории Нобелевской литературной премии обвинение писателя больше чем в плагиате — в литературном воровстве — не имеет, конечно, прецедента. Но что такие обвинения были выдвинуты, Шведская Академия могла знать еще и до 1965 года, когда она присудила свою награду Михаилу Шолохову»⁷.

Отметим, что никаких новых «разоблачений» Солженицына, которые содержали какие-то дополнительные факты, подтверждающие гипотезу литературоведа Д*, не последовало. Как не последовало и отмены Нобелевским комитетом своего решения о присуждении Шолохову Нобелевской премии, невзирая на все усилия, предпринятые в этом направлении.

Книгу «Стремя “Тихого Дона”» немедленно взял под защиту главный редактор «Нового русского слова» А. Седых, который в статье «Заметки редактора “Литературный плагиат Шолохова”» (Новое русское слово. 1974. 15 сентября) упрекнул Г. Струве в том, что тот писал свою статью «еще до получения» книги Д*, то есть не прочитав ее.

В подтверждение своей позиции редактор «Нового русского слова» опубликовал несколько писем старых русских эмигрантов, откликнувшихся на книгу Д*, в которых рассказывалось о слухах, возникших после публикации первых двух книг «Тихого Дона»: «Письмо в редакцию» Гр. Родина (НРС. 1974. 17 сентября), «Письмо в редакцию» Вл. Дордополо (там же. 19 сентября) и др.

Однако авторы писем так и не смогли привести ни одного факта в подтверждение слухов, которые когда-то доходили до них.

Автор одного из этих писем слышал от некоего работника печати, будто в 1928 или в 1929 году ростовский писатель Бусыгин высказывал сомнения, что Шолохов — автор «Тихого Дона». «В ростовской организации писателей, — говорил он, — есть доказательство, что автором романа был другой, хотя и социально нам чуждый человек. Сейчас этим делом занята наша организация писателей»⁸.

Скорее всего, имелось в виду заявление некоего Еланкина, заявлявшего, что он — автор «Тихого Дона». Шолохов писал об этом случае в одном из писем Сталину⁹.

Как видим, именно из рапповских кругов исходил слух о некоем «другом», «социально чуждом» авторе «Тихого Дона», — вспомним беспощадное выступление А. Бусыгина о романе как «социально чуждом» произведении на II Пленуме РАПП’а в 1929 году. И если бы СКАПП (отделение РАПП в Ростове) действительно нашло «доказательства», что автором этого романа был какой-то другой человек, — оно сразу было бы обнародовано.

Другие письма в редакцию, опубликованные в «Новом русском слове» А. Седых, были лишены вообще какой бы то ни было конкретики. В одном из них утверждалось, будто Шолохов пользовался дневниками какого-то белого офицера, которые тот оставил у Петра Громославского, будущего тестя М. А. Шолохова, — как будто использование чьих-то дневников в процессе работы над художественным произведением запрещено. В другом письме говорилось, что «Тихий Дон» написал белый офицер, убитый в 1919 году в бою под Вёшенской, — без объяснения, как он мог написать роман о казачьем восстании, в ходе которого был убит. В третьем — рассказывалась история о том, что Шолохов нашел рукопись в чемодане офицера, находившемся в захваченном красными обозе. Судя по четвертому письму, рукопись оказалась в распоряжении Шолохова после смерти в госпитале белого офицера... Само многообразие этих версий свидетельствовало о том, что все они — порождение фольклора.

А. Седых

Ознакомившись с ответом ему Андрея Седых и опубликованными в «Новом русском слове» письмами читателей, Глеб Струве не нашел их убедительными и выступил с новой статьей — «Еще о Шолохове и Федоре Крюкове». Он писал:

«В своих “Заметках редактора” (НРСлово, 24 сентября) Андрей Седых высказал предположение, что свой предыдущий “Дневник читателя” о книжке Д* «Стремя “Тихого Дона”» (НРСлово, 15 сентября) я написал еще до ее прочтения. Предположение это было совершенно правильно: я писал тогда только на основании сообщений американских и английских газет об этой книжке. С тех пор я книжку прочел, и прочтение ее только укрепило меня в моих сомнениях насчет авторства Ф. Д. Крюкова — в отличие от Андрея Седых, который вслед за А. И. Солженицыным как будто готов принять на веру гипотезу Д*.

Книжка Д*, скажу откровенно, меня разочаровала. Никакой “разорвавшейся бомбы” я в ней не вижу, что подтверждается, по-моему, сравнительно малым вниманием, которое уделила ей мировая печать. Мне кажется, что А. И. Солженицын слишком поторопился издать ее в таком виде. Книжка — заведомо незаконченная, фрагментарная. Но она и в отношении авторства Ф. Д. Крюкова весьма неубедительна... <...>

“Исследование” Д*, — если можно так назвать эту работу, — исходит из двух основных положений: 1) роман Шолохова не мог быть написан целиком Шолоховым, в нем налицо разные и часто противоречивые “наслоения”, и 2) настоящим автором романа был Федор Дмитриевич Крюков (хотя Д* прямо об этом и не говорит), Шолохов же был его позднейшим “соавтором”.

В первом положении нет ничего нового. Об этом говорилось и писалось уже давно, разговоры об этом начались еще до опубликования “Тихого Дона” и проникли в советскую печать. Я об этом писал в своем предыдущем “Дневнике”. Обоснованию этого положения в книжке Д* посвящена “Глава аналитическая”. В ней много отдельных интересных наблюдений и замечаний, разбирать которые детально я здесь не собираюсь — это дело специалистов по Шолохову. К сожалению, глава эта очень фрагментарна и написана крайне сумбурно.

Обоснованию второго положения должна была быть посвящена “Глава детективная” (но она не написана. — Ф. К.) <...>

Вот на таких шатких основаниях покоится пока что вся гипотеза об авторстве Крюкова. Располагал ли Д* еще каким-нибудь материалом на эту тему, кроме сообщения о том, что у Крюкова в какое-то время пропал “заветный сундучок”, мы не знаем...

Считать, что Д* в какой-либо мере доказал, что настоящим автором “Тихого Дона” был Крюков, нельзя. Заслуживает быть отмеченным, что против Шолохова выдвигалось обвинение в плагиате у Голоушева (он сам писал об этом Серафимовичу вскоре после опубликования письма Леонида Андреева), но до Д* никто не называл имени Крюкова. У Крюкова должно было быть много знакомых и друзей, которые попали в эмиграцию, но никто никогда не вспоминал о том, чтобы он перед смертью писал роман (раньше он романов не писал)»¹⁰.